Люси Монтгомери - Энн в Грингейбле
Вечером Марилла отправилась к миссис Линд — якобы для того, чтобы вернуть взятую прошлой зимой растяжку для простегивания одеял. Подобная же мысль посетила многих любопытных женщин Эвонли. В тот вечер к миссис Линд вернулась масса предметов, которые она в разное время одолжила соседям и уже не надеялась когда-нибудь заполучить обратно. Принесли их, разумеется, сами женщины, жаждавшие посмотреть на нового пастора и его жену — их приезд в маленькую тихую деревушку явился событием первостепенной важности.
Новый пастор и его жена, у которых еще не кончился медовый месяц, были молоды, хороши собой и горели желанием достойно выполнять свою миссию. Они сразу завоевали сердца жителей Эвонли. Всем понравился дружелюбный и чистосердечный молодой пастор, исполненный самых высоких идеалов и самых серьезных намерении, и его кроткая молодая жена. Энн незамедлительно влюбилась в миссис Аллан, обретя в ней еще одну родственную душу.
— Какая прелесть эта миссис Аллан, — объявила Энн после очередного посещения воскресной школы. — Она теперь будет вести наш класс — и у нее замечательные взгляды на преподавание. Она сразу сказала нам, что считает несправедливым, чтобы вопросы задавал только учитель, — а ты же знаешь, Марилла, я тоже всегда так думала. Она просила нас смело спрашивать ее обо всем, что нам непонятно, и я задала ей уйму вопросов. Ты же знаешь, Марилла, как я люблю задавать вопросы.
— Еще бы мне не знать! — буркнула Марилла. Потом задумчиво сказала: — Надо как-нибудь пригласить мистера и миссис Аллан на чай. Их уже почти все приглашали, кроме нас. Так когда же? Пожалуй, в среду. Только ни слова Мэтью, а то он придумает предлог сбежать из дому. Для него это трудное дело — познакомиться с новым пастором, а тут еще молодая жена! Да он со страху умрет.
— Буду молчать как могила, — пообещала Энн. — Марилла, а ты позволишь мне испечь что-нибудь собственными руками для миссис Аллан? Ты же знаешь — у меня уже неплохо получается.
— Можешь испечь слоеный торт.
Весь понедельник и вторник Грингейбл готовился к приему пастора и его жены. Марилла вознамерилась затмить всех прочих кулинарок в Эвонли. Энн с восторгом участвовала в приготовлениях и без конца обсуждала их с Дианой.
— Поглядела бы ты, что мы наготовили. Заливная курица и холодный язык. Два сорта желе — красное и желтое, сбитые сливки, лимонный кекс, пирог с вишнями, три сорта печенья, фруктовый торт, знаменитый джем из желтых слив, который Марилла подает только священникам, кекс с маком, ореховый торт, и Марилла испечет свежий хлеб, но поставит на стол и вчерашний — вдруг у пастора от свежего случится изжога. Миссис Линд говорит, что у всех пасторов дурное пищеварение, но мне кажется, мистер Аллан вряд ли успел испортить себе желудок. Ой, Диана, а когда я думаю про свой слоеный торт — я его буду делать с утра, — у меня мурашки бегут по спине от страха. Вдруг он у меня не получится!
— Ну почему же, обязательно получится. В прошлый раз ты приносила кусок, и он был очень вкусный, — успокоила ее добрая Диана.
Наступила среда. Энн встала на рассвете — какой там сон, когда надо печь торт! Она принялась за него сразу после завтрака, и, только сунув его в духовку, облегченно перевела дух.
— Вроде я на этот раз ничего не забыла, Марилла. Но вдруг он не поднимется? Что мы тогда будем делать?
— Ничего, еды и так достаточно, — хладнокровно успокоила Марилла.
Но торт получился на славу: высокий, пышный, золотистый. Радостно сияя, Энн украсила его красным желе и уже представляла себе, как миссис Аллан просит еще один кусочек.
— Марилла, ты ведь достанешь наш лучший сервиз, да? — спросила она. — А можно, я поставлю на стол букеты из роз и папоротников?
— Глупости все это, — пренебрежительно буркнула Марилла. — Главное — угощенье, а не всякие там цветочки.
— А у миссис Барри были на столе цветы, — вкрадчиво сказала Энн, — и пастор сделал ей комплимент. Сказал, что ее стол вдвойне радует глаз.
— Ну ладно, делай по-своему, — согласилась Марилла, которая не собиралась отдавать пальму первенства миссис Барри и вообще кому бы то ни было. — Только смотри, чтобы осталось место и для блюд, и для чашек.
Энн поставила себе задачу так украсить стол, чтобы напрочь затмить миссис Барри. В саду хватало роз и папоротников, а уж вкуса Энн было не занимать. В результате стол являл собой такое прелестное зрелище, что мистер и миссис Аллан ахнули от восхищения.
— Это Энн придумала, — признала Марилла. Миссис Аллан одобрительно улыбнулась девочке, и та вся расцвела от счастья.
Мэтью тоже вышел к гостям. Каким чудом его удалось выманить к столу, знала только Энн. Марилла совсем было махнула на него рукой — его просто бросало в дрожь при мысли о встрече с незнакомыми людьми. Но Энн сумела его уломать, и теперь он сидел за столом в своем выходном костюме и вполне членораздельно разговаривал с пастором. К миссис Аллан он не посмел обратиться ни с единым словом, но таких подвигов от него никто и не ожидал.
Все шло прекрасно, пока Марилла не предложила гостям отведать слоеный торт. Миссис Аллан к тому времени съела столько вкусного, что отказалась было от нового лакомства, но Марилла, увидев, как померкло личико Энн, сказала:
— Пожалуйста, миссис Аллан, возьмите кусочек! Энн специально испекла его для вас.
— Тогда придется попробовать, — засмеялась миссис Аллан и положила себе на тарелку довольно большой кусок торта. Марилла также взяла два куска — себе и пастору.
Миссис Аллан откусила немного торта, и на лице у нее появилось какое-то странное выражение. Однако она ничего не сказала и продолжала жевать. Заметив это, Марилла поспешно откусила от своего куска.
— Энн! — вскричала она. — Что ты положила в этот торт?
— Я все клала по рецепту, — с ужасом пролепетала Энн. — А что, невкусно?
— Невкусно! Омерзительно! Миссис Аллан, не заставляйте себя его есть. Какие ты клала специи?!
— Ваниль, — ответила Энн. Она уже попробовала торт и покрылась красными пятнами от стыда и огорчения. — Только ваниль. Наверное, мука была плохая. Мне с самого начала казалось…
— При чем здесь мука! Пойди принеси мне бутылку, из которой ты брала ваниль.
Энн побежала в кладовку и вернулась с бутылью, в которой была коричневая жидкость и надпись на этикетке: «Ваниль».
Марилла взяла бутылку, вынула пробку и понюхала содержимое.
— Боже правый! Ты влила в торт болеутолитель. На прошлой неделе я нечаянно отбила горлышко от бутылки с болеутолителем и перелила его в пустую бутылку из-под ванили. Тут, конечно, есть и моя вина — надо было тебя предупредить, — но неужели ты не почувствовала, что это пахнет совсем не ванилью?
Энн расплакалась.
— У меня такой насморк — я почти не различаю запахов!
С этими словами она выскочила из-за стола и бросилась к себе наверх, где упала ничком на кровать и безутешно разрыдалась.
Через минуту-другую на лестнице послышались шаги, потом кто-то вошел в комнату.
— Ой, Марилла! — рыдала Энн, не поднимая головы. — Я опозорена навеки. Мне этого никогда не забудут. Про этот торт обязательно узнают в Эвонли — ведь у нас все и про всех знают. Диана спросит, хорошо ли получился торт, и мне придется сказать ей правду. Надо мной будет смеяться Джил… Все мальчишки умрут от смеха. Марилла, если у тебя есть сердце, не заставляй меня мыть сейчас посуду. Я ее помою, когда уйдут, гости. Я просто не в силах взглянуть миссис Аллан в лицо. Может быть, она думает, что я хотела ее отравить. Миссис Линд рассказывала, как одна сирота пыталась отравить свою приемную мать. Но ведь болеутолитель не ядовит. Его же принимают внутрь — хотя и не с тортом. Пожалуйста, Марилла, скажи это миссис Аллан!
— А ты лучше встань с постели и скажи ей это сама, — раздался веселый голос.
Энн действительно вскочила с постели и увидела перед собой улыбающуюся миссис Аллан.
— Девочка моя, не надо так плакать, — утешала она, увидев горестную физиономию Энн. — Ну, произошла смешная ошибка — кто угодно может ошибиться.
— Нет, такое случается только со мной, — печально заключила Энн. — А я так старалась, миссис Аллан.
— Я знаю, милочка. Уверяю тебя, я ценю твои старания не меньше, чем если бы торт получился такой, как тебе хотелось, и, пожалуйста, перестань плакать. Лучше покажи мне свой сад. Мисс Кутберт говорит, что у тебя есть своя клумба. Я очень люблю цветы, и мне хочется ее увидеть.
Энн дала себя уговорить и сошла вниз с миссис Аллан, думая о том, что с родственной душой не страшны никакие бедствия. Больше о торте не было сказано ни слова. Когда гости стали прощаться, Энн вдруг поняла, что очень хорошо провела вечер — несмотря на полный провал с тортом. И все-таки, когда они с Мариллой остались вдвоем, она со вздохом сказала:
— Как хорошо, что завтра наступит новый день, в котором я еще не наделала ошибок.
