Мария Халаши - На последней парте

Аги радостно схватила плитку.

- Это мой любимый, - заявила она, - молочный, с орехами! Папа мне всегда такой покупает!

Она сунула его к себе в портфель и пообещала Кати обязательно еще как-нибудь зайти и позаниматься.

Больше она не пришла, но на сборе отряда сделала такой гладкий и такой великолепный отчет о своем посещении больной Кати, что ребята единодушно присудили ей одну из трех книг, которые они купили за сданную макулатуру. А в отрядном дневнике записали: "За действенную помощь больному товарищу". О слове "действенная", правда, немного поспорили, Кертес сперва предложила просто "за хорошую помощь", но Шашади сказала, что это ничего не значит и надо написать "действенная". На том и порешили. А две оставшиеся книги отдали пока тете Дёрди, чтобы она спрятала в шкаф...

Кати между тем звонила к доктору Шошу. Дверь открыла ей тетя Аннуш. На ней был белый, ослепительно чистый крахмальный передник. Кати хотела быть великодушной - пусть тетя Аннуш не думает, что Кати сердится на нее и сейчас все расскажет дяде доктору, - поэтому она сказала:

- Ой, тетя Аннуш, насколько же вам лучше в этом чистеньком переднике, чем в том грязном халате, который вы обычно надеваете!

Но тетя Аннуш неправильно поняла намерение Кати. Во всяком случае, не высунь доктор Шош в это время голову из своего кабинета, тетя Аннуш захлопнула бы перед ней дверь.

- Ну, раздевайся, - сказал доктор, - а я тем временем оденусь, ведь как-никак ты тоже пациент! - И он надел белый халат.

Кати стояла в трусиках, скрестив руки на груди. Доктор Шош вынул трубку, два конца засунул себе в уши, а третий, круглый и холодный, прижал Кати к спине. Кати некоторое время подышала, как просил доктор, потом оделась.

- Скажите, пожалуйста, я - кто? - спросила она беспокойно.

- То есть как это - кто?

- Ну, вот когда вы надевали халат, так что-то такое сказали про меня...

- Что ты пациент?

- Да, да, - закивала Кати. - Что это такое?

- Так называют больных, которые приходят к доктору. Это от латинского слова... Ты знаешь, что такое латынь?

- Нет.

- Это язык. Ну, как немецкий или русский. Только тот народ, который говорил на нем, уже вымер. Но для медицины это исключительно важный язык, потому что болезни обычно называются по-латыни. Ну, довольно с тебя?

- Да, только скажите, пожалуйста, будьте так добры, если я захочу быть доктором, мне тоже придется латынь учить?

- Уж не хочешь ли ты и впрямь быть доктором? - засмеялся доктор Шош.

- А почему бы нет? - обиженно передернула плечами Кати. - Я уже почти что была доктором в одной пьесе, но потом произошла одна вещь и помешала...

Что произошло, Кати не стала рассказывать, потому что доктор уже отошел к письменному столу и уселся писать рецепт.

- И потом, вообще ведь я уже и переписку веду, - повысила Кати голос, так что доктор Шош вскинул голову. - Вот, посмотрите! - И она вынула из кармана большой белый конверт. - Письмо, - пояснила она, словно доктор мог принять его случайно за котенка. - Мне его бабушка написала, потому что и я ей писала. И теперь мы с ней переписываемся.

Но с какой бы гордостью ни произнесла Кати эти слова, доктор не сумел оценить случившееся по достоинству. Да и как бы он мог оценить, если понятия не имел о том, что всему этому предшествовало.

Ведь в то утро, когда Руди на кирпичном заводе велел ей уйти и ждать конца смены, Кати уселась на тротуаре и сильно задумалась, даже голова у нее закружилась. Наконец она придумала: самое лучшее - написать про всю эту историю с ролью бабушке. Бабушка очень умная женщина, об этом знает вся Сажная улица. Когда Дешке, старший брат Мари Лакатош, собрал в узел свои вещички, сел на коня и собрался уезжать, Мари прибежала не к кому-нибудь, а к бабушке. Бабушка взяла тогда лошадь за уздечку и спросила Дешке:

- Куда собрался?

- В Вац, к родственникам, - нехотя сказал ей Дешке. - Здесь я уже пожил, теперь там поживу.

- И здесь тебе было плохо, - сказала бабушка, - а там будет еще хуже, потому что нет у тебя ничего за душой. Слезай-ка ты сейчас с лошади, отведи ее завтра на ярмарку, продай, купи на эти деньги чего нужно, да построй ты себе дом приличный. Тогда-то уж пойдет за тебя Пири Добо, - знаю ведь, это твое горе!

А через три дня у Дешке и Пири была свадьба.

Вот какая бабушка умная! А если так, то кто же, как не она, поможет Кати в беде!

Кати открыла портфель, достала из хрестоматии писчую бумагу, подаренную еще тетей Бёшке. Правда, Кати потом обменяла ее у Хромого дяди на желтую розу, но дядя опять отдал листочек Кати, сказав, что нет у него никого во всем свете, кому бы он мог написать письмо. Кати положила на колени хрестоматию (у нее была твердая обложка), на хрестоматию - бумагу-путешественницу и красным карандашом - все остальные карандаши оказались сломанными - нацарапала письмо. Вот оно:

"Дорогая, любимая бабушка!

Этот гадкий Руди забрал мою роль и уже не живет с нами. Если сегодня не отдаст, не знаю, что делать. Что? Здесь на улице много телег и с лошадьми, так как и дома, только лошади здесь побольше и совсем не лоснятся. В четыре Руди выйдет из завода. Целую руки твоя внучка Кати".

Бабушка написала ответ такими буквами, что три строчки сразу заняли целую страницу. Смысл строчек был в том, что она всегда знала: из Руди толку не выйдет, потому что он такой же, как его дед, а Кати ей очень недостает, и она каждую ночь видит ее во сне.

Доктор Шош только кивнул, увидев письмо, и продолжал писать.

- Я прописал тебе витамины, - сказал он, протягивая Кати рецепт. - Принимай по две таблетки три раза в день. В понедельник можешь идти в школу.

Кати стояла посреди кабинета и смотрела на доктора Шоша.

- Отдай это отцу, он купит в аптеке.

Кати не шевельнулась.

- У вас денег нет? Дать?

Кати потрясла головой и опять замерла.

- Ты ведь знаешь, что такое рецепт, не так ли?

Кати кивнула, но продолжала стоять.

- Ты еще чего-нибудь хочешь?

- Лиса...

- Что?

- Пожалуйста, позвольте мне поглядеть на лису! - умоляюще проговорила Кати. - Я и не дотронусь до нее, только посмотрю!

- Какая лиса?

- Ну, ваша, ваша лиса, дяденька доктор, миленький!..

- Нет у нас, детка, никакой лисы.

Кати не решилась настаивать. С тяжелым сердцем поплелась она прочь. И чего они так боятся за эту лису? Не съела бы ее Кати, в самом деле!

Отпустив Кати, доктор Шош выглянул в прихожую: не пришли ли другие пациенты? И тут он с удивлением увидел, что Кати замерла перед вешалкой и во все глаза смотрела на меховой воротник его жены. Потом вдруг рванулась бежать и так захлопнула за собой дверь, что все задрожало. Что это с ней такое? Доктор Шош еще раз поглядел на меховой воротник. Лиса!

14

В классе уже только и было разговоров, что о соревнованиях. Даже Коняшка пообещал по арифметике и венгерскому исправить отметку на тройку. Именно исправить - ведь до сих пор он получал только единицы!

Следовало что-то предпринять и с Кати, потому что пока перспективы у нее были не блестящие. Впрочем, положение еще не было безнадежным, ведь до конца полугодия оставался еще месяц...

Вот только нужно с ней позаниматься. Если бы кто-нибудь занимался с ней по три раза в неделю, можно было бы добиться больших успехов. Так кому же поручим заниматься с Кати?

Конечно, Аги Феттер, ведь она уже оказала ей такую "действенную" помощь!

Кати хотелось сказать, что лучше бы Персик или Пишта Кладек, но она ничего не сказала. Право, это очень хорошо с их стороны так беспокоиться о ней, пусть же не думают, что она еще и привередничает.

Итак, завтра в три часа дня Аги придет к ней...

Из школы Кати пулей помчалась домой. На одну только секунду забежала к Этуке, поблагодарила. Покупать ничего не стала - не беда, поужинают яичницей с луком. И потом тетя Лаки делает сегодня хворост на всю семью. Кати сразу же взялась за уборку. К двум часам все сверкало.

К половине третьего она вычистила даже дверные ручки.

В три часа покрыла стол маминой голубой шалью.

В половине четвертого шаль свернула и разложила на столе тетрадки, чтобы, как только Феттер придет, начать заниматься.

В четыре часа выбежала на кухню вымыть руки - ладони были совсем мокрые от волнения.

В половине пятого пришел папа и очень удивился, что Кати сидит на стуле и смотрит в окно.

В пять она зашвырнула тетрадки и портфель. И в половине шестого пошла на угол, к Хромому дяде.

... Давным-давно уже не сидела она на тротуаре, возле деревянной ноги Хромого дяди. Куда там, она просто примерзла бы к асфальту! Хромой дядя уже не торговал цветами: на столе, покрытом жестью, высокой горкой громоздились, поблескивая красными бочками, яблоки. Крюк, вбитый сбоку в стол, придерживал не розовую шелковую бумагу, а коричневые пакеты. Кати не нравилось, что Хромой дядя торгует яблоками, хотя стоило ей подойти, он тотчас угощал ее. И все равно Кати это не нравилось. Цветам она радовалась куда больше. Очевидно, Хромой дядя тоже, потому что с тех пор, как место цветов заняли яблоки, он стал совсем мрачный и хмурый. Бывало, Кати полчаса простаивала возле него, а он и словом не обмолвится. Раньше все-таки хоть что-нибудь да говорил. Больше про цветы. Как-то, например, рассказал Кати, что есть такой цветок, который от всего вылечить может. Растет он в дремучих лесах, прячется под большими листьями. Если укусит ядовитая змея, нужно обязательно отыскать его, втереть прямо в ранку, и смертельный змеиный яд станет безвредным. Кати очень любила рассказы Хромого дяди. Есть, например, и такое дерево, которое цветет раз в сто лет, а кто увидит его цветок, всю жизнь будет счастлив. А кактусы! Их бесчисленное множество, самых разных; а есть такие, которые сами меняются. Посадишь такой в краснозем - он станет красным, в желтый песок посадишь - пожелтеет, разбросаешь вокруг малые камешки - и он станет как галька, а вовсе не кактус. А то еще есть цветок, который мух заглатывает!.. Кати так хотелось бы еще послушать про это, но Хромой дядя молчал, словно онемел. Только закашляется иногда и потом долго не может отдышаться, прямо со свистом воздух втягивает. А на прохожих, что останавливаются возле стола с яблоками, смотрит сердито, и ни одна душа у него не покупает.