Яна Шерер - Мой внутренний Элвис

На ней шорты, поэтому видны ее длинные и загорелые ноги.

— Привет. — Говорит она моему отражению в зеркале.

— Привет.

Она расчесывает волосы. Точно, она из чирлидеров.

— Ты та самая девочка из Германии, у которой папа оказался вовсе не ее папой?

Я вижу в зеркале, как мое лицо краснеет и почти сливается с красной полосой.

— Да.

Блондинка опускает расческу и оборачивается ко мне.

— Мне тебя так жалко. Невероятно, чего только не вытворяют с нами наши родители.

Она кладет руку мне на плечо. Мне вдруг хочется ей сказать, что мама и папа никогда бы не сделали мне больно, но я просто киваю.

— Спасибо.

— Береги себя! Все будет хорошо, вот увидишь, — она улыбается.

Я смотрю в зеркало. В отличие от моего лица, волосы почти не окрасились. Они чуть-чуть отливают рыжим, но я такая же светловолосая, как и раньше. Я возвращаюсь.

На наших матах сидят Нелли и Пит. У обоих в руках пластиковые стаканчики.

— Кофе, — Нелли протягивает мне стаканчик. Я отпиваю глоточек.

У Пита на лице — точно такая же красная полоса, словно он мое отражение в зеркале. Люди, проходящие мимо, рассматривают нас и смеются. Когда просыпается Джордж, то тоже смеется. Пит делает вид, что его все это нервирует, но отчего-то мне кажется, что ему это даже льстит. Только Нелли дуется. Она еще больше мрачнеет, когда блондинка из туалета подсаживается к нам и гладит Джорджа по волосам.

— С добрым утром!

Джордж выглядит довольным. Она смотрит на меня.

— Анни, Джордж рассказал мне, что ты хочешь в Мемфис?

Я киваю. Интересно, что там Джордж еще разболтал?

— Мы с подругами собираемся поехать в Цинциннати, в колледж, на день открытых дверей. Хочешь с нами?

Я киваю.

— О’кей. — Блондинка вскакивает. — Тогда увидимся ровно в десять на парковке.

Когда она уходит, Нелли зло глядит на меня и тыкает пальцем себе в грудь.

— А как же я? Я думала, мы едем вместе!

— Но мы доберемся до Цинциннати, это же здорово!

— А если я вовсе не хочу ехать с этой дрянью в Цинциннати?

— Ну так тогда я хочу ехать с этой дрянью в Цинциннати!

Я скатываю спальник и засовываю его в рюкзак. Потом смотрю на часы. Полдесятого. Нелли все еще стоит у матов, скрестив руки на груди. Тогда я скатываю и ее спальник. И протягиваю Джорджу руку.

— Пока и спасибо тебе.

Джордж кивает.

— Никаких проблем. Берегите себя!

Пит густо краснеет, когда я подаю ему руку.

— Пока.

— До свидания.

Он крепко держит мою руку. Я осторожно пытаюсь ее вытащить. Он вдруг отпускает руку и достает из кармана бумажку.

— Это текст «Иммиграции». Ну, если тебе однажды захочется ее спеть.

Я благодарю Пита:

— Спасибо.

Потом закидываю за спину рюкзак, вперед навешиваю рюкзак Нелли, беру гитару и иду.

Не оглядываясь.

Надеюсь, Нелли идет за мной.

Или хотя бы за своим рюкзаком.

Когда я выхожу на улицу и оборачиваюсь, Нелли нигде не видно. А издалека мне машет новая знакомая. Она с двумя другими девочками стоит у большой синей машины.

— Анни!

Я иду к ним.

— Это Анни, — говорит блондинка подругам, когда я подхожу, — та самая, которая оставила на лице у типа из Эри красную полоску, и у которой отец по правде совсем ей не отец.

Подруги, словно признавая меня за свою, кивают.

— Привет, Анни!

— Это Джоел, — блондинка указывает на длинноволосую брюнетку. — А это Макс, — представляет коротко стриженную девочку. — А я Мэдди.

— Привет, — говорю я.

Мэдди шарахает ладонью по крыше машины.

— Ну, вперед!

— Моя подружка еще не подошла.

— А, точно, — Мэдди, кажется, до этого и дела нет.

Мы закидываем вещи в машину и садимся — Мэдди за рулем, Джоэл и Макс усаживаются сзади. Мэдди непременно хочет, чтобы я села рядом с ней. Нелли не появляется и через десять минут — и Мэдди заводит мотор.

— Жаль, что твоя подруга так и не подошла — но нам уже надо ехать.

Я раскрываю дверь.

— Тогда я не смогу с вами поехать. Как я брошу ее тут одну?

Мэдди пожимает плечами.

— Ладно. Тогда бери свои вещи.

Только-только я открываю багажник, прибегает Нелли.

— Оставь, — просит она. Не проронив больше ни слова, садится на заднее сиденье. Я снова закрываю багажник, обхожу машину и сажусь.

— Отлично! — говорит Мэдди, когда я оказываюсь внутри, включает радио и газует. — И как он целуется? — спрашивает она, как только мы выезжаем на шоссе.

— Кхм-м, — я даже не знаю, как это сказать по-английски, моего словарного запаса недостаточно. Да и мне что-то жалко Пита.

— Очень неплохо, — нахожусь я.

Мэдди качает головой.

— Так как же, кхм-м или очень неплохо?

— Больше похоже на кхм-м.

Мэдди, Макс и Джоэл смеются.

— И почему они все целуются скорее как кхм-м? — недоумевает Джоэл с заднего сиденья.

— Джордж целуется не как кхм-м, скорее уж как м-м-м-м-м, — Мэдди подмигивает мне.

В зеркале заднего вида я замечаю, как Нелли сердито глядит перед собой. Потом Макс спрашивает меня, что же теперь делать с моими обоими отцами, а я объясняю ей, что я все пятнадцать лет думала, что папа — именно мой папа, а теперь узнала, что на самом-то деле мой отец Тони.

А потом я рассказываю им, какой классный тип этот Тони и как здорово, что у меня такой отец.

— Прикольно! — говорит Мэдди. — Я ужасно за тебя рада!

Вдруг сзади доносятся тихие всхлипывания. Это Нелли спрятала голову в ладонях и ревет.

— Что с тобой? — Макс гладит ее по рукам.

Даже Мэдди оборачивается, и машина чуть виляет вправо, а водитель рядом сигналит.

— Я не могу сказать! — всхлипывает Нелли.

Макс продолжает гладить ее руки, а Джоэл перегибается через Макс так, чтоб погладить Нелли по спине.

— Ты всё нам можешь рассказать, мы твои друзья!

Нелли не может успокоиться.

— Мне стыдно!

— Нет в жизни ничего стыдного! — Макс говорит это как моя мама, когда та обращается к своим пациентам.

Нелли громко всхлипывает.

— Я беременна!

Что? Нелли — беременна? Беременна?

— У-у-у, — Макс обнимает ее. Нелли плачет навзрыд — и как-то еще умудряется рассказывать при этом: как познакомилась с этим парнем, который на два класса ее старше, как он играл в футбольной команде, как влюбился в нее и переспал с ней, и как она две недели назад поняла, что беременна, как рассказала все матери, а та хочет заставить ее сделать аборт. Макс, Джоэл и Мэдди говорят «Ой» и «Бедняжка», а еще — что никогда не стоит связываться с футболистами, будь они даже чертовски сексапильны.

— Эти свиньи не могут заставить тебя убить своего ребенка! — Мэдди хлопает ладонью по рулю. — Ты хочешь оставить его?

Макс снова гладит Нелли по руке. Нелли кивает.

— Да. Я рожу его.

Я оборачиваюсь к ней.

— Тогда тебе, наверное, не стоило так напиваться вчера, — говорю я ей по-немецки, — это может повредить ребенку.

Нелли яростно смотрит на меня и молчит.

Следующие четыре часа Мэдди, Макс, Джоэл и Нелли только и обсуждают, как Нелли оставить ребенка и одновременно не бросать школу, а заодно подать в суд на футболиста, чтобы он платил алименты.

А потом Мэдди говорит: «Ну вот мы и в Цинциннати. Где вас высадить?»

Я осматриваюсь. Недалеко от нас промышленная зона с ресторанами фаст-фуда и «Уолмарт».

— Высади нас тут, — просит Нелли с заднего сиденья.

Мэдди кивает, поворачивает на следующую улицу и останавливает машину на парковке у «Уолмарта». Мэдди, Макс и Джоэл желают Нелли удачи и дают ей свои телефонные номера.

— Пока, Анни, — говорят они мне.

— Пока.

Секунду спустя мы с Нелли стоим с рюкзаками на парковке и смотрим вслед их машине. Потом я поворачиваюсь к Нелли.

— Почему ты мне ничего не сказала?

— Чего? — Нелли делает вид, что не понимает.

— Ну, что ты беременна!

Потом она улыбается.

— Теперь ты это знаешь.

— Ага, — больше ничего ей в голову не приходит.

Нелли не выглядит несчастной, требующей утешения, наоборот, она вовсю радуется жизни. Закидывает рюкзак за спину и трогается в путь. Я беру свои вещи и догоняю ее. Конечно, Нелли направляется прямиком к «Уолмарту». Когда мы проходим через раздвижные двери, я останавливаюсь.

— Что еще? — Нелли оборачивается и нетерпеливо машет рукой.

— Обещай мне, — шепчу я, — что ты ничего не украдешь. Хорошо?

Нелли кивает.

— Хорошо, обещаю.

Все оказалось легче, чем я думала.

Нелли идет вдоль полок, останавливается у отдела для туристов и целую вечность рассматривает походную плитку. Я тяну ее за свитер.

— Она слишком дорогая. Пошли!

Если мы купим себе походную плитку, у нас не останется денег, чтоб хоть что-то на ней приготовить, Нелли не может этого не понимать! Но она не уходит.