14-14 - Поль Беорн
Он начинает письмо словами:
Дорогой Адриан!
Но слова, которые описали бы его опустошенность, не идут ему на ум. Тогда он рисует пейзаж с гигантскими деревьями и пышными цветами, дополняет его пестрыми зверюшками, фигурками людей, которые, улыбаясь, держатся за руки; и над всем этим рисует ослепительно-яркое солнце.
А уже на обороте пишет письмо.
Я рад, что мы с тобой переписываемся. Но хотелось бы и разговаривать по-настоящему. Напишешь мне свой номер? И как насчет электронной почты? Ты единственный, кому я могу рассказывать все, что со мной происходит.
Мне очень жаль, что у тебя проблемы с отцом и он мешает тебе учиться. У меня все наоборот: мою мать интересуют только мои оценки, она прилипла ко мне, как жвачка к кроссовкам. Честно говоря, все взрослые – приставучие зануды. Но хотя бы радуйся, что у тебя есть Симона. Тебе страшно повезло, понимаешь это? Не упусти ее!
А я все испортил с Марион, да так, что уже и не исправить. Можешь считать меня трусом, потому что я не выполнил свою часть договора. Я пытался, клянусь тебе, но не смог сказать ей правду. Вместо этого наговорил ей всяких грубостей.
Надеюсь, мой фантастический мир поднимет тебе настроение. Я только в нем и спасаюсь, когда всё плохо. Потому что моя жизнь не имеет с ним ничего общего.
Твой кузен и друг, если ты не против,
АдриенГлава 10
23 февраля 1914 г.
Адриан уже час готовит доклад со своим худшим врагом, и, как он и опасался, это оказалось невыносимо. Люсьен непрерывно разглагольствует, хвастаясь своим новым велосипедом, «красным как огонь» и «быстрым как молния».
– Это «Пежо», та же марка, что у Филиппа Тиза – чемпиона «Тур де Франс», ты наверняка о нем знаешь. – Знаю… но у тебя ведь не его велосипед …
Уф! Все-таки их доклад продвигается; Адриан вынужден признать, что Люсьен неплохо соображает. Он умеет связывать разные куски в единое целое, и его интересуют механизмы.
– Слушай, а что, если нам перерисовать эти чертежи на большой лист бумаги? Тогда учитель сможет повесить их и показать всему классу!
– Да, хорошая идея! – отвечает Адриан, ругая себя за то, что не додумался до этого сам.
– Ты умеешь рисовать? Я умею, потому что у меня талант, вот смотри! – заявляет Люсьен. Все-таки его бахвальство ужасно раздражает.
– Да, неплохо. Ты вот здесь немного прорвал лист. Несколько раз стирал и рисовал заново?
– Хм… да.
– Я не знал, что ты интересуешься разными механизмами. Думал, ты хочешь стать врачом.
– Еще чего! Это мой отец хочет, чтобы я шел в медицину. Чтобы вся моя жизнь прошла за уколами в этом захолустье? Ну уж нет, я хочу поступить в Школу искусств и ремесел и стать инженером!
– Правда? Я тоже! Вот будет здорово, если мы поступим вместе! – обрадовавшись, отвечает Адриан. – Ты? Да тебе никогда туда не поступить, будешь деревенщиной, как твой отец!
Кровь приливает к щекам Адриана, ему ужасно хочется дать по морде этому недоумку, но он сейчас у него дома и его отец работает в кабинете за стеной. А как было бы приятно треснуть его и увидеть, как он летит вверх тормашками с окровавленной рожей! Доктор появляется как раз в тот момент, когда Адриан взвешивает все за и против.
– Ну как, мальчики, дело движется? Адриан, может, тебе удастся немного заполнить пустую голову этого балбеса? Он, бездельник, только мечтает целыми днями! По-моему, ты совсем другой породы, крестьяне не витают в облаках!
Люсьен хмурится, а Адриан решает, что это самый подходящий момент, чтобы уйти.
В понедельник придется продолжать, но завтра – воскресенье, и этот день передышки его радует. Адриену-то легко советовать: попробовал бы он сам поработать вместе с Люсьеном! Не надо было его слушать…
Выходя от доктора, он спешит домой с надеждой, что найдет там письмо, которое ждет уже десять дней. И если немного повезет, оно поднимет ему настроение.
Адриан шагает большими шагами, чтобы быстрее оказаться дома, как вдруг видит Симону, которая с озабоченным видом идет из булочной.
– Что ты здесь делаешь? Я думал, твоя мать сама печет хлеб?
– У нее закончились дрожжи.
– Твоему брату лучше?
– Совсем не лучше. Но мама позвала врача. Она закончила шить платье для жены мэра, и у нее теперь есть немного денег. Но беда в том, что мы собирались на них купить ботинки для Альбера, он так быстро растет…
– А моя мать ничего не выбрасывает, наверняка у нее сохранились мои ботинки! Думаю, я могу принести и что-нибудь из одежды, не будет же моя сестра донашивать после меня рубашки и брюки! Я зайду завтра?
