Рихард Рохт - Рассказы о животных
Но приходилось рисковать. Жизни его угрожала опасность, и другого выхода не оставалось. От холма до канавы тоже сотни две метров, и здесь лишь глубокая булькающая вода. Это расстояние можно преодолеть только вплавь.
Ураск все еще трусил и колебался. Но когда все прибывавшая вода готова была поглотить его, Ураск набрался смелости, посмотрел разок-другой с отчаянием направо, налево - и прыгнул в воду.
Его так и обдало ледяным холодом. Фыркая и кряхтя, Ураск перебирал в воде короткими лапами, чтобы продвигаться вперед. Это удавалось ему с большим трудом. От холода перехватывало дыхание. Все же в конце концов он добрался до бровки канавы. Здесь тоже было предостаточно воды, встречались колдобины, и вода была не менее холодной, но зато тут попадались места и повыше - и это обнадеживало. Путь вел с одной кочки на другую, от одного глубокого места к другому. Шуба Ураска, как губка, впитывала воду, и от этого двигаться становилось все тяжелее. Но от движения вроде бы даже теплее стало, да и лесная опушка приближалась.
И вот Ураск выбрался на спасительную твердую землю, под большие деревья. Здесь тоже было не слишком сухо - шел дождь, да и дело происходило весной, когда в лесу полно талого снега. Зато можно не бояться, что утонешь. Дрожа как лист, Ураск принялся подыскивать убежище. Холодно ему было ужасно, да и голод за время купания меньше не стал. Ему казалось, что смерть его совсем близка - так скверно он себя чувствовал.
Наконец он нашел укрытие под корнями поваленного дерева. Тут тоже было мокро и холодно, но сюда, по крайней мере, не проникал дождь. Ураск сжался в этой убогой норе и продрожал там всю ночь. Смерть действительно была совсем рядом: для бедного зверька, голодного, продрогшего от холодного купания, такая ночь - дело нешуточное.
Но к утру дождь перестал, начало пригревать ласковое весеннее солнышко. Природа ожила. В лесу защебетали первые весенние птицы, вдалеке на полях зазвенел жаворонок, снег от теплого воздуха таял, как пена.
Под ярким солнцем быстро высохла шуба Ураска, и ему стало тепло и приятно. Только голод все еще мучил его. Но, побродив по лесу, он нашел на одной кочке большую змею, пригревшуюся на солнышке. Змея лежала на бугорке, свернувшись, как колбаса. Увидев такую колбасу, Ураск не стал мешкать. В короткой схватке он убил змею и съел ее всю без остатка. То была славная закуска - для барсука змея так же вкусна, как для человека настоящая колбаса.
После такого завтрака Ураск почувствовал, что силы вернулись к нему и что он снова здоров. Так молодой барсук убедился, что никогда не следует впадать в отчаяние, что всегда нужно что-то предпринимать для преодоления трудностей и невзгод. Если бы барсук с таким мужеством не боролся за свою жизнь, то наверняка погиб бы в студеной воде.
Сейчас он был сыт, силы вернулись к нему, погода тоже была хорошая - и кругом все было совсем иначе, чем на уходившем под воду холмике. И это благодаря находчивости и решительности, которые он проявил.
Ураск решил подыскать себе новую квартиру, так как ему, все же довольно крупному зверю, под корневищем было не слишком удобно. В длину Ураск был почти три четверти метра, да и хвост - сантиметров двадцать, уместить все это под вывороченными корнями и при этом чувствовать себя нестесненно было трудновато.
После долгих поисков Ураск нашел на пригорке, на краю луга, стог сена, оставленный там еще с прошлого лета и почему-то не вывезенный зимой. Помешала этому, верно, внезапно наступившая весенняя распутица.
Стог, правда, не очень понравился Ураску, привыкшему к своей удобной норе, где можно было поворачиваться и так и этак и даже прогуливаться. Но сейчас земля еще не оттаяла, и к рытью новой норы можно приступить не так скоро. Вот почему пришлось на первых порах довольствоваться стогом, тут, по крайней мере, тепло и сухо.
И Ураск забрался в стог, сделал в сене углубление, не у самой земли, а чуть повыше, - здесь можно было устроиться, не чувствуя под собой сырости и холода, - и сладко уснул после всех мытарств и бессонной ночи.
А поспать он был горазд!
Но и тут не все пошло так гладко, как надеялся Ураск. Проспав некоторое время, он почувствовал какой-то ужасный запах. Такой ужасный, что его затошнило и голова заболела.
Что же это такое?
Ураск вертелся и крутился на своем ложе, попробовал снова уснуть, стараясь не обращать внимания на зловоние, но это было невозможно. Одуряющий запах бил Ураску в нос и отгонял остатки сна.
Следовало что-то предпринять!
Ураск вылез из своего убежища и начал обнюхивать стог, пытаясь понять, откуда исходит зловоние. Наконец он нашел место, где пахло особенно сильно и едко. Ураск ткнулся туда мордой, но тут из стога мгновенно высунулось что-то черное и усатое, перед глазами Ураска щелкнул ряд острых зубов, - и опять все скрылось. Еще какой-нибудь сантиметр - и зубы эти схватили бы Ураска за нос.
Ураск был зверь молодой и неопытный, он не знал, что черный усатый нос и ужасное зловоние принадлежат зверьку, которого называют хорьком. Ростом хорек с кошку, он вдвое меньше барсука. Но зубы у хорька большие и острые, сам он злой и кровожадный и, вдобавок ко всему, испускает такое отвратительное зловоние, что любой зверь или человек, оказавшись поблизости, спешит поскорее убраться прочь.
Ураск не знал всего этого. Он здорово струхнул. Нападение было внезапным и смелым, да, кроме того, это противное зловоние... Кто знает, чего еще можно ждать! Ураск боялся, что в стогу сидит невиданное чудовище, огромный зверюга, который, чего доброго, съест его, Ураска. Лучше уж отступить потихоньку! Ведь барсук по природе - зверь довольно трусливый.
Тут Ураску припомнились вчерашние и сегодняшние события. Вчера он чуть не утонул, а ночью чуть не замерз. Сегодня вроде бы все стало налаживаться. Он убил змею, съел ее, нашел себе в этом стогу хорошую и теплую квартиру. Неужели теперь он должен отказаться от нее и снова провести ночь в какой-нибудь холодной дыре? Все было так хорошо, и вдруг - на тебе - такая неприятность! Нет, решил Ураск, будь что будет, а он не отступится от своей квартиры, он даже готов сразиться с неизвестным зверем, как бы ужасно тот ни вонял.
Ураск вздыбил шерсть и угрожающе заворчал. Этого будто только и ждали в стогу: снова щелкнули зубы, и раздраженное, сердитое фырканье выказало крайнюю злобу и презрение.
Ураск решил подождать и залег возле стога. Он чувствовал, что сидящий в сене зверь - капризный и нервный. Вероятно, он сам что-нибудь предпримет, чтобы излить свою злость и показать свое упрямство. И действительно, не прошло и нескольких минут, как из стога выпрыгнул на Ураска его противник, по характеру не выносящий спокойного ожидания. Кроме того, зверек этот был заносчив и считал себя гораздо сильнее Ураска, хотя и был в два раза меньше. Теперь и Ураск смог его разглядеть. Голова у зверька была небольшая, морда круглая, шерсть на спине темная, коричневая, на животе еще темнее. Вдоль живота шла рыжеватая полоса. Морда и кончики ушей были желтовато-белые, а нос черный. И в черной пасти сверкали белые острые зубы, а глаза сверкали заносчиво и нагло.
- Убирайся из моего дома! - прошипел зверь, оказавшись перед Ураском. - У, ленивый, глупый барсучище! Знаю я вашего брата! Ни зубов настоящих, ни ума у вас нет!
Барсук, увидев, что противник вдвое меньше его, осмелел. Он вскочил и, взъерошившись, проворчал:
- Ишь ты! Такой карлик - и смеешь ругать меня! Я хозяин этой квартиры - сам отсюда проваливай, мерзкий вонючка!
Вместо ответа хорек сделал быстрое движение, намереваясь вцепиться барсуку в зашеек. Это могло плохо кончиться для Ураска. Если б хорек прыгнул ему на спину, то Ураск бы погиб: хорек убивает даже молодых коз, когда ему удается вонзить свои зубы в шею жертвы: он не отпустит ее, пока не перегрызет большой артерии - и тогда жертва умирает.
Однако барсук успел увернуться, и нападение хорька сорвалось. Он зашипел и, присев, приготовился к новому прыжку. Но теперь атаковал барсук - в нем тоже вскипела злоба.
Хорек и подумать не мог, что Ураск - этот глупый барсучище - так проворен. Он только почувствовал вдруг, что попал в зубы барсуку. Зубы у барсука большие, но не очень острые. Зато довольно сильные челюсти - Ураск схватил хорька за спину и крепко сжал. Хорек пискнул от боли и злости. Он яростно дернул своими когтистыми задними лапами и полоснул барсука по животу, да так больно, что тот, в свою очередь, взвыл и выпустил хорька. А тут еще это страшное зловоние, которое вдруг стало гораздо сильнее! Прежнюю вонь еще можно было как-то стерпеть, но теперь стало совсем невыносимо. У хорьков есть особые железы, и если зверек раздражен или попадает в беду, он выделяет особую жидкость. И вот, когда Ураск схватил хорька, тот выпустил в него целый заряд зловония.
Чихая и фыркая, барсук отступил - и отступил, главным образом, из-за вони. А противник быстро юркнул в стог и принялся кричать и ругаться.
