Михаил Касаткин - Первозимок
- В первую очередь переоденься... Где одежда, Серега? - спросил Василий Антонович.
Серега подал котомку. Василий Антонович протянул ее Галке.
- Мы отвернемся, а ты снимай все, что можно снять, и одевай это, мужское.
- Зачем? - удивилась Галка.
- Затем, чтобы сбросить потом и вернуться домой в чистом. Чтобы не побить руки, колени, чтобы тебе удобней было: здесь шапка, телогрейка, ватные брюки, валенки - все надевай! Свое сбрось. Ничего, согреешься, там тебе, Галя, жарко будет. - И приказал остальным: - Отворачиваемся.
Платье Галя, конечно, не стала снимать. Сбросила резиновые полусапожки, сняла и уложила на котомку плюшевую жакетку, платок.
И телогрейка, и брюки оказались великоваты ей, но валенки пришлись впору, а это было главное, как заметил, оглядев ее, дяденька Сергей.
Василий Антонович крепко обвязал Галку вокруг пояса веревкой. Объяснил:
- Будешь ползти все время прямо. В трубе есть два ответвления: оба налево. Смотри не ошибись, только прямо и прямо! Вот возьми. - Он подал ей электрический фонарик. - Нажимаешь кнопку - он включается. И без надобности не жги его. А вот это тебе второе! - Он подал ей тяжелую, круглую, похожую на тарелку штуковину. - Это мина с часовым механизмом. Она взорвется ровно через час, после того как отогнешь и выдернешь вот эту чеку. Веревочка, которой я тебя обвязал, у нас размечена. Ты там не сможешь определить, где находишься, а мы будем знать. Три раза сильно дернем, значит, ты где-то рядом с выходом. Ищи колодец, пробуй открыть люк. Их три там, на территории, - один за другим. Через люк попытайся выбраться, если нет возможности - дерни в ответ три раза и ползи дальше, опять жди нашего сигнала. Ну а если уж ничего не получится... дерни несколько раз, постарайся развернуться в одном из колодцев и возвращайся. Сама ничего не предпринимай. Мину забери с собой - у нас они на вес золота. А удастся выйти на территорию - помни: там есть охранник. Ищи снарядные ящики или ящики с минами - там сплошная взрывчатка. Подкладывай эту штуку, выдергивай чеку и ползи к нам. Мы будем ждать. Не прощаемся... Повтори только все, что я сказал.
Галка повторила почти слово в слово. После чего мельком взглянула на Никиту, на остальных и поползла.
Воздуху сразу стало не хватать. Но первые метры, а может быть, первые два-три десятка метров Галка ползла довольно споро. Эти неизвестные ей мужчины были правы и все продумали, как надо. Здесь, в этой затхлой трубе, она сразу потеряла ощущение времени и расстояния. Только когда устала, решила, что теперь свет в ее тесном подземном коридоре не будет виден снаружи, щелкнула фонариком... И тут же выключила его. Потому что невидимые в темноте отложения какой-то слизи, ржавчины, неведомого происхождения комьев мгновенно вызвали у нее нестерпимую тошноту.
Задержала дыхание, но спазмы в желудке стали от этого еще сильней... И Галку вырвало.
Тогда она поползла дальше, обливаясь уже не только потом, но и слезами. Через некоторое время, когда попалось под руку что-то липкое, подвижное, ее вырвало опять... Потом, через несколько метров, если только это были метры, а не сантиметры, еще раз... И, обессиленная, она долго лежала, будто в тумане, не в силах поднять голову, пытаясь заставить себя очнуться.
С трудом повернулась на живот, поскольку лежала, привалившись к боковой стенке трубы, и опять поползла, когда за веревку сильно дернули снаружи. На миг стало легче, когда подумала, что она здесь, в этой вонючей могиле, не одна, что есть люди, которые ждут ее и беспокоятся за нее...
Галка ползла медленно. Потому что сначала на расстоянии вытянутой руки перемещала перед собой мину, рядом пристраивала фонарик, потом подтягивалась с ним на локтях, и опять: сначала переставляла мину, фонарик...
Вся сжалась от ужаса и чуть не заорала, когда показалось, что-то живое шарахнулось впереди: здесь могли быть крысы!
Но страх, который прибавился ко всем ее тяготам, в то же время словно бы приуменьшил их, стал давящим.
Задыхаясь и всхлипывая, Галка поползла быстрее. Миновала одно, потом другое левое ответвления...
Три сильных рывка почувствовала неожиданно. Даже не вдруг сообразила, что это. И хотя с первых секунд, с первых метров пути не чаяла дождаться условного сигнала, на мгновение замерла от внезапности.
Пришлось, однако, проползти еще несколько метров, пока фонарик высветил колодец впереди...
Дышалось здесь не легче, чем в трубе. Распирающее зловоние кружило голову, оглушало, казалось, выворачивало внутренности. «Вот тебе и одеколон...» - почему-то подумалось ей, когда по железным скобам она взобралась наверх...
Люк был точно приварен в гнезде. Несмотря на все ее усилия, чугунная крышка не шелохнулась, не сдвинулась и на долю миллиметра.
Галка спустилась вниз, трижды изо всей силы дернула за бечевку и поползла дальше.
Теперь ей нельзя было не двигаться. Она боялась, что, если остановится, позволит себе хотя бы мгновенную передышку, это конец, ей уже не очнуться...
Новые три рывка ощутила, когда уже высвечивала другой колодец над собой. Он был запечатан сверху уже не чугунной крышкой, а деревом: досками или брусьями...
Первая мысль, что это могут быть ящики со снарядами, тут же отпала. Заметив колодец, фашисты не оставили бы его без внимания.
«Шпалы!» - сообразила Галка, когда взобралась наверх.
Попробовала шевельнуть одну, другую... Упираясь ногами и спиной в стенки колодца, собрав последние силенки, навалилась на третью... И та подалась, сдвинулась! В образовавшуюся щелку посыпалась земля, гравий...
Галка даже не испугалась при этом, потому что плохо соображала. Отдохнула чуток - и навалилась опять...
Если бы шорох осыпающейся земли услышал часовой, уже, наверное, поднялась бы тревога...
После третьей попытки в колодец ворвался свежий воздух.
Галка едва успела уцепиться за скобы и повиснуть на них, потому что все поплыло у нее перед глазами, и ей вдруг стало блаженно хорошо в эту минуту.
Подумалось: они там, в овраге, наверняка тоже почувствовали воздушный поток, хлынувший в трубу. Теперь не сломиться бы, еще несколько усилий - и все... Выбралась на поверхность и села на землю, еще не веря, что ей удалось проделать этот страшный путь. Мина и фонарик лежали рядом.
Галка оказалась как бы в четырехугольном помещении без крыши: слева и прямо перед ней возвышались кирпичные строения бывшего завода, справа и за спиной - под временными навесами, крытые брезентом и маскировочной сеткой - штабеля продолговатых ящиков. Ей бы теперь не ошибиться только, сделать все как следует...
Прижимаясь к стене, шаг за шагом приблизилась к узкому проходу между кирпичными зданиями. Разыскала дверь. Внутри наверняка были боеприпасы. Но дверь оказалась на запоре.
Галка хотела подобраться к следующему зданию. И, выглянув за угол, обомлела...
В двух шагах от нее, присев на груду кирпича и уткнув свой автомат прикладом в землю, крепко спал, уронив голову на зажатый в руках ствол автомата, ее квартирант Штольц...
Галка шарахнулась назад. Теперь она по крайней мере знала, где часовой. Приподняла брезент на одном из штабелей, залезла под него и на мгновение включила фонарик...
В щелях ящиков блеснула медь. «Снарядные гильзы!»
Все. Галка отогнула, как ей показывали, чеку, выдернула ее и засунула мину между двумя пирамидами ящиков...
Теперь - назад!
Неслышно подбежала к черному зеву колодца, нырнула по скобам вниз и, когда почувствовала, что связывающая ее с оврагом бечева напряглась, несколько раз изо всей силы дернула...
Бечевка быстро - виток за витком - заскользила прочь от нее. Ее вытянули в овраге, может быть, Василий Антонович, может, Никита...
Галка поползла, уже не обремененная миной, засунув фонарик в карман, не обращая внимания на то, что попадалось ей под руки, обдирая ватные брюки на коленях, обдирая ладони, - скорей, скорей к желанной и спасительной цели.
Ее за руки выволокли из трубы: за одну - Никита, за другую - низкорослый мужчина, которого Василий Антонович называл Сергеем.
Галка упала на землю, но Василий Антонович тут же поднял ее, встряхнул и поставил на ноги.
- Быстро сбрасывай все с себя! Переодевайся! Быстро!
Двое мужчин уже опять закладывали трубу огромными комьями земли. Никита помогал им.
- Быстро! - повторил Василий Антонович. - Мы не смотрим!
В горле у Галки хрипело, губы обжигало дыханием, пока она сбрасывала телогрейку, ватные брюки или то, что от них осталось, валенки. Торопливо надернула свою одежду.
- Теперь уходите! - скомандовал Василий Антонович. - Мы тут доделаем все, как надо, а вы уходите! Идите, как шли сюда, огородами! У вас еще почти полчаса! - И, обернувшись, участливо опросил: - Все в порядке, Галчонок?!
