Михаил Касаткин - Первозимок
Мужчина сел. Ребята продолжали стоять.
Если бы гость оказался в этот момент более внимательным, он обязательно заметил бы, как напряженно смотрит Галка на оголившуюся кисть его левой руки.
- Ладно... Если вы боитесь, точнее, осторожничаете, я сам скажу: два дня назад вы искали в овраге канализационный выход. Мы знаем, где он, это мы прикрыли его!..
- Какой выход? И зачем он нам? - невозмутимо переспросила Галка.
Теперь мужчина, как показалось Гале и Никите, по-настоящему растерялся, но морщина между его бровей стала почему-то заметна меньше, а складки в уголках губ почти исчезли. Взгляд его потеплел. И он хотел что-то сказать, но воздержался, вместо этого кашлянул - видимо, посчитал, что слова, которые собирался высказать, преждевременны. Побарабанил пальцами по своему колену.
- Ты - Галя Прокопенко! А твоего друга, теперь я знаю, зовут Никита. Две недели назад, во время оползня, открылась эта труба, которую вы искали. Тот, кто не враг вам, прикрыл ее, потому... потому что об этой трубе все забыли, но оказалось, и воспользоваться ею не так просто! Нужна ваша помощь!.. Вот такое дело...
Галка помедлила, глянув на Никиту, который впервые не прятал своих грабастых рук, и они были сжаты в кулаки.
А Галка думала о руке пришельца: «Где я его видела?.. Именно эту руку, с коротким шрамом поперек кисти?»
- Вас, наверное, послал один человек, который тоже решил, будто мы что-то ищем, когда мы играли в овраге...
Гость обессиленно вздохнул и сначала долго, задумчиво глядел в пол, потом неожиданно сурово взглянул на Никиту и Галку.
- Не были вы ни в каком овраге. Не были. Значит, никакого человека видеть не могли, - твердо подчеркнул он. - Ясно? - И, встав, решительно шагнул к двери. - До свидания.
- Подождите! - невольно остановила мужчину Галка, переглянувшись с Никитой. - А что вы хотите от нас?..
Мужчина обернулся и посмотрел на Галку:
- Во-первых, ходить засветло по свежей изморози, по грязи, оставляя за собой следы, видимые даже малозрячему, когда отправляешься на такое дело, на какое шли вы, не следует... Во-вторых, и это главное, твой, Галя, покойный дедушка исполнял обязанности на заводе как раз по части канализации. Говорят, он хотя и был малограмотный, но любил и умел чертить. Работал и на строительстве... В частности, прокладывал эти трубы. У него остались какие-нибудь бумаги? Нужно точно знать выходы на поверхность внутри бывшего завода. Ведь там каждую ночь обязательно есть охранник. А что в-третьих, я скажу потом.
- Да... - сказала Галка, заметив, что Никита расслабил руки и спрятал в карманы телогрейки свои кулаки. - Только я не знаю... Я никогда не смотрела. Я сейчас принесу. Они у бабушки в сундучке лежали, где она всякие травы, корни и листья малины хранила...
Мужчина опять сел, улыбнулся. И Галка с Никитой тоже доверчиво улыбнулись ему.
- Немец твой скоро вернется? - спросил пришелец Галку.
- Нет! Когда он уходит, то до утра. Потом ночует дома, потом опять - на сутки...
- Значит, послезавтра его не будет... Ну, посмотри!
Галка много раз держала в руках эту перевязанную шпагатом пачку бумаг, потому что и сама хранила в бабушкином сундуке малиновые листья, малиновый цвет. Принесла, положила на стол.
Мужчина развязал пачку. Втроем они склонились над ней.
Здесь были письма от Галкиной матери, когда та уезжала к отцу, на место его службы в армии, были фотографии, на одной даже она - полуторагодовалая Галка - нагишом в тазике, были вырезки из газет... И, наконец, несколько схем. Мужчина впился в одну из них глазами.
- Кажется, это именно то, что надо... Я возьму это? - Он опять поднял голову. - Да! Зовите меня Василием Антоновичем...
Галка и Никита посмотрели друг на друга.
- А я вас знаю, - заявила Галка. - Случайно видела. Вы были ранены, прятались в лесу. Спрашивали про немцев... У вас шрам на левой руке.
Мужчина одернул рукав, прикрывая шрам, опустил голову, задумался...
- А вы... нас с собой возьмете? - спросила Галка. - Ведь мы должны что-то делать!
- Вот это уже как раз третье! - сказал Василий Антонович и предупредил: - Помните: о нашем разговоре никому ни слова. Чем это грозит - вы знаете. Я зайду послезавтра, примерно в это же время. Если схема не та... я все равно зайду. Однако послезавтра будьте готовы к самому серьезному.
- Василь Антоныч... - остановила его Галка, когда он был уже в дверях. - А тот человек, которого мы видели в овраге... Он?..
- Об этом человеке и вовсе ни слова, - прервал ее гость. - Нигде. Никогда. Вы его не видели.
Василий Антонович ушел.
А Галка с Никитой с радостным облегчением улыбнулись друг другу, потому что вспомнили, как с первого урока полюбился всему классу учитель немецкого Дементий Михайлович Злобин.
Штольц уже собирался на дежурство, когда Галка закончила свои приготовления.
Об этом она забыла поговорить с Василием Антоновичем, но решила, что ее самодеятельность делу не повредит.
Взяла щедрую жменю малиновых листьев вперемешку с белым цветом... А за двое суток у нее в стеклянной баночке круто настоялся корень, названия которого Галка не знала. Бабушка говорила, что Галке об этом корне еще рано знать, и потчевала настоем из него тех в округе, кого мучила бессонница, от болей или сильных переживаний, - люди успокаивались и крепко засыпали.
Галка круто заварила малиновый чай, налила себе полную чашку, а в эмалированную кружку Штольца загодя подлила бабушкиного средства от бессонницы.
Штольц, как всегда, появился в дверях комнаты уже в шинели, перетянутой ремнем, и произнес обычное «О!».
Галка тут же наполнила его кружку чаем.
Потягивая душистый отвар, немец несколько раз - где жестами, где с помощью десятка знакомых ему слов - подчеркивал, что сегодня чай ароматен, как никогда.
Галка при этом напряженно посматривала на него и, показывая в окно, ежилась:
- Холодно!
- Колод, колод! - благодушно кивая, подтвердил Штольц.
Едва немец ушел, в окошко стукнул Никита.
Галка выбежала во двор.
Как и прошлый раз, они с Никитой присели рядышком на колоде. Волновались оба не столько перед неизвестностью и опасностью предстоящей работы, сколько от неуверенности: вдруг Василий Антонович передумает и не придет? Или схема, найденная в бабушкином сундучке, окажется неверной, неточной...
Но Василий Антонович появился в назначенное время. Поздоровался. Глянул на окна, как бы для того, чтобы еще раз убедиться, что немца в доме нет, и коротко приказал:
- Идемте...
Потом, когда вышли на задворки, пропустил их вперед:
- Вы тут лучше меня дорогу знаете... Давайте огородами, чтобы не идти через лог и попасть в овраг не напрямую от ваших изб...
Повел Никита. Галка шла рядом с Василием Антоновичем и молчала, понимая, что в таких делах лишние разговоры неуместны.
Земля на огородах уже вовсю промерзла, точно окаменела. В воздухе ни ветерка. А под низкими плотными облаками рано сгустилась ночь.
У канализационного выхода их ждали двое: один высокий, ростом с Никиту, широкоплечий, другой - немногим выше Галки, но коренастый и, судя по голосу, немолодой.
Коренастый, когда Никита, Галка и Василий Антонович подошли, негромко сообщил вместо приветствия:
- Бесполезно, Антоныч... Не по мне...
- Я знал... - так же тихо отозвался Василий Антонович. И спросил: - Наверху спокойно?
- Спокойней некуда... - приглушенным басом ответил высокий.
- Галя... - позвал Василий Антонович, хотя Галка стояла рядом с ним. - Ты тоже подойди, Никита... Дело вот в чем: труба - именно та, что нам нужна. - Никита и Галка наклонились, потрогали руками срез неширокой чугунной трубы. - Но беда в том, что ни один из нас туда не пролезет... Даже вот Сергей, - Василий Антонович кивнул в сторону низкорослого, - и то не смог... Никита тоже не пролезет.
Маленькая Галка, поняв куда он клонит, перебила:
- Говорите, что делать, я полезу.
Василий Антонович положил ей на плечо руку.
- Спасибо, Галя... Такой нам тебя и отрекомендовал один человек. А привлекать кого-нибудь, кого бы мы не знали, нельзя... Только ты понимаешь, что это очень опасно?.. В трубе могут скопиться какие-нибудь газы, там наверху, на объекте, может налететь охрана... и, наконец, можно просто застрять! Ведь никто этот путь не исследовал!
Галку немного лихорадило от волнения, но страха она почему-то не испытывала. Может быть, потому, что вокруг стояли свои, хоть и незнакомые ей люди; потому, что какой-то, видимо, авторитетный человек рекомендовал ее, а значит, в нее верил... И, наконец, потому, что здесь же был Никита.
- Я решилась - полезу, только скажите, что... Что делать там?..
- В первую очередь переоденься... Где одежда, Серега? - спросил Василий Антонович.
