Карен Арутюнянц - Я плюс все
– Ну и ну… – сказал я. – Барану до брата далеко! Баран по сравнению с ним профессор!
– Что? – крикнула из кухни мама.
Я пошёл к маме.
Мама мне очень обрадовалась.
– Гошенька! – улыбнулась она.
Я застеснялся. Надо же! Собственной мамы.
– Какой ты большой! – проговорила мама.
А потом прослезилась.
– Мам, – сказал я. – Ты что?
Мама прижала меня к себе и сказала:
– Я тебя очень люблю!
Я прижался к маме покрепче.
– Мне так хочется, – сказала мама, – чтобы ты был счастлив…
Тут вернулся папа и крикнул из коридора:
– Я всё слышу! Вы говорите обо мне!
Мы не успели ответить. Снова зазвонил телефон. Сегодня он будет трезвонить целый день!
Папа поднял трубку.
– Да, – сказал папа. – Это я.
Я подошёл к нему и взял из руки пакеты с пепси-колой и «Колокольчиком».
– Кто это? – спросил я.
Папа ничего не ответил. Он слушал своего телефонного собеседника с невероятно озадаченным видом. У папы приподнялась правая бровь. Это говорит о том, что он очень удивлён и не знает, что сказать.
Потом папа положил трубку на место.
– Кто это был? – спросил я.
– Баранов, – ответил папа, пожевав губами. – У него появился отец.
– Что? – удивился я. – Он же умер!
– Нет, – сказал папа. – Он жив. Это я.
– Что?! – спросил я.
– Да, – сказал папа. – Этот Баранов горячо поблагодарил меня за то, что я раструбил всему миру о его невиновности, и за то, что я вытащил его из тюрьмы, а потом горячо заверил, что никогда этого не забудет, и я ему теперь «заместо родного отца»!
Папа прошёл на кухню и сел на стул.
– У нас появился взрослый сын-уголовник, – сообщил папа маме. – С днём рождения!
– Да я слышала, – вздохнула мама.
Она поцеловала папу в макушку.
Папа обнял маму и поцеловал её в подбородок.
– А знаете что?! – вдруг воскликнула мама.
– Что? – спросили мы с папой.
– Что-то я давно не видела, как вы играете в футбол! – ответила мама.
– Кто? – спросили мы.
– Да вы! Вы! – сказала мама. – Бегите на поле, а я на вас из окна посмотрю. Я очень люблю, когда вы играете в футбол!
Папа снова поцеловал маму в подбородок и закричал:
– Где мои кроссовки?!
Мы переоделись, подхватили новый мяч, и через пять минут выбежали на пустырь.
На поле ещё никого не было. В нашем распоряжении был целый час.
Мы помахали маме. Мама помахала нам.
Даже сюда доносился вкусный запах яблочного пирога, который дозревал в маминой духовке.
Через пятнадцать минут папа плюхнулся на тёплую зелёную травку и пропыхтел:
– Перерыв! Какой счёт?
– Четыре – один! В мою пользу! – ответил я.
– Не может быть! – удивился папа. – Я же забил три гола.
– Когда?! – возмутился я.
– Значит, показалось… – сказал папа и лёг на спину.
Я лёг рядом.
– Посмотри! – папа кивнул на облако, которое проплывало над нами. – Оно похоже на футбольный мяч.
– Да, – сказал я. – А теперь на утюг.
– На утюг? – переспросил папа. – Точно! А теперь на кенгуру.
Облако быстро растаяло.
– Представляешь, – сказал папа, – какой там, наверху, сильный ветер!
– Да, – ответил я. – Представляю…
Я закрыл глаза. Я представил синее небо. Вот я лечу по нему. Дует ветер. Внизу лежит папа на зелёной траве. Мама печёт яблочный пирог. И аромат пирога доносится до меня, несмотря на сильный ветер. А папа кричит:
– Го-оша-а! Проснись! Проспишь день рождения… Го-оша-а!
Папа кричит и смеётся. И смех у него какой-то странный. Словно смеётся не папа, а целая толпа мальчишек…
Папа растолкал меня:
– Гоша!
Над нами стояли все мои друзья и смущённо посмеивались.
Ух ты, сколько их! Все собрались! И Жанка, и Баран, и Гоша, и Алик, и Женька-Пузырь, и Вася, и Серёга, и Эдик, и Икар, и Петя, и Жора, и Арик. И все они – мои друзья! Друзья! Как хорошо, когда у тебя много друзей. И, наверное, как плохо, когда их нет…
Мы сыграли в чудесный футбол. В самый настоящий: с двумя таймами по сорок пять минут и с перерывом. И были счастливы, даже тогда, когда кубарем летели в пыль и сшибались носами.
А в самом конце второго тайма я забил прямо в девяточку и меня подбросили несколько раз в воздух!!!
Наша команда – Жанка, папа, Женька-Пузырь, Баран, Гоша, Алик и я – была самой прекрасной командой за всю мою жизнь! У меня ещё никогда не было такой команды!
Мы выиграли со счётом 12:11! Двенадцатый гол был моим.
Потом мы пошли домой, к праздничному столу.
Мы ели мамин пирог. Мы чокались пепси-колой и «Колокольчиком» за моё здоровье, за мамино и папино, за здоровье моей бабушки и вспоминали тех, кого нет рядом с нами, и снова чокались – за здоровье моих друзей.
А потом пели, рассказывали смешные истории и хохотали.
Потом все разошлись.
Потом мы убрали со стола. И наступил вечер.
И вдруг в нашу дверь позвонили.
– Привет, – поздоровалась Марина. Дат к) не виделись.
– Ой! – крикнул я. – Как хорошо, что ты пришла! У меня сегодня день рождения!
– Я знаю, – сказала Марина.
Она отступила влево, и я увидел небольшой аквариум, который стоял на расстеленной газете справа от порога, прямо у стены.
В аквариуме плавали две золотые рыбки.
– Это папины. На счастье… – сказала Марина. – С днём рождения.
Потом она отвернулась и пошла по лестнице вниз.
Я внёс аквариум в дом.
Я поставил его на стол. Сел перед рыбками и принялся их рассматривать.
– Красивые, – сказала мама.
– Золотые, – сказал папа.
Я ничего не сказал. Я подумал: «Дяди-Юрины».
В сказках золотые рыбки исполняют желания людей…
Я закрыл глаза. А вдруг?! Но я не успел загадать желание.
Потому что снова зазвонил телефон.
– Алё! – сказал я.
– Гошка! – прорычала трубка – Узнаёшь?!
– Дядя Гриша! – крикнул я.
– Гошка! – прорычал дядя Гриша.
Я тебя поздравляю!.. И, в общем, желаю того-сего!..
Мама подбежала к телефону.
– По-моему, с ним что-то не так, – прошептал я.
– Гошка! – рычал дядя Гриша. – Зови маму!
Я передал маме трубку и услышал, как дядя Гриша продолжает рычать:
– Сестричка! Сдавайте билеты! Я уже не вице-президент!.. Нашей конторе крышка!
Потом дядя Гриша гомерически захохотал.
А потом, кажется, заплакал.
И мама принялась его успокаивать. Своего старшего брата Гришу, который весит сто двадцать килограммов и может придержать одной рукой заведённый мотоцикл с коляской.
Почему не лает собака?
Мы сидим с Жанкой на лавочке. Ждём Гошу и Барана.
Сегодня у нас репетиция. Она и вчера была. И позавчера. И завтра будет. Каждый день, до конца лета.
Мы репетируем пьесу, написанную Гошей по мотивам книги «Три мушкетёра». Каждый из нас играет по нескольку ролей. А женские роли исполняет Жанка.
Да! У театра «Три товарища» пополнение. В нашей труппе появилась актриса. Жанка. Очень хорошая актриса и чудесный партнёр. Жанка оказалась не только талантливой актрисой, но и прекрасным организатором.
Когда Жанка не на сцене (в Гошиной комнате), а мы продолжаем репетицию, Жанка готовит на кухне омлет и какао. Это фирменная еда «Трёх товарищей».
Ещё Жанка следит за нашими костюмами, например, штопает, если надо. Вытряхивает, гладит, пришивает пуговицы.
По вечерам обзванивает актёров, напоминает об утренней репетиции. Ну и так далее. В «и так далее» входит много чего.
– Что-то они опаздывают, – ворчит Жанка.
Сегодня мы решили порепетировать неподалёку от футбольного поля. За кустами шиповника. На небольшой полянке. Здесь всегда тихо, и никто нам не помешает.
Честно говоря, надоело сидеть в Гошиной комнате. Тесновато в ней. Да и вообще, душно.
– Никуда не денутся, – говорю я, срывая травинку.
Жанка высматривает Гошу и Барана.
На дороге пусто. Только бегает какая-то вислоухая собака. Туда-сюда, туда-сюда. Смешная собака.
– Ты роль подучил? – спрашивает Жанка, не глядя на меня.
Я щекочу ей шею. Травинкой, которую сорвал.
Жанка отмахивается. Думает, муха.
– Подучил? – повторяет Жанка.
Я продолжаю водить травинкой по Жанкиной шее.
– Ах, ты!.. – Жанка поворачивается ко мне и успевает заметить, как я отдёргиваю руку.
Она вырывает у меня травинку и со смехом пытается пощекотать мне ухо. Я фыркаю, вскакиваю с места. Отпрыгиваю от лавочки.
Мы носимся по пустырю, размахиваем руками, поднимаем пыль. И смешная дворняжка бегает за нами. Но при этом она почему-то совершенно не лает.
Я останавливаюсь.
– Странно, – говорю я. – Собака не лает.
Собака садится напротив. До неё метра два. Я хочу подойти к ней. Делаю шаг. Но собака отходит на полметра и снова садится.
– Собака, – говорю, – не бойся.
– Мы тебе ничего не сделаем, – говорит Жанка. – Может, она голодная?
– Котлету хочешь? – спрашиваю я у собаки.
Собака приподнимает своё большое мохнатое ухо и смотрит на меня умными глазами.
