Карен Арутюнянц - Я плюс все
11 мая.
Мой день рождения. Мне 12 лет.
В одном журнале для тинэйджеров, то есть для подростков, есть такая страничка – «Друзья по переписке».
Надо заполнить купон – коротко рассказать о себе – и отослать его в редакцию журнала. Потом купон напечатают и к тебе повалят письма со всей страны от тех, кто захочет с тобой переписываться.
В этом купоне есть такая строчка: «Я люблю…» Можно написать что угодно. Например: «Я люблю гонять на велосипеде!» или «Я люблю читать детективы, смотреть видик, считать мух!», «Я люблю решать головоломки, переписываться с девочками-близнецами!», «Я люблю животных, играть в хоккей, плести фенечки», «Я люблю играть в футбол!»
Я так и заполнил эту строчку: «Я люблю играть в футбол!»
А весь купон «Друзья по переписке» выглядел в моём исполнении так:
«Меня зовут Гоша. 11 мая мне исполняется 12 лет. Я люблю играть в футбол! Я хочу переписываться с футболистами: любителями и профессионалами! Пишите по адресу…» И так далее.
Я, конечно, люблю не только футбол.
Я люблю: маму, папу, бабушку, своих друзей, я люблю Жанку, я люблю хорошую погоду, я люблю ветер, дождь, я люблю, когда люди смеются, когда они в хорошем настроении, я люблю смотреть на облака, я люблю летать на самолёте, я люблю читать, я люблю мечтать, я люблю мороженое и взбитые сливки, я люблю яблоки, груши, арбузы, дыни, сушёные финики, я люблю своего оловянного солдатика, которого мне подарили две девочки-близняшки, когда мне было девять лет…
…В тот солнечный день с юга дул сильный ветер. Тёплый степной ветер. Даже не тёплый, а горячий. Словно ты сидишь рядом с открытой плитой, в ней печётся картошка, а рядом гудит вентилятор и обдаёт тебя волнами разогретого воздуха.
Я возвращался из школы, пятясь, словно рак, чтобы пыль не летела в лицо. Но всё равно она набивалась в уши, в глаза, в нос. И хотелось чихать и кашлять. Но больше всего я мечтал поскорее попасть под крышу родного дома. До него оставалось метров сто.
Вдруг я услышал тоненькие голоса:
– Мальчик! Мальчик! Иди сюда!
Несмотря на яркое солнце, на улице не было ни души. Во всяком случае, мне так казалось.
Я посмотрел по сторонам и у торцевой стены дома, мимо которого я шёл, борясь с порывами горячего ветра, заметил двух девочек-близняшек.
Девочки были младше меня года на три. Они сидели в огромной картонной коробке и выглядывали из неё, как два гнома.
Девочки помахали мне и снова позвали:
– Мальчик! Мальчик! Иди в наш дом! Иди! Иди! Тут не дует!
В их картонном домике и вправду не дуло. И он был просторный.
– Входи, – сказала одна из сестричек.
Я «вошёл» – перешагнул через стенку домика – и осторожно, чтобы не разрушить это чудесное убежище, присел на корточки.
– Как тебя зовут? – спросила вторая сестричка.
– Гоша, – ответил я.
– А нас, – сказала первая сестричка, – лисички-сестрички. Мы тебя спасли от ветра!
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Пожалуйста, – ответили лисички-сестрички и замолчали.
Они внимательно следили за пустой дорогой и, наверное, думали: «Сейчас появится ещё кто-нибудь! И его тоже надо будет спасать…»
Я тихонечко сидел рядом с ними и слушал, как дует ветер, как стучат на этажах форточки, как мелкие камешки бьются о стены картонного домика.
Я сидел бы так всю жизнь. Мне было хорошо и спокойно. Но потом я подумал: «Надо идти… Ведь может появиться ещё какой-нибудь бедолага, и ему не хватит места в этом домике… И лисички-сестрички огорчатся…»
– Ну ладно, – сказал я. – Я пошёл.
– Да, – согласились лисички-сестрички. – Пора!
Одна из девочек протянула мне оловянного солдатика. В каске и с ружьём за спиной.
– Возьми, – сказала девочка. – Он защитит тебя в дороге.
– Спасибо, – ответил я. – Но пускай солдатик останется с вами.
– Нет, – сказала вторая девочка. – Он тебе нужнее.
– Да, – повторила лисичка-сестричка. – Нужнее.
Я взял оловянного солдатика. Я зажал его в кулаке и тронулся в путь. Сквозь ветер и пыль – к родному дому…
День рождения
Сегодня 12 мая.
Вчера мне стукнуло 12.
Это был самый лучший день рождения в моей двенадцатилетней жизни!
В семь часов утра зазвонил телефон.
Я в это время размышлял во сне: «Просыпаться или не просыпаться? Вот сейчас проснусь, и у меня начнётся день рождения… А если не проснусь, он начнётся у меня потом… когда я проснусь…»
Телефон продолжал трезвонить, но никто к нему не подходил. Все мирно спали: сегодня же воскресенье.
Я прошлёпал босыми ногами в коридор и поднял трубку.
Баран проорал:
– Гошан! Брательник вернулся!
– Поздравляю, – пробормотал я и поудобнее устроился на стуле.
– Спасибо! – проорал Баран. – Ты чего делаешь?
– Просыпаюсь, – ответил я.
– Молодец! – проорал Баран. – А потом?
– Потом… – начал я.
– Слушай! – ещё громче заорал Баран. – Ну я вообще!.. Такое забыл! Гошан! Ты меня слышишь?! С днём рождения тебя! Гошан! Желаю тебе… ну всего, понял?!
– Понял! – я улыбнулся широко-широко. Спасибо. Боря!
Я проснулся окончательно.
– Да ты чего?! – продолжал орать Баран. – На здоровье, Гошан!
– Ты потом приходи, – напомнил я. – К одиннадцати, на пустырь. В футбол поиграем. С ребятами. А после футбола к нам пойдём, отмечать…
– Отметим! – проорал Баран. – Ещё как отметим!
Я положил трубку и поднялся со стула.
В зеркале я увидел счастливую физиономию. Это был я.
«Как хорошо! – подумал я. – Такой праздник впереди! И друг уже позвонил! Баран… Не забыл!»
Тут появились мама с папой. Они меня расцеловали, обняли, снова расцеловали. Потом потащили меня в комнату.
– Закрывай глаза! – сказал папа.
Я закрыл.
Мама с папой зашушукались. Папа сказал:
– Открывай глаза!
Папа показал на большую коробку, которая лежала на столе.
– Разворачивай! – сказал папа.
Я быстро освободил коробку от красивой шуршащей обёртки.
В коробке лежал новый футбольный мяч. Совершенно белый.
Это хорошо! Молодцы! А то мой заслуженный мячик совсем постарел.
Я подбросил мяч и попал в люстру.
– Осторожно! – вскрикнула мама.
– Ничего! – сказал папа. – На новой квартире будет новая люстра!
Мне взгрустнулось.
Да и мама с папой как-то странно посмотрели друг на друга.
– Ну, умывайтесь, – сказала мама. – А я иду печь блины!
У нас поднялось настроение.
Через несколько минут по нашей квартирке разнёсся чудесный блинный дух.
Мы прибежали на кухню. Стало тесно, шумно, весело.
Зазвонил телефон. Бабушка поздравила меня с днём рождения. Я услышал, как кто-то подсказал бабушке:
– И от меня поздравь!
Кажется, это был голос Маленького Человечка Амбарцумяна.
Я посмотрел на часы. Начало девятого. Надо же! Как рано он пришёл в гости к бабушке!
Расправившись с блинами, папа собрался в магазин за пепси-колой и моим любимым «Колокольчиком».
– Подожди меня! – крикнул я. – Я с тобой!
– Сиди отдыхай! – по-царски произнёс папа. – Радуйся жизни!
Папа ушёл, насвистывая мелодию из «Чебурашки» – «К сожаленью, день рожденья только раз в году!..»
Мама принялась хлопотать на кухне. Она решила порадовать гостей своим бесподобным яблочным пирогом с цукатами. Хороший у нас город. Много яблок вокруг.
Я принял душ. Оделся во всё чистое. Расчесал волосы на пробор.
Прошёлся по комнате.
Никто не звонил. В общем-то, рано ещё. И девяти нет…
Я выглянул в окно. И на пустыре никого.
Я обвёл глазами комнату. Чем бы заняться?
О! Я же «Трёх мушкетёров» так и не дочитал. Сам не знаю почему. Осталось всего ничего. Стыдно даже. А ещё читать люблю.
Я раскрыл книгу…
– Итак, у меня не будет больше друзей, – сказал д’Артаньян, – и, увы, не останется ничего больше, кроме горестных воспоминаний!
Он поник головой, и две крупные слезы скатились по его щекам.
– Вы молоды, – ответил Атос, – и ваши горестные воспоминания ещё успеют смениться отрадными…
«Эх!.. – подумал я. – Через месяц я буду жить в большом, очень большом городе… Но там я не увижу ни одного родного лица… Конечно, если не считать мамы, папы и дяди Гриши… Ни одного знакомого…»
Тоскливые мысли прервал звонок телефона.
Я схватил трубку, закричал:
– Алё! Алё! Кто это?! Я слушаю!
В трубке откашлялись.
– Простите, – произнёс незнакомый голос. – А можно Георгия Георгиевича?
Голос был такой, словно человек жуёт горячую картошку.
– Его нет дома, – ответил я. – Он скоро придёт. А что передать?
В трубке помолчали.
– Алё? – спросил я. – Кто это?
– Это Баранов, – ответил голос. – Я хотел бы поблагодарить Георгия Георгиевича.
– Его нет, – повторил я. – Он будет через полчаса.
В трубке снова помолчали.
– Алё? – спросил я. – Вы меня слышите?
– Я позвоню через полчаса, – сказал Баранов и повесил трубку.
