Ночной обоз - Алексей Иванович Мусатов
Мишка отмахнулся.
— Да пустяк. Полицай вдогонку пальнул... Поцарапало малость.
Таня перевязала мальчику руку, напоила горячим чаем, и Мишка рассказал, что с ним произошло за эти дни. Выехав с отцом из города, они долго разыскивали партизанский отряд Лесника. По дороге их дважды забирали полицаи, долго проверяли документы, потом не раз задерживали партизанские заставы. Долго ли, коротко ли, добрались они наконец до отряда. Отец сообщил командиру, что детдомовцев собираются отправить в Германию.
— И что Лесник сказал? — нетерпеливо спросила Таня.
— А вот слушай, — вполголоса продолжал Мишка. — Было у партизан срочное совещание. Ваша затея с карантином им очень понравилась. И пока у вас длится этот «карантин», они решили всех детей вывезти.
— Как это вывезти?
— План, значит, такой. Партизаны присылают в город две боевые группы. Одна из них подходит к льнозаводу, завязывает перестрелку с немецкими солдатами и отвлекает их внимание. А в это время другая группа действует на противоположной стороне города, в совхозе Городище, тайно подбирается к детдому, грузит ребят в сани и увозит их к себе в лес. Понятно? Вывоз детей назначен в ночь с девятнадцатого на двадцатое.
— Значит, осталось всего шесть дней, — вслух подумала Таня.
— Времени в обрез, — кивнул Мишка: — Так что начинай действовать. От Лесника тебе такое задание: надо подготовить к отъезду всех ребят и воспитателей, одеть их потеплее, собрать нужные вещи.
— Ну, Миша, и смельчак же ты! — похвалила Таня. — Такие вести нам принес — лучше не придумаешь.
Мишка поднялся.
— Так я домой пойду. Мамку повидать надо...
Таня тяжело вздохнула, но так и не смогла сказать, что его мать увели полицаи.
— Нет, нет! — удержала она мальчика. — Сейчас домой тебе нельзя. Час поздний, тебя может забрать патруль. Сегодня заночуешь у нас...
Уложив Мишку спать, Таня не выдержала и, хотя было уже совсем поздно, разбудила воспитателей.
— Большая новость, товарищи! — сообщила она, когда все собрались в дежурке. — Надежный человек вернулся. Связь с партизанами установлена.
И Таня передала все, что узнала от младшего Барсукова.
Вход запрещен
Утро началось с неожиданностей. После оттепели ударил мороз, задул резкий, северный ветер. Он переметал сухой снег, обжигал лица, руки, перехватывал дыхание, и ребята старались не выглядывать из жарко натопленных спален.
— Полнолуние подошло. Не иначе с неделю морозы продержатся, — определил Силантий, когда они с Таней отправились утром на речку за водой.
«Как же мы в такую погоду выезжать будем? — подумала Таня. — Поморозятся все».
А когда Силантий и Таня привезли с речки бочку с водой, их ожидала еще одна новость. Перед окнами прохаживался полицай Семенов.
В помещение он не заходил, опасливо поглядывая на устрашающую надпись: «Вход запрещен. Здесь тиф», — и крутился вокруг детдома, приплясывая от холода и пряча сизый нос в поднятый воротник шинели.
Никого из посторонних в помещение полицай не пропускал, а воспитателям и ребятам объявил, что выход в город им запрещен: раз карантин, обязаны они сидеть в доме и не высовывать носа на улицу.
— Что, ваше благородие, — переглянувшись с Таней, насмешливо обратился к полицаю Силантий, — явились наших ребятишек позабавить? Ишь, какие кренделя на морозе выкаблучиваете...
— Стойте, близко не подходите, — замахал Семенов руками на Таню и Силантия. — Развели тут заразу тифозную. А мы вас еще охраняй, мерзни тут на юру. Ну, да ничего, скоро вы загремите отсюда. Закатают вас куда подальше...
— А может, и не закатают, — озорно усмехнулась Таня. — У нас еще один мальчик от тифа свалился. Карантин-то, похоже, не скоро снимут...
— Выдумываешь, девка.
— Не верите — зайдите в изолятор. — Таня кивнула на вход в детский дом.
— Ладно, не болтай много, проходи, — буркнул полицай, отходя подальше от Тани и Силантия.
А про больного в изоляторе Таня и в самом деле ничего не выдумала: там лежал Мишка Барсуков. У него поднялась температура, рука воспалилась, мальчик стонал, звал мать, рвался домой.
Елена Александровна обработала рану, сделала перевязку, дала снотворное, и мальчик забылся тяжелым сном.
— Куда же он теперь? Дома у него ни матери, ни отца... Да и самого его забрать могут...
— Никуда мы его не отпустим, — заявила Таня. — Он с нами жить будет... В детдоме. Мы ему даже новое имя подобрали... Теперь он Петя Ключников.
К полудню Семенова сменил другой полицай — долговязый рябой парень, и Таня выведала у него, что с сегодняшнего дня детдом будет охраняться.
Девушка встревожилась. Неужели немцы о чем-то начинают догадываться? Или их действительно так перепугал объявленный карантин?
В эти дни детский дом жил лишь одной мыслью: скорее бы наступило двадцатое число.
Старшие ребята, предупрежденные Таней о партизанской операции, были на удивление старательны и послушны. Они заботливо следили за малышами, которым было сказано, что детдом еще раз переселяется в новое помещение, более теплое и благоустроенное. Они безоговорочно выполняли каждое указание воспитателей: помогали им упаковывать вещи, белье, посуду, набивали мешки продуктами. Вещи предусмотрительно делились на самые необходимые, которые непременно надо будет захватить с собой, и вещи второй очереди, которые на худой конец можно и оставить. Ведь неизвестно, на скольких подводах приедут за детьми партизаны и сумеют ли они погрузить все мешки и узлы.
Потом принялись запасаться теплыми вещами. Морозы крепчали, а ребятам предстояло ехать на санях и затем, может быть, жить в лесных землянках.
Вели себя детдомовцы тихо, осторожно, спать ложились рано, из помещения почти не выходили, чтобы не попасться на глаза полицаям, по-прежнему дежурившим около детдома.
Не забывали ребята и про Шурку с Витолом. Это же явная несправедливость: они уедут, а их товарищи останутся в тифозной больнице
— А если им убежать оттуда? — как-то предложил Родька.
— Как это убежать? — не поняла Таня.
Мальчишки изложили свой план. Сегодня же они обманут полицая и проберутся к больнице — они уже были там не раз, знают все пути подхода и через форточку предупредят Шурку и Витола, чтобы те готовились к побегу. А вечером девятнадцатого числа они принесут им одежду и обувь, «больные» вылезут через форточку и вернутся в детдом.
— Неплохо придумано, — согласилась Таня. — А кто возьмется за это?
Желающих набралось добрый десяток, но Таня отобрала только двоих — Родьку и Яшку.
