Осеннее солнце - Эдуард Николаевич Веркин
– А вот скат электрический!
Скат, не исключено, что электрический.
– Какой в Костроме океанариум? – Шнырова поглядела в небо. – Может, аквариум? Там недалеко от автовокзала зоомагазин открыли…
Медея покосилась на Бредика.
Дрондина промолчала. Взяла себя в руки.
– Вот, смотри, Граф, – сказала Шнырова, подвинулась и достала телефон. – Папка прислал, в субботу на сноуборде катался.
– Ага, в субботу, – ухмыльнулась Дрондина. – В Москве. На сноуборде. Ха-ха, ха-ха.
– Колхозанкам не понять, – пожала плечами Шнырова. – Колхозанки не знают. Что в Москве есть крытые склоны с холодильными установками. В них можно и летом кататься. Вот, смотри!
На фотографии был изображен снежный склон внутри высокого и вытянутого ангара, склон подсвечивался продолговатыми лампами, и по нему катились люди в разноцветных комбинезонах, некоторые на лыжах, другие на сноубордах. Кто из них отец Шныровой разобрать было сложно.
– И недорого стоит, – заверила Шнырова. – А есть еще аквапарк, там такая волна делается…
Шнырова показала волну руками.
– Искусственная. Три метра в высоту!
Бредик насторожился.
– В этик аквапарках каждый год куча народа тонет, – заметила Дрондина. – Особенно по зеленке.
Медея предупредительно проблеяла.
– Зато ты не тонешь! – не растерялась Шнырова. – Королева проруби!
– Козовщица! От тебя как от твоей козы воняет! Помойся мылом!
Опять. Я же говорил.
Я, кстати, давно заметил, что в день Дрондиной они цапаются чаще, чем в день Шныровой.
– Сама помойся!
Медея сделала неосторожное движение рогами в сторону Дрондиной, Бредик не выдержал, свирепо зарычал, кинулся и попробовал цапнуть козу за ухо. Однако коварная Медея резко развернулась, выставила рога и гулко боднула собаку в бок. Бредик завизжал, покатился, взбрыкивая лапами и кувыркаясь, врезался в сосну-скамейку, попытался подняться, жалобно взвыл и растянулся у бревна.
– Получил, блохастый! – с удовольствием сказала Шнырова. – А нечего на людей кИдаться!
Дрондина поднялась с сосны.
Бредик тяжело дышал, театрально закатывал глаза и конвульсивно дергал лапой, поскуливал. Он так талантливо изображал умирающего, что на пару секунд в прободение поверил и я. Прободение и забодение.
– Ах ты, козовщица, ты специально Психею свою натравила…
Дрондина перегнулась через бревно и вытащила из-за него короткую дубинку, грубо выструганную из осинового полена. Заранее подготовилась к битве. Предусмотрительно.
– Дубину выстругала, похожую на Буратино! – рассмеялась Шнырова, указав на деревяшку. – Она с детства влюблена в Буратино!
Действительно, заметил я, Буратино напоминает, нос, пучеглаз. Шнырова не лишена художественной зоркости.
– Козовщица! – Дрондина сжала палицу.
– Буратинщица!
Шнырова вскочила с бревна, через секунду они прилично подрались бы. Я бы поставил на Дрондину, после утренника с колоколом Дрондина явно хотела взять реванш. К тому же у нее имелся Буратино.
Но битвы не случилось, со стороны моста послышался сигнал. Мамы приехали. Шнырова улыбнулась.
По-хорошему. Это редко случается. Шнырова, несмотря на все ее выкрутасцы, очень родителей любит. И рада маме.
– Живи пока, – Шнырова поторопилась к мосту.
– Живи пока сама! – огрызнулась Дрондина и тоже направилась вниз.
– Торопись! Таблетки для похудания привезли! – не оборачиваясь, сказала Шнырова.
Дрондина на секунду замерла, потом взяла себя в руки и продолжила спускаться к подножью.
Со стороны моста в холм поднимались три женщины: моя мама, мама Шныровой и мама Дрондиной. Моя мама шагала первой.
Шнырова и Дрондина торопились вниз, под гору, Медея и Бредик за ними. Бредик совершил тактическую хитрость — чуть подотстал, и когда Медея поровнялась, покусал ее за ноги.
Вечером сидели с мамой под яблоней и пили чай. Она рассказывала про отца, про то, что зарплату повысили, про то, что недвижимость там стоит копейки, а работу найти легко. А я рассказывал про то, что Дрондина научила свою собаку искать трюфеля, а Шнырова постригла свою козу и хочет связать себе шарф, а еще, что они вместе решили делать видеоблог.
Мама рассмеялась.
– Видеоблог?! Наташа и Шура вместе собираются снимать видеоблог?! Про что?
– Про пчеловодство.
Неосторожно сказал я. Мама поперхнулась вареньем.
– Про пчеловодство? – переспросила она. – Наташа и Шура ведут блог про пчеловодство?!
– Ну да. Они нашли старый улей, теперь ловят пчелиную семью. Потом станут продавать мед и прополис.
– Странно все это… – мама подгорячила чай. – Блог про пчеловодство… Может, и тебе начать блог вести?
Хорошая идея, кстати, подумал я.
– Все равно хорошо, что они, наконец, помирились, – сказала мама. – Это ведь неправильно, что они в ссоре столько лет. Дикость…
– Там кто-то у кого-то рубероид украл, – напомнил я. – Такое не прощают.
– Кстати, про рубероид. Ты когда баннер натянешь?
– Да натяну, – поморщился я. – Там дел на пять минут, натяну.
– Вот и натяни…
Я вздохнул.
– Ладно, – улыбнулась мама. – Что делали?
– На рыбалку собирались, но…
– Да, отец говорит, там у них рыбалка отличная, – перебила мама. – И рыба вкусная – и коптить, и так жарить. Муксун, нельма.
– У нас тоже хорошая, – сказал я. – Ерш, пескарь, верхоплавка. Язи.
– И грибов много, – продолжала мама. – Красноголовики можно прямо ведрами собирать. Брусника сладкая… Наташа, заходи!
Теперь я чуть вареньем не подавился. Долгий день получился, я думал, хоть вечером продохну, но Дрондина, похоже, решила не останавливаться на достигнутом. Ну да, день Дрондиной.
И выступила из-под яблони.
– Здравствуйте, – Дрондина была вежлива. – А я тут мяту собирала, гляжу, самовар блестит.
– Проходи-проходи, Наташа, присаживайся! – мама сделала приглашающий жест.
Дрондина прошла и уселась за стол, посмотрела на свое отражение. Отражение ей не очень понравилось – и без того щекастая Дрондина стала еще щекастее в выпуклом медном боке.
– Как пчелы? – с сочувствием спросила мама. – Не боишься, что покусают?
Дрондина поглядела на мою маму слегка перепугано.
– Да не особенно… – неуверенно сказала она.
– Главное, чтобы у тебя аллергии не было, – заботливо сказала мама. – У тебя нет аллергии?
– Нет, кажется…
– Если хочешь поймать рой, надо связать ловушку. Ты умеешь?
Дрондина растерянно поглядела на меня.
– Ей Саша поможет, – сказал я. – Саша в прошлом году носки связала. Так хорошо, что потом в один носок залезла белка и запуталась насмерть.
– Шнырова ее потом съела, – брякнула Дрондина.
– Что?! – растерялась
