Барбру Линдгрен - Маттиас и его друзья
— Теперь, небось, улитки радуются! — сказал Пелле. — Здесь им никакие, белки не страшны!
— А разве белки едят улиток? — удивился Маттиас. Такого ему слышать не приходилось.
— Они съедают не меньше десяти улиток в день! — веско ответил Пелле. — Если бы мы не выстроили городок для наших улиток! белки съели бы их уже завтра. Одни домики бы остались, потому что домики застревают у белок в зубах.
Маттиас поместил улиток рядами, по одной в каждый отсек. А Пелле насыпал им мелких голубых цветочков, чтобы они могли утолить голод.
Потом вдруг Маттиас обнаружил на дне своего кармана монетку в пятьдесят эре, и они тут же побежали к киоску и купили коробочку с лакричными лепешками. Когда же они вернулись, две улитки уже вползли на стенку дома, а одна ползла следом за ними.
— Э, нет, марш в свой отсек! — строго скомандовал Пелле и загнал улиток на место. — А не то прискачет белка и вас съест!
— Что случилось с этой улиткой? — спросил Маттиас. — Смотри, она лежит и пускает пузыри.
Пелле долго и пристально смотрел на улитку.
— Она больна! — уверенно заявил он. — Надо построить больницу.
Рядом с маленьким домиком, где они собирались поселить пятнистых улиток, дети тотчас начали строить из мелких камешков больницу. Когда больница была готова, они положили туда улитку, пускавшую пузыри.
— Те улитки, которые начнут пускать пузыри, будут немедленно отправлены в больницу! — распорядился Пелле. Он сам как-то лежал в больнице и знал, как это делается.
Пока они строили больницу, две самые непослушные снова влезли на стенку дома.
— Переселим их в бокс, — предложил Маттиас.
Так они и сделали.
Улитка, которая лежала в больнице, по-прежнему пускала пузыри.
— Бедняжка. Ей, наверно, ужасно плохо, — пожалел улитку Пелле. — Может, у нее оспа? Если ей не станет лучше, придется дать ей лекарство.
Тут Маттиас почувствовал, что ему уже пора домой. Каждый раз, когда он задерживался, мама начинала волноваться.
— Сначала надо положить всех улиток в отсеки и покормить, — сказал Пелле.
Наконец все улитки водворены на места, и можно идти домой. Но прежде Пелле Маленький пригрозил улиткам:
— Мы скоро вернемся! Не вздумайте удирать!
Пастор, Майи и прочие
Как только Пончик услыхал о городке для улиток, он тотчас забыл про школу и про все праздники по случаю окончания учебного года. Вместе с Маттиасом и Пелле Маленьким он отправился в парк Ванадислюнден.
— Какой красивый городок! — всплеснул своими толстыми руками Пончик. — Можно мне поиграть с вами?
— Можно ему поиграть с нами? — спросил Пелле Маленький у Маттиаса.
— Да, только пусть принесет еще улиток! — распорядился Маттиас.
Пончик тотчас отправился на поиски, а Маттиас и Пелле снова положили всех улиток в их домики, потому что те уже влезли на стенки, собираясь удрать. Даже улитка, пускавшая пузыри, отползла довольно далеко от больницы.
— Ты забыла, что болеешь? — строго напомнил Пелле Маленький. — Хочешь, чтобы мы заразились от тебя и у нас была высокая температура?
Стены городка чуть обвалились, когда улитки вползали на них, так что пришлось их чинить.
Только дети закончили работу, как примчался Пончик. Он запыхался от быстрого бега, и щеки его пылали.
— Пять штук, тяжело дыша, сказал он и, сияя от радости, развернул свой носовой платок. Там лежали улитки. Ведь Пончик был величайший чистюля и не мог брать улиток руками.
— Молодец! — одобрительно кивнул Маттиас и Пелле. Улитки были очень хорошие. Одна была большущая, в толстой бурой раковине. Такой бурой у них еще не было.
— Эта бурая лучше всех, — похвалил Маттиас, и Пончик опять просиял.
— Ну, что теперь станем делать? — поинтересовался Пелле, когда они положили улиток Пончика в загон.
— Дадим им имена, ясное дело! — предложил Пончик.
— Здорово! И как мы раньше об этом не подумали! — закричали Маттиас и Пелле.
— Но ведь они все одинаковые. Только бурая непохожа на других, — засомневался Маттиас.
Пелле уселся на траву и серьезно задумался. Через несколько секунд он воскликнул:
— Придумал! Напишем имена на их домиках!
— Верно! Верно! А я сбегаю за ручкой! закричал, подпрыгивая от восторга, Пончик.
Пелле и Маттиас отправились вместе с ним — чтобы он не забыл захватить ручку.
Ручка у Пончика хранилась в верхнем ящике письменного стола в маленьком пенале. Маттиасу и Пелле очень хотелось поиграть этим пеналом, пощелкать его выдвижной крышкой, но улитки могли расползтись, и мальчики снова бросились в парк Ванадислюнден.
— Одну надо назвать Аугуста! — предложил Маттиас.
И Пончик отчетливо выписал на домике улитки имя: «Аугуста».
— А одну пусть зовут Астрид! — сказал Пелле.
Пончик так старательно и красиво выводил буквы, что у него заболела рука.
Еще одну улитку назвали Карин, а одну Лотта. А двух — Майя, потому что и Пелле и Маттиас считали это имя очень красивым.
— Тогда я напишу «Майя» у одной сзади, а у другой спереди! — решил Пончик. — А иначе мы не будем знать, кто есть кто.
— Чур, моя та, у которой «Майя» сзади! — закричал Пелле Маленький.
— А я возьму ту, у которой «Майя» спереди! Она красивее! — сказал Маттиас.
Одну улитку назвали Анна, потому что у Пончика в классе была девочка по имени Анна. Других улиток назвали первыми попавшимися именами, которые пришли в голову.
Наконец осталась одна-единственная большая бурая улитка.
— А что, если назвать ее Пастор? — предложил Маттиас.
И Пончику и Пелле Маленькому предложение это очень понравилось. Улитка была ну просто вылитый пастор.
— Надо построить рядом с больницей церковь! — вскричал Пелле.
— Верно! Верно! — От восторга Маттиас даже стал кататься по траве.
Для постройки церкви нужны были осколки стекла. Маттиас видел церковь у бабушки в Карлстаде, и она была почти вся из стекла, с большими — от пола до самого потолка — окнами.
В парке осколков стекла было хоть завались! И зеленых, и коричневых, и даже несколько голубых. Но на целую церковь их все равно не хватило. И Пончик предложил низ церкви построить из обычных камней, а верх — из осколков стекла. Вместо двери они опять поставили бутылку: Пелле считал, что пивные бутылки как нельзя лучше подходят для этой цели.
Оставалось только положить в церковь Пастора — и дело сделано!
Пончик, Маттиас и Пелле уселись на траве и затянули псалом — ведь Пастор был всего-навсего улитка и петь не умел. Вообще-то Пелле и Маттиас тоже не умели петь, но они очень старались и распевали так громко, что их было слышно далеко вокруг.
Потом они чуточку отодвинули пивную бутылку и поглядели на Пастора. Улитка лежала почти на том же самом месте, где ее оставили. Только она пускала пузыри! Они были такие большие, что окутывали ее маленьким белым облачком.
— А ну, в больницу, живо! — завопил Пелле. — А иначе умрешь!
Маттиас тут же переселил Пастора в больницу. Пусть лежит рядом с другими улитками, которые пускают пузыри!
— Раз они больны, их надо покормить, — сказал Маттиас и поднялся, чтобы поискать еды.
— Разорви одуванчик на мелкие-мелкие кусочки и дай им, — посоветовал Пелле. — Но помни, никаких голубых цветков. Иначе улитки тут же умрут!
— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Пончик.
— Знаю — и все! — отрезал Пелле. И больше они это не обсуждали.
Маттиас покрошил одуванчики на мелкие-мелкие кусочки и высыпал на пол в больнице. Но Пастор сразу же втянул рожки и стал еще сильнее пускать пузыри. Другая же больная улитка пускала пузыри совсем в другую сторону и вообще ничего не видела.
Пока Пелле и Маттиас возились с Пастором, две улитки ухитрились удрать из городка. Пончик увидел их уже у частокола и с громким криком водворил беглянок на место. К несчастью, еще одна из улиток, у которой имя «Майя» было написано спереди, принялась пускать пузыри. Пришлось и ее положить в больницу, где и без того уже было тесно.
Дети не заметили, как пролетело время.
Солнце начало садиться, становилось прохладней. Пончик посмотрел на часы.
— Уже шесть часов. Мне пора домой, обедать!
— И мне! — вспомнил Маттиас.
— А мне еще рано, но я тоже пойду с вами, — поднимаясь с корточек, сказал Пелле Маленький. Его мама приходила с работы не раньше семи, и Пелле возвращался домой к этому времени — до тех пор кормить его было некому.
— Сначала положим Пастора обратно в церковь! — сказал Пончик. — Он почти выздоровел.
Бурую улитку переселили в ее стеклянное жилище и загородили вход пивной бутылкой, чтобы она не удрала. Прежде чем уйти, проверили всех остальных улиток.
— Завтра рано утром придем и посмотрим, — сказал Маттиас. — Привет!
