У царя Мидаса ослиные уши - Бьянка Питцорно
Андреа Ветторе
Джиджи Ветторе
Томазо Пау
Пиккарда Пау - младшие дети
Шанталь Ветторе
Ирен Карлетто - подруга Лалаги
Зира - няни Пау
Форика
Аннеда - няня Ветторе
дядя Джироламо - матросы
дядя Прото
К этому списку время от времени добавлялись случайные гости, друзья взрослых и детей или малыши из дружественных семей, у чьих матерей внезапно разыгралась мигрень, со своими нянями.
Ирен, как видно из списка, имела статус постоянного гостя: Лалага ещё после первой поездки на Конский лиман, случившейся три года назад, заявила, что либо она будет брать с собой лучшую подругу, либо вообще не поедет на пляж.
– Но зачем тебе нужна подруга? – возмущалась мать. – Есть же Ливия и Франциска Лопес, они более-менее твоего возраста.
– Этого недостаточно, чтобы заслужить мою дружбу. Ты же знаешь, я их не выношу.
– Почему это?
– Они ведут себя слишком высокомерно.
– Ну, ты ведёшь себя не лучше... Только представь, что каждый ребёнок захочет кого-то взять с собой! Так мы даже на катер не влезем.
Этот спор повторялся из года в год, но Лалага никак не желала прислушаться к голосу разума – она бы скорее осталась в Портосальво. Там тоже был небольшой каменистый пляж у нового маяка, куда ходили деревенские мальчишки и где младшие Пау обычно купались до начала сезона, а отец – все жаркие дни, приходя в себя после тяжёлой работы в операционной.
В конце концов синьора Пау сдалась: старшая дочь была её любимицей. К счастью, Саверио и близнецы отлично ладили с детьми Ветторе. А в этом году, с приездом Тильды, может, и сама Лалага не будет настаивать на своей вечной спутнице.
Наконец первого июля пришла телеграмма от тёти Ринуччи: Тильда покончила с экзаменами, перешла в следующий класс и завтра с утренним катером прибудет на Серпентарию.
Глава третья
Тильда приехала одна под присмотром капитана катера, друга отца. С собой она привезла два больших и ужасно тяжёлых чемодана.
– Что у тебя там, камни? – рассмеялся доктор Пау, пришедший встретить её на пирс в сопровождении возбуждённых от любопытства детей.
– Книги, – лаконично ответила племянница.
Но это было не так. Во всяком случае, не совсем так. В комнате, отказавшись от помощи нетерпеливо суетившейся Лалаги, Тильда распаковала багаж и переложила в шкаф и комод огромное количество одежды и обуви – слишком большое для спартанской жизни на Серпентарии, где дети обоих полов ходили в одних только купальниках, футболках и шортах.
Купальников у Тильды оказалось целых четыре: три закрытых и один раздельный, очень смелый. Также наличествовало: три юбки (две плиссированных и одна с жёстким кружевным подъюбником); три длинных платья; большое количество шорт, рубашек и блузок; четыре или пять шерстяных свитеров; длинные брюки (холщовые и вельветовые); ветровка; сандалии, сабо, балетки, туфли на завязках с джутовой подошвой, золотистые кожаные мокасины... Лалага не верила своим глазам: когда и где кузина будет носить всю эту красоту? И что скажут другие отдыхающие? Лопесы, конечно, умрут от зависти.
А ведь месяцем раньше Лалага, рассуждая о вероятности дружбы с
