Тамара Крюкова - Узник зеркала
— Так— так, голубушка. А это у тебя откуда? Значит, квартиру ты всё-таки обчистила?
— Нет! Это моё. Мне брат подарил. Пустите, больно! — закричала Марика.
— Значит, брат тоже воровством промышляет? И где же твоя семейка?
Жандарм ещё сильнее крутанул ей ухо. От боли из глаз девочки брызнули слёзы.
— Мой брат — принц! — крикнула она, но её возглас потонул в хохоте толпы.
— А ты ещё и приврать не дура, — усмехнулся городовой.
— В кутузку её, там ей самое место, — крикнули из толпы, и кто-то бросил в девочку гнилым яблоком.
На этот раз спасения ждать было неоткуда. Ухо горело огнём, но Марика поборола слёзы и только сильнее закусила губу, чтобы стерпеть боль. Она не решилась отвести городового к Глебу, чтобы тот подтвердил, что она не лжёт, ведь его самого, чего доброго, могли арестовать за разбитое зеркало. Нужно было выпутываться самой.
Когда городовой опять потащил Марику в участок, она больше не сопротивлялась. У неё не осталось на это сил, кроме того, она понимала, что сейчас звёзды складывались не в её пользу. Она не могла ничего сделать. Видимо, духи оставили её, если позволяют, чтобы её наказали за то, в чём она не виновата. Этого надо было ожидать. Никто не может идти против воли духов. Некоторое время маленькая цыганка понуро плелась за городовым, а потом тяжело вздохнула и тряхнула спутанной гривой, отгоняя от себя уныние.
«Всё равно я убегу. Ещё не придумали таких запоров, которые меня удержат», — решила она.
Глава 14
Странная родня
В то время как Марику тащили в кутузку, Глеб сидел под арестом в неряшливой комнатушке, служившей лавочнику жильём. Отсюда через полутёмный коридор можно было попасть в лавку. Жена лавочника, растрёпанная и неопрятная, как и вся комната, смахнула со стола любопытного таракана и поставила перед Глебом чашку спитого чая и кусок чёрствого бисквита. Мальчик вежливо отказался, солгав, что он не голоден. При виде окружающей грязи, он не мог подавить брезгливость и съесть хотя бы кусочек. В торговце и его жене было что-то отталкивающее, но Глеб старался заглушить в себе чувство неприязни. Он внушал себе, что должен благодарить лавочника за то, что тот не сдал его полиции, как грозился поначалу. Когда Глебу предложили угощение, он решил, что лавочник смягчился по доброте душевной, и сделал ещё одну попытку отпроситься на поиски Марики, но торговец заупрямился:
— Нет уж. За зеркало не уплачено. Почём я знаю, что ты вернёшься?
— Даю вам честное слово, — пылко заверил Глеб.
— Слово, говоришь? — хихикнул Проныра. — Оно бы можно, только ведь словом пропажи не вернёшь. А ну как ты уйдёшь, а твоя подружка вернётся? Так недолго и разминуться. Я бы на твоём месте сидел и не рыпался.
В словах лавочника была доля правды. Глеб не знал, где искать Марику. Пока он ждал её здесь, было больше надежды на скорую встречу.
— Позвольте мне перейти в лавку? — попросил мальчик.
— Это совсем ни к чему. Только ротозеев привлекать. Не сомневайся, как только девчонка вернётся, я тебя кликну. Мне тебя держать — радости мало, — сказал Проныра и вышел из комнатушки, заперев за собой дверь на ключ.
Глебу не оставалось ничего другого, как ждать. Он сидел как на иголках. В голове роились вопросы, на которые не было ответа. Ещё недавно он был так близок к цели, почему же всё пошло прахом? Зеркало разбито. Кошелёк украли. Кто подстроил всё это? И зачем? Но главное — куда убежала Марика и почему так долго не возвращается? Глеб не знал, где она задумала достать деньги, но лучше бы им держаться вместе. По мере того как шло время, Глеб всё больше терзался сомнениями. Его беспокоило отсутствие Марики. Может быть, с ней случилось несчастье и ей нужна его помощь? Он даже подумывал сбежать тайком, но как? Окна в комнате не было, а дверь заперта снаружи. К тому же, Глеб боялся разминуться с Марикой. Да и бежать после того, как лавочник не вызвал городового, было непорядочно.
«Лавочник, видимо, добрый человек. Другой бы потащил меня в тюрьму, если бы лишился такого ценного зеркала. Если я убегу, то поступлю, как вор», — размышлял Глеб.
Откуда ему было знать, что Проныра строил в отношении него совсем другие планы. Откровенно говоря, до того, как мальчишка выложил золотой, он бы с радостью продал злосчастное зеркало за половину этой цены. Но когда зеркало разбилось, Проныра смекнул, что можно основательно потрясти кошелёк незадачливого покупателя. Он мысленно уже подсчитывал привалившую прибыль, но, к несчастью, ловкача ждало горькое разочарование. Кто-то успел обчистить мальчишку прежде него. Поначалу Проныра расстроился, но ненадолго. Его изворотливый ум быстро подсказал ему, что денежки можно заполучить и другим способом.
У мальчишки на лбу было написано, что он купается в роскоши. Его манеры, сюртук из тонкого, дорогого сукна, лёгкость, с какой он выложил золотой, — говорили о том, что он из знатного рода. А когда такой барчук шатается по улицам один, без гувернёра, да ещё с черномазой цыганкой — тут дело нечисто. Наверняка малец удрал из дома в поисках приключений, и теперь домашние маются от беспокойства. Если узнать, кто он таков и откуда сбежал, то родня точно раскошелится, чтобы заполучить своё чадо назад целым и невредимым. Главное — не дать маху и разыграть всё как надо. Чтобы усыпить бдительность мальчишки, Проныра сделал вид, что верит его рассказам и согласен подождать до тех пор, пока не возвратится цыганка. Такой предлог задержать мальчишку был ничуть не хуже других. Хотя в глубине души лавочник был уверен, что именно девчонка стащила кошелёк и дала дёру. Но что с возу упало — то пропало. Главное — не продешевить, когда явятся родственнички.
Заперев Глеба в своей каморке и оставив его под присмотром жены, Проныра поспешил на улицу, кликнул мальчишек и пообещал награду тому, кто узнает, у кого из богатеев сбежал сынок лет десяти. Потирая руки в предвкушении наживы, он вернулся в лавку и уселся в углу, точно паук, поджидающий добычу. К его удивлению, не прошло и пяти минут, как в магазинчик вошёл солидный пожилой господин, от которого за версту пахло богатством. На галстуке у мужчины красовалась булавка с крупным бриллиантом. Из кармана свисала толстая золотая цепочка от часов.
— Это правда, что мой племянник у вас? — спросил посетитель, смерив лавочника высокомерным взглядом.
Сердце Проныры ёкнуло. Удача сама шла в руки.
— Так это ваш племянник! Очень славный мальчуган, — притворно заблеял лавочник.
— Полноте. Сорванец, каких поискать, — усмехнулся господин и нетерпеливо добавил: — Кроме того, я не нуждаюсь в лести. Приведите сюда мальчишку и поживей.
— У меня ваш племянник был под присмотром. Подумать только, что могло бы с ним случиться, если бы он не попал ко мне! Улица полна опасностей, — запричитал лавочник, прикидывая, как бы вставить словцо про вознаграждение.
— Думаю, что он нуждается в хорошей трёпке больше, чем в присмотре, — неприязненно произнёс посетитель.
— Вам виднее, — угодливо хихикнул Проныра. — Но я надеюсь, вы не забудете обо мне и вознаградите меня за труды. К тому же нужно возместить мои расходы, ведь сорванец разбил очень дорогое зеркало.
— Правильно ли я понял, что ты просишь денег? Седовласый господин уставился на Проныру тяжёлым взглядом, от которого тот почувствовал себя не в своей тарелке. Несмотря на изысканность манер и вкрадчивый голос посетителя, в нём таилась скрытая угроза.
— Ну, какая-нибудь сотня золотых. Разве для такого богатого господина это деньги? — пролепетал лавочник.
— Сто золотых? Ты шутишь! Мой племянник не стоит этих денег.
— Вы забыли про разбитое зеркало, — напомнил лавочник.
— У меня закралось подозрение, уж не подстроил ли ты это нарочно, чтобы получить деньги? Судьи не любят похитителей детей.
Скрытая угроза становилась явной. Проныра чуть не задохнулся от возмущения.
— Как вы могли подумать обо мне такое! — воскликнул он.
— Думать никто не запрещает, но за сотню золотых я готов отказаться от этой мысли, — процедил посетитель.
Проныру прошиб холодный пот. А ведь чего доброго этот холёный хлыщ и вправду может ни за что ни про что упечь его в тюрьму. Ну и дела: собирался получить большие деньги, а тут со своими бы не расстаться. Лавочник бухнулся на колени и взмолился:
— Пощадите! Откуда мне взять такие деньги? Клянусь, у меня и в мыслях не было похищать вашего племянника. Я его приютил, обогрел… А какие убытки потерпел! Вот уж верно говорят: не делай добра… За что мне такая напасть?
— Ну полно. Так и быть. На этот раз я тебе поверю. Веди сюда племянника и благодари судьбу, что легко отделался, — усмехнулся посетитель.
Проныра не заставил себя просить дважды и поспешно бросился за мальчишкой. Дрожащей рукой он не сразу смог попасть ключом в замочную скважину. Наконец, распахнув дверь, он скомандовал Глебу:
