Тэцуко Куроянаги - Тотто-тян, маленькая девочка у окна
Любимым занятием Тотто-тян было лазать в чужие дворы или на пустыри, проползая под оградой. Возможность делать это, не волнуясь за одежду, устраивала ее как нельзя больше. В то время частенько использовали колючую проволоку, которую протягивали по самому низу, и, чтобы преодолеть такое препятствие, необходимо было приподнять ее и по-собачьи прорыть под ней лаз. Но при этом, как девочка ни старалась уберечься, одежда рвалась, зацепившись за колючку, то по шву, то в клочья. А однажды, когда на ней было довольно поношенное муслиновое платье, она умудрилась порвать его сверху донизу. И хоть платье было действительно стареньким, мамочка его очень любила. Тотто-тян стала думать, каким способом ей оправдаться. Сказать правду – зацепилась за колючую проволоку – было бы слишком жестоко. Лучше придумать что-нибудь такое, пусть даже неправду, лишь бы мама не волновалась. Она думала, думала и наконец придумала. Придя домой, она сразу же сообщила маме:
– Шла по улице, а какие-то ребята стали бросать мне в спину ножи, вот платье и порвалось…
Она страшно беспокоилась: что же врать дальше, если мама начнет расспрашивать? Но, к ее радости, мама только воскликнула:
– Какой ужас!
Тотто-тян вздохнула с облегчением – все-таки ей удалось убедить маму в том, что она не виновата.
Разумеется, мама ни на минуту не поверила ее выдумке с ножами. Явная чушь: на спине никаких ран, да и ни тени испуга. Поскольку Тотто-тян никогда до сих пор не придумывала таких оправданий, мама догадалась, что Тотто-тян сожалеет о содеянном. Этого было достаточно, чтобы простить дочку. Но была одна вещь, которую мама, воспользовавшись случаем, хотела тем не менее выяснить.
– Я еще могу понять, когда твои платья кромсают ножами и всякими другими штуками, – сказала она, – но как получается, что каждый раз ты приходишь в изодранных трусиках?
Мама никак не могла взять в толк, как это белые кружевные трусики рвутся в клочья именно сзади. Можно, конечно, поскользнуться, плюхнуться на землю, измазать трусики в грязи или зацепить их, но не больше!
Немного подумав, Тотто-тян ответила:
– Но ведь, мамочка, когда лезешь туда, застревает юбка, а обратно пятишься спиной, юбка задирается кверху, и рвутся трусики. Я весь забор переползаю от одного конца до другого. Когда иду в гости, говорю: «Извините, позвольте войти!», а когда домой, то: «До скорого свидания!»
Мама ничего не поняла, но эта история ужасно заинтриговала ее.
– И тебе это интересно?
Теперь наступила очередь удивляться Тотто-тян.
– Конечно, интересно! Ты бы сама попробовала, мама. Тогда и у тебя трусики порвутся… Обязательно…
…Вот как выглядела волнующая игра, доставляющая столько радости и страха Тотто-тян.
Во-первых, вы находите обширный пустырь, огороженный колючей проволокой. Потом вы приподнимаете проволоку, прорываете под ней лаз и проникаете вовнутрь. Это называется «Извините, позвольте войти!» или «Хождение в гости». Итак, вы на пустыре. Теперь вы поднимаете колючки уже изнутри, роете новый ход по соседству со старым и вылезаете задом в новом месте, не забыв сказать «До скорого свидания!».
Наконец-то до мамы дошло, каким образом рвутся трусики. Она представила, как, визжа от восторга, ее дочь проделывает свой зигзагообразный путь вдоль забора, каждый раз поднимая проволоку, роя одну лазейку за другой, вползая, потом пятясь назад, каждый раз вежливо говоря «Позвольте войти!», «До скорого свидания!». Не удивительно, что ее одежда превращается в клочья.
«Подумать только, такая глупая забава, а она радуется до самозабвения!» Мама даже почувствовала некоторое подобие зависти, глядя на Тотто-тян, у которой земля застряла не только под ногтями, но и в волосах и даже в ушах. И в который раз она с восхищением подумала о предусмотрительном директоре, советовавшем одевать детей «так, чтобы не жалко было испачкать».
Такахаси
Однажды утром, когда дети играли на школьном дворе, директор сказал:
– Теперь у вас новый товарищ. Его фамилия Такахаси. Он будет заниматься в вагоне первоклассников.
Дети – и среди них, конечно, Тотто-тян – посмотрели на Такахаси. Тот снял шапку, поклонился и застенчиво проговорил:
– Здравствуйте!
Тотто-тян и ее друзья-первоклашки сами были невелики ростом, но Такахаси оказался еще ниже, с коротенькими ручками и ножками. Маленькими были и ладошки, в которых он зажимал шляпу. Зато Такахаси был коренаст, широкоплеч. Так и стоял он, маленький и совсем беспомощный.
– Давайте поговорим с ним, – предложила Тотто-тян своим подружкам Миё-тян и Сакко-тян.
Стоило им подойти к Такахаси, как тот приветливо заулыбался. Девочки сразу же ответили ему улыбкой. Мальчик широко раскрыл глаза, ему явно хотелось что-то сказать.
– Хочешь посмотреть класс в поезде? – предложила Тотто-тян, чувствуя себя старожилом.
Такахаси нахлобучил шапку на голову и сказал:
– Конечно!
Тотто-тян хотелось поскорее показать ему класс. Она побежала к поезду, стремительно забралась в вагон и уже из дверей крикнула мальчику:
– Давай поскорей!
Такахаси явно не мог угнаться за ней.
– Иду, иду! – отвечал он, мелко семеня по школьному Двору.
И хотя Такахаси не ковылял, как Ясуаки-тян, переболевший полиомиелитом, тем не менее дорога до класса заняла у него ничуть не меньше времени. Тотто-тян спокойно стояла в дверях, наблюдая за Такахаси, переваливающимся с боку на бок на коротких и к тому же кривых ногах. (Учителям и родителям было известно, что рост у него приостановился.) Тотто-тян не было нужды торопить мальчика, ведь он действительно спешил. Заметив, что Тотто-тян смотрит на него, мальчик, размахивая руками, побежал еще быстрее. Добравшись до дверей, он пробормотал:
– Ты здорово бегаешь. Мне за тобой не угнаться! – А потом вдруг сообщил: – Я приехал из Осаки.
– Неужели из Осаки? – воскликнула Тотто-тян. Заветной мечтой Тотто-тян было побывать в Осаке.
Когда дядя, брат матери, учившийся в университете, приходил к ним в дом, то частенько, обхватывая ее голову и приподнимая Тотто-тян над полом, приговаривал: «Я покажу тебе Осаку! Видишь Осаку?» Несмотря на то, что взрослые играют подобным образом почти со всеми детьми, Тотто-тян воспринимала его слова всерьез. Правда, кожа на висках неприятно стягивалась и ушам было немного больно, тем не менее она старательно вглядывалась в даль, тщетно пытаясь увидеть Осаку. И все же она не теряла надежды когда-нибудь увидеть ее и поэтому всякий раз, когда приходил дядя, просила его вновь: «Покажи мне Осаку!» Вот так Осака и стала для Тотто-тян городом ее мечты.
– Расскажи мне про Осаку! – попросила она Такахаси.
– Про Осаку – пожалуйста! – обрадовался мальчик. Говорил он ясно и рассудительно, как взрослый. Но тут прозвенел звонок на урок.
– Жаль! – вздохнула Тотто-тян.
Покачиваясь из стороны в сторону, почти не видимый за ранцем, Такахаси с веселым видом прошел в класс и уселся за первой партой. Тотто-тян торопливо уселась рядом с ним – очень уж не хотелось расставаться с мальчиком. Она была рада, что в их школе можно было самой выбирать место.
Так Такахаси стал одним из ее друзей.
Не спросясь броду…
По пути домой, совсем неподалеку от школы, на дорожной обочине Тотто-тян обнаружила большую кучу песка. Девочка была в восторге. Подумать только, найти столько песка, да еще на таком расстоянии от моря! Возможно ли это?!
Для разминки Тотто-тян пару раз подпрыгнула, быстро разбежалась и приземлилась на самой верхушке кучи. Но в действительности песок оказался густо замешанным серым раствором, тем, что штукатурят стенки. Тотто-тян плюхнулась в вязкую массу и, погрузившись в нее по самую грудь вместе с ранцем и сумкой для сменной обуви, застыла в ней словно статуя. Она попыталась выбраться, но ноги, обутые в легкие туфельки, вязли в растворе. Тут Тотто-тян поняла, что если она будет шевелиться, то может вообще уйти туда с головой. Единственное, что ей оставалось, – это стоять не двигаясь с застрявшей в вязком месиве левой рукой, в которой она крепко держала сменную обувь. Мимо проходили какие-то женщины – одна, другая… Девочка робко окликала их: «Извините…», но те только улыбались ей, думая, что это какая-то особенная игра.
Когда наступил вечер и стало темнеть, мама двинулась на поиски пропавшей дочки. Можно представить ее удивление, когда она увидела торчащую из кучи голову Тотто-тян. Отыскав длинную палку, мама подала один конец Тотто-тян и вытащила ее на дорогу. А до этого она едва не увязла сама, так как первым делом бросилась вытаскивать дочку руками. Когда перед мамой предстала Тотто-тян, серая, словно свежеоштукатуренная стенка, она не удержалась и напомнила:
– Я ж тебя предупреждала однажды: смотри, куда прыгаешь. Говорят же: не спросясь броду, не суйся в воду!