Хейно Вяли - Волчья Лапа
Свисток на бастионе дребезжал вовсю. Затем и сам свистун догадался, насколько это глупо и бессмысленно. Кто из своих мог его услыхать? Никто! Ни Красномураш, ни Раймонд, ни Рогатка не могли услыхать свиста Волчьей Лапы. И Луи не мог. Потому что Луи Волчья Лапа сам прогнал с поста у флага. Он сразу же, как только Луи заступил на свою вахту, атаковал его самыми обидными словами, какие сумел придумать; он не мог простить Луи, что тот торговался. Оскорбленный Луи покинул крепость и вернулся лишь на следующий день, но и тогда Волчья Лапа не позволил ему занять свой пост. Потому-то сегодня, как и все эти дни, Волчья Лапа был в крепости один. И сейчас мимо его головы свистели шишки. Одна больно ударила его в лицо, и он, словно споткнувшись, спустился с бастиона.
Снаружи, с двух сторон, слышались глухие удары лопат в крепостную стену. Тяжелые и неизбежные, как судьба. Волчья Лапа сидел на корточках посреди крепости и кусал губы. Крепость — оплот силы и уверенности — превратилась сейчас в мышеловку.
Волчья Лапа пришел в ярость. Он снова поднялся на стену и швырнул на служащие укрытием противнику циновки три оставшиеся у него зольные бомбы. Удары лопат в стену прекратились, и оба землекопа выбежали из-под своих крыш. Они работали уже без защитных мешков, но бомбы не нанесли им большого урона. Все четверо весело ржали. Когда ветер отнес облачко золы в сторону, оба землекопа вернулись в укрытия. И снова послышались глухие удары лопат о стену крепости.
Град шишек согнал Волчью Лапу с вала. Он поразмышлял, затем взял запасное древко и снова поднялся на стену. Древком он попытался столкнуть защитные крыши. Они шатались, но поддерживавшие их шесты словно успели пустить в землю корни. К тому же конец древка проткнул циновку, снизу за него ухватились, и потерявший равновесие Волчья Лапа едва не перевалился через стену.
В этот момент что-то в кустах привлекло его внимание.
— Хей! — крикнул он и снова сунул свисток в рот.
— Что там такое? — всполошился Мейнхард и вылез из-под укрытия.
Все пятеро молча смотрели в кустарник.
— Осмотреть кусты! — приказал Мейнхард и снова скрылся под крышей. С еще большей яростью он принялся орудовать лопатой.
— Никого нет! — доложили вернувшиеся вскоре Мата и Хуго. — Вся улица пустая. — И крикнули Волчьей Лапе: — Скули теперь, скули! Можешь свистеть! Настоящий свист еще впереди!
И все же Волчьей Лапе не померещилось. И это укрепило его волю к борьбе. Яростно бомбардировал он циновки кусками дерна. Запас дерна кончился, а защитные крыши держались по-прежнему.
Тут он вспомнил про манерку из-под килек с водой.
— Чертов придурок! — Мокрый Мейнхард выскочил из-под циновки. Затем рассмеялся.
— Спасибо! — отвесил он поклон Волчьей Лапе. — Земля у вас хорошо утрамбована, аж в пот вогнала! Будь добр, освежи еще разок! — И перебросил пустую манерку через вал в крепость.
Волчья Лапа, закусив губу, хмуро смотрел в кусты, а четверо внизу смеялись. Это был самый оскорбительный смех — злорадный, самодовольный, самоуверенный.
Волчья Лапа не считал, сколько раз в него попадали. Он боролся теперь так яростно, как частенько представлял себе — последний на бастионе. И изранен он был так, как это часто представлял себе, потому что врагов было двое и они нападали на него один спереди, другой сзади. Но зато он никогда не мог представить себе, с какой отчаянной надеждой в подобный час станет он смотреть туда, куда теперь с ожиданием поглядывал каждый миг.
И тут дрогнула стена крепости.
У Волчьей Лапы опустились руки.
— Пошло, ребята! — слышался уже сквозь вал победный голос Мейнхарда. — Сюда, мужики!
Волчья Лапа стоял и чувствовал, как кровь застывает у него в жилах.
— Мужики, дрогнула! — воскликнул Мейнхард. — Грудью! Ур-р-ра!
Но все же углубление в стене было слишком мало.
— Выдерни пару кусков дерна, обвалится сама, — поучал пришедший взглянуть Рихард.
— Следите за Волчьей Лапой! — распорядился Мейнхард. — Чтобы он не сбежал!
Волчья Лапа стоял на бастионе и выдергивал из земли древко.
— Убирает флаг, гад! — завопил Хуго и вместе с Мати открыл ураганный огонь по Волчьей Лапе. Но флаг уже был у него в руках, и он скрылся в крепости.
— Следите внимательно! — предупредил Мейнхард. — Следите! Займите свои места!
Мати и Хуго заняли свои места, а оба землекопа старались протолкнуть последние слои дерна внутрь крепости. Они изо всех сил давили на лопаты, и неожиданно стена поддалась. Потеряв опору, Риахрд упал на четвереньки в образовавшееся отверстие, а его лопата провалилась сквозь дыру в крепость. С грохотом обсыпались куски дерна, и несколько мгновений спустя в стене крепости зазияла дыра, через которую вполне можно было пролезть внутрь. Пока Рихард барахтался в отверстии, Мейнхард выскочил из-под укрытия.
— Сдавайся, Волчья Лапа! — заорал он. — Один-единственный выстрел и ты — покойник!.. Ясно?
Из крепости не отвечали.
— Ты слышишь!? — потребовал Мейнхард. — Никакого сопротивления, иначе тебе не поздоровится!
Ответа все еще не было.
Мейнхард ждал. Затем плюнул. Затем сунул голову в пролом в стене. И, остолбенев, застыл на месте.
— Что там такое? — забеспокоились остальные.
Мейнхард пролез в пролом. Рихард последовал за ним. В крепости они с недоумением уставились друг на друга.
Волчьей Лапы не было.
— Вы, проклятые бездельники! — воскликнул Мейнхард и со всей быстротой, какую только позволяла дыра в стене, выбрался наружу. — Где Волчья Лапа?
— А ты что, сам слепой, что ли? — спросил Мати.
— Ты последний лентяй! — старший брат схватил младшего за чуб. — Позволил ему смыться! Последний бездельник!
Младший брат давно не получал такой взбучки от старшего.
— Сумасшедший! — завопил он. — Псих ненормальный, ай-яй-яй! Отпусти, псих!
— Он должен быть внутри! — утверждал Хуго. — Снял флаг и забился в угол, честное слово! Он должен быть в крепости!
— Чего вы еще ждете! — проревел главарь Мейнхард. — Обыскать! Обыскать все кусты! Живо!
Вокруг крепости началась суета.
На можжевеловый куст, закрывавший потайной ход, наткнулся Рихард. Он раздвинул ветки — куст оказался внутри пустым и сумрачным, словно беседка, оплетенная хмелем. Здесь, хотя укрытие представлялось прекрасным, никого не было. Рихард отпустил ветки, и они, как бархатный занавес, снова уютно закрыли пустоту. Но на какую-то долю секунды что-то привлекло внимание Рихарда. Он снова раздвинул ветки. И понял, что насторожило его — свежевыкопанная земля. Он посмотрел внимательнее и испугался.
— Ребята, сюда!
Несколько мгновений спустя все рассматривали чернеющее отверстие норы, содрогаясь от любопытства.
— Мейнхард, стой здесь! — воскликнул вдруг Рихард. — Мати, пойдем со мной! — И бросился, как ошалелый, в крепость.
— Стереги здесь! Ни шагу с места! — возбужденно приказал он Мати. — У меня есть предположение. — Он снова выбежал наружу. — Охраняйте! — сурово предупредил он других. Затем вернулся в крепость и принялся старательно изучать одну из стен и пол. Здесь-то и обнаружил он конец толстой веревки. Он дернул за него и — тайна Красных муравьев была раскрыта.
— Ишь ты! — улыбнулся Рихард и приподнял замаскированную дерном крышку люка. — Чертовски здорово придумано. — Потом взглянул на Мати и велел: — Полезай!
— Чокнулся, что ли? — выпучил тот глаза.
— Полезай! — потребовал Рихард. — Или позвать сюда Мейнхарда?
Мати вздохнул и подчинился.
Рихард оказался прав — Волчья Лапа действительно сидел в потайном ходу. Он полез сюда вперед ногами, потому что иначе не смог бы закрыть за собой люк. Ему и так далось это не без труда, однако в конце концов он прекрасно со всем справился. Затем отвязал флаг от древка и спрятал его за пазуху. И пополз.
Возбужденные голоса и топот доносились с поверхности сюда, под землю. Но отдаленно и приглушенно. Ползти, пятясь, было непросто и требовало гораздо больше времени, чем обычно. А временем он не располагал, надо было быстро скрыться и спасти флаг.
И вдруг он ясно услышал крик Рихарда: «Ребята! Сюда!» А это означало, что он, Волчья Лапа, не успел! Но он еще не сдался. У него возник новый план. Пришлось ползти обратно в сторону крепости. Так он двигался гораздо быстрее. Удастся ли ему незаметно скрыться?
Но и впереди уже подняли люк!
Волчья Лапа снова начал пятиться. Но куда еще ползти? Для Волчьей Лапы война была проиграна, а флаг… На этом его размышления оборвались. Впереди слышалось пыхтение Мати.
— Кто идет!? — спросил Волчья Лапа. Его голос звучал приглушенно, загробно. Судя по долгой паузе, Мати сильно испугался.
— Т-ты, Волчья Лапа? — послышался наконец такой же приглушенный и хриплый голос.
— Ползи обратно! — сказал Волчья Лапа. — Я сам вылезу.
