Ночной обоз - Алексей Иванович Мусатов
Потасовка началась у ног полицаев. Мальчишки катались по снегу, сплетались в клубок, награждали друг друга тумаками. Шурка замысловато ругался, вырывался, вскакивал, умоляя Семенова защитить его, и вновь кидался в драку.
У моста начали собираться прохожие.
— А ну, прекрати мордобой! — вышел из себя тучный, плосколицый Семенов, пиная сапогом в живой клубок. — Эй, Петраков! Чего смотришь?
Полицаи, ухватив мальчишек за шиворот, поставили их на ноги.
— Где хлеб? Где табак? Показывайте! — потребовал Семенов у ребят.
Родька с Витолом, крича, как галчата, вновь наперебой принялись жаловаться на Шурку, а тот, хныча и размазывая по щекам кровь из разбитого носа, скосил глаза и поискал подводу с дровами. И невольно ухмыльнулся. Подвода уже миновала мост и поднималась наизволок, к монастырю.
— Сами вы шпана, жулики! — весело заорал Шурка и снова кинулся на ребят.
— Забрать их! Обыскать! — распорядился Семенов и прикрикнул на собравшихся зевак, чтобы те расходились.
Полицаи затолкали мальчишек в дощатую будку.
Но обыск ничего не дал: у ребят не нашли ни хлеба, ни табака. Получив от полицаев по хорошей затрещине, они побежали догонять подводу.
— А я уж думала, отправят вас куда-нибудь, — встретила их перепуганная Таня. — Крепко досталось?
— Да нет, — фыркнул Шурка. — По затрещине на брата.
Таня с ребятами сгрузили дрова около кухни, а мешки с солью втащили в подвал и закидали тряпьем.
На новом месте
К концу месяца Ефросинья Тихоновна получила предписание из городской управы освободить помещение для воинской части.
Ефросинья Тихоновна бросилась было в управу, разыскала Преловского, но тот только замахал на нее руками: приказ есть приказ, и он должен быть выполнен немед- ленно. И пусть самостийно возникший детдом размещает детей где угодно и не рассчитывает на помощь управы.
А наутро приехали на грузовике солдаты и по-хозяйски заняли помещение. Детские кровати, постели, тумбочки, все оборудование столовой и кухни было вытащено на улицу.
Воспитатели долго ломали голову, где же теперь расселить ребят? Виктор и Барсуков посоветовали Тане разместить детдом на окраине города, в совхозе «Городище».
Воспитатели осмотрели совхозную усадьбу и решили ее занять. Другого выхода у них все равно не было.
В полдень длинная вереница детдомовцев потянулась из монастыря на окраину города, перенося на руках свой скудный скарб. Потом Шурка с разрешения Барсукова пригнал Жужелицу, запряженную в сани, и на них погрузили тяжелые вещи.
С переездом в совхоз работы детдомовцам прибавилось. Под жилье пришлось приспособить старую бревенчатую школу. Классы утеплили, поставили в них кирпичные печи-самоделки, застеклили разбитые окна или забили их досками и фанерой.
В совхозе было много старых сараев и амбаров, да и лес находился рядом — и детдомовцы не испытывали недостатка в топливе. А главное — немцы редко заглядывали в совхоз, и ребята здесь чувствовали себя куда свободнее.
Приближался Новый год. Таня и Ефросинья Тихоновна решили порадовать детей: устроить елку.
Девочки принялись клеить из цветной бумаги гирлянды, раскрашивать еловые шишки. Дед Силантий, побывав на базаре, выменял на соль немного грецких орехов и леденцовых петушков на палочках. Потом Шурка с Родькой забрались в дровяной сарай и принялись мастерить из осиновых чурок игрушки.
Эта затея возникла у Родьки, отец которого слыл в деревне искусным резчиком по дереву.
За работой ребята разговорились о событиях в городе. Позавчера сгорел льнозавод, в офицерский клуб кто-то подбросил мину, и она разнесла половину здания, третьего дня на окраине слышали перестрелку.
— А ничего, дают им жару-пару! — ухмыльнулся Шурка.
— И кто это орудует? — вслух подумал Родька. — То ли партизаны, то ли подпольщики?
Потом ребята вспомнили про Виктора. Куда он исчез? Вот уже больше недели не показывается в детдоме и не дает им никаких заданий.
— А давай чего-нибудь сами придумаем! — шепнул Родька. — Насолим фрицам к Новому году.
— Ну, ну, — остановил его Шурка. — Сказано же: никакой отсебятины. Слушать команду.
Не успел Родька ничего ответить, как скрипнули ворота, и в сарай кто-то вошел.
— Ты что? — послышался встревоженный голос Тани.
— Здесь никого? — Ребята узнали голос Виктора.
— Да одни мы, одни, — успокоила Таня. — Случилось что-нибудь?
— Случилось... Васю Погребова схватили, — вполголоса сообщил Виктор.
— Когда, где? — прошептала Таня.
— Только что... Около станции. — И Виктор сбивчиво рассказал. На железной дороге партизаны уничтожили все водокачки. Уцелела только одна — на городской станции. И вот он получил из отряда приказ: уничтожить водокачку. Партизаны изготовили специальную толовую шашку и переправили ее Виктору. Осталось подбросить эту шашку в кучу угля около водокачки.
Дважды подпольщики пытались подобраться к водокачке, но ничего не получалось: часовые охраняли ее и днем и ночью. Сегодня они с Васей Погребовым сделали еще одну попытку и почти уже отвлекли часового, но тут патруль задержал Васю. Виктору едва удалось улизнуть.
— Что же теперь с Васей будет? — спросила Таня.
— Кто знает... Может, и выпустят: улик ведь против него никаких...
Виктор замолчал, потом достал из корзины, прикрытой сеном, увесистый кусок антрацита.
— Эту штуку я пока у тебя оставлю.
— Уголь? — удивилась Таня. — А я думала, мина какая.
— Она и есть. Толовая шашка вделана кусок антрацита. Штука серьезная. Ты спрятать можешь?
Таня бережно уложила кусок антрацит в угол сарая и забросала дровами.
— А что с ней дальше будет?
— Думаю, все же поднести фрицам это подарочек к Новому году, — помолчав, сказал Виктор. — Правда, нелегко это. Вот если бы из твоих мальчишек кто помог...
— Послать ребят с такой штукой? — Таня испугалась. — А если схватят... Лучше я сама с тобой пойду.
— Тебе нельзя. — Виктор покачал головой. — Ты при своем деле, при детях...
— Да что я, трусиха какая?.. От всего меня прячете. Сказала, пойду — и пойду.
— Ладно, — заколебался Виктор. — Я подумаю... А завтра решим.
Они вышли из сарая. Шурка с Родькой долго не могли выговорить ни слова.
— Она пойдет с Виктором, — наконец выговорил Шурка. — Пойдет... Я ее знаю...
— А ты слышал, что Первухин сказал? — заметил Родька. — Мы ему помочь можем.
Шурка возбужденно взглянул на приятеля.
— А что! Мы на станции все ходы-выходы знаем. Давай скажем Виктору,
