Энн Брешерс - Третье лето Союза «Волшебные штаны»
На мгновение она оживилась, глядя на рекламные буклеты Виллиамса, разбросанные у нее на столе. Копия страховки, информация об общежитии, кар та университета — такого далекого, семь часов езды от дома.
Кармен выключила компьютер и подумала: а что, если она не уедет? Что, если не исчезнет? Обрадуется ли этому хоть кто-нибудь?
* * *— Я договорилась, что буду работать еще одну смену, — сообщила Лена папе в ответ на вопрос о том, как ее дела. — С четырех до семи, — добавила она, не поднимая глаз от тарелки с макаронами.
— Отлично, — улыбнулся папа.
— Как малышка Катрина? — поинтересовалась мама. — Ты ее навещала сегодня?
— Да! — Лена засмеялась, вспомнив Катрину, с восторгом рассказывающую о том, как она упала из окна. Ведь это было самое значительное событие за всю ее коротенькую жизнь. — С ней все хорошо, только придется носить что-то вроде хоккейного шлема до конца лета.
— Помнишь, я носила такой шлем, да, мам? — оживилась Эффи, скребя вилкой по тарелке.
— Неделю, — отозвалась Ари. — У тебя, слава богу, не было трещины, как у Катрины.
Лена жевала хлеб и думала: почему младшие сестры всегда себе что-то ломают? У нее самой даже синяков никогда не было.
— Что это за соус? — вдруг громогласно вопросила Валия.
— Называется «песто», — ответила Ари.
— Невкусный. — Валия с брезгливой гримасой отодвинула тарелку.
Все промолчали, даже задиристая Эффи.
Несколько минут спустя Лена отправилась мыть посуду и застыла от ужаса, когда бабушка сообщила:
— Я сегодня разговаривала с Реной.
— Правда? — Лена даже не повернулась: она знала, что ничего хорошего от этого известия ждать не следует.
— Она сказала, что Костас больше не живет с той женщиной.
Лена закрыла глаза и стояла так несколько мгновений, не обращая внимания на то, что пена переливается через край раковины, и радуясь тому, что Валия не видит ее лица.
Валия любила поговорить о Костасе. Она всегда хотела, чтобы Костас, которого она считала своим внуком, женился на ее красавице внучке Лене. Валия, скорее всего, не знала о переживаниях Лены, иначе бы не пересказывала так часто и охотно новости из Ойи.
Вслед за известиями о беременности Марианны и ее свадьбе с Костасом, которые заставили Лену страдать прошлым летом, где-то в декабре появились другие, довольно туманные. Однако было ясно: раскрылся какой-то страшный обман. Валия ничего не объясняла, а Лена не была уверена, что хочет знать правду о всеобщем любимце Костасе.
Лучше всего забыть о нем, иначе можно сойти с ума. Счастлив Костас или нет, Лену не должно было волновать, но, господи, как же волновало!
Даже присутствие Валии, так любившей Костаса, было для Лены подобно занозе в сердце.
— Костас снял квартиру в Вотонасе, рядом с аэропортом. Он работает в какой-то риэлторской компании.
Лена не могла больше сдерживать поток обуревавших ее чувств и мыслей.
Может, Марианна не выносила ребенка, и Костас решил остаться с ней из жалости? Или она придумала свою беременность и Костас ее возненавидел? Или они все-таки решили завести ребенка? Эти вопросы Лена задавала себе постоянно. Теперь к ним прибавились новые. Правда ли, что Костас разводится? Или он переехал из-за работы и жена скоро присоединится к нему?
Лена с удовольствием засунула бы в розетку палец, если бы знала, что это избавит ее от изнурительных размышлений.
— Очень интересно, — с большим опозданием отреагировала она, чтобы Валия не догадалась об ее истинных чувствах.
Между тем Валия продолжала что-то говорить, и Лена быстро домыла кастрюли, извинилась и ушла в свою комнату. Она позвонила Тибби и болтала с ней ни о чем полчаса, после чего убралась в безупречно чистой комнате.
А потом легла в постель с книгой и попыталась, как и все предыдущие вечера, не думать о Костасе.
— Он немного подрос, тебе не кажется? — спросила Бриджит Диану.
— Ну… да, наверное.
Лежа на кровати, Бриджит постукивала ногой по железной перекладине.
— Он очень-очень симпатичный. Надо же, я и забыла об этом.
— Бриджит? — раздался сонный злой голос Кэти.
— Да?
— Заткнись, а?
Бриджит рассмеялась. Хамство всегда ее забавляло.
— Ладно.
Она была счастлива и ничего не могла с этим по делать. Счастлива, что Катрина идет на поправку; счастлива, что вопреки всему не испугалась встречи с Эриком Ричманом.
Бриджит перевернулась на живот.
— Можно еще пару слов?
— Нет! — огрызнулась Кэти, но в ее голосе послышалось любопытство.
— Ну, пожалуйста!
— Говори, Би, — устало разрешила Диана.
У Би был целый день для того, чтобы осознать: все лето она проведет в обществе Эрика! В тот день они виделись дважды и дважды улыбнулись друг другу, но не поздоровались. Правда, у Би, как и два года назад, точно так же закружилась голова, и это, наверное, было бы опасно, если бы… Если бы она не изменилась, не ощущала себя по-другому.
— Я не жалею, что он здесь, — сообщила Би. — Думаю, что справлюсь.
Ленник162: Только что дозвонилась Би. Не могу поверить насчет Эрика.
Кармабелла: Я тоже. Но она вроде сказала, что не будет дергаться из-за него.
Ленник162: Поверим ей? Или поедем туда и заберем ее домой?
Кармабелла: Давай подождем неделю.
Итак, сегодня им предстоял поход к врачу. У Валии были какие-то неприятности с почками, из-за чего приходилось проверяться раз в две недели.
Это был их первый выход в свет. Выход, которого Кармен ждала так долго: перспектива провести еще один день в темной гостиной казалась ей чудовищной.
Кроме того, сегодня Кармен впервые надела Штаны, и, если бы они остались дома, ничего волшебного точно бы не случилось.
Прошла всего неделя, но Валия и Кармен уже порядком раздражали друг друга.
День начинался с того, что Валия часа два ругалась на компьютер и на Кармен. Потом силы ее иссякали, и около трех она перебиралась в кресло, где потихоньку придремывала. Как раз в это время начиналась «Красота и предательство». Кармен застывала на краешке стула, медленно-медленно брала пульт и ждала, когда Валия смежит морщинистые веки. Потом… прибавляла звук и осторожно нажимала на нужную кнопку. Вот, наконец, четвертый канал, вот сейчас она посмотрит в голубые, как море, глаза Райана Хеннеси, вот…
Но каждый раз Валия просыпалась и с возмущенным воплем: «Это не моя программа!» — подскакивала в кресле. Кармен не могла не подчиниться. И так повторялось изо дня в день.
Вот почему сегодня Кармен была бесконечно благодарна судьбе за то, что им надо идти ко врачу. Кармен даже улыбнулась Валии, когда та проворчала, что «некоторые совершенно не умеют водить машину».
Благодаря стараниям Кармен они приехали слишком рано, и Валии взбрело в голову зайти в кафе-мороженое. В конце концов, кто Кармен такая, чтобы не согласиться сопровождать ее?
Валия захотела фисташковое. Или нет, тирамису. Нет, не то. «Зачем в мороженом печенье?», «Что такое цукаты?», «Кто ест эту лиловую дрянь?» — вот лишь некоторые из вопросов, которые она задавала громким голосом, ни к кому не обращаясь.
В конце концов, обругав персонал кафе, Валия остановилась на мороженом с перечной мятой — ядовито-красном и не внушающем доверия. Попробовав крохотный кусочек, она сунула мороженое Кармен:
— Отвратительно. Может, ты будешь?
— Я не хочу.
— И я не хочу, — рассердилась Валия.
И Кармен завелась! Она ненавидела это паршивое мороженое, ненавидела Валию, потому что ее подопечная вела себя, как капризный младенец, ненавидела младенцев и стариков. В общем, в это мгновение Кармен ненавидела весь мир…
Кроме него.
Парня — ее возраста или немного старше, — который зашел в кафе как раз тогда, когда Кармен достала Валия и ее мерзкое мороженое.
Она не ненавидела его, хотя, может, и хотела бы включить в ненавидимый ею мир. Он совсем не походил на Райана Хеннеси, но Кармен все равно не могла отвести от него глаз. У парня были прямые волосы пшеничного цвета, почти белые брови и веснушки по всему лицу, придававшие ему эдакую беззаботность. Но взгляд беззаботным не был.
Кармен усилием воли заставила себя отвернуться и увидела, что мороженое Валии, как в замедленной съемке, опускается на пол. Ленина бабушка тут же вскочила, сердито крича что-то по-гречески, поскользнулась на мороженом и, к ужасу Кармен, упала.
Кармен мгновенно очутилась рядом, присела на корточки и обняла Валию, которая оказалась совсем тонкой и легкой. Валия крепко зажмурилась; ее лицо исказилось от боли, и Кармен увидела, что нога старой женщины как-то неестественно вывернута. Валия открыла глаза. Кармен увидела в них слезы и тоже заплакала.
— О, Валия, — прошептала Кармен, обняв ее за плечи, — простите меня, пожалуйста. — Кармен даже застонала от отчаяния и вдруг увидела еще одну пару рук. Парень, которого она не ненавидела, помогал ей поднять Валию со скользкого линолеума.
