Дик Кинг-Смит - Найти Белую Лошадь
Они больше не совершали набегов вслепую, а действовали осторожно, преграждая путь к норам в кустах живой изгороди и вынуждая зверьков оставаться на открытом пространстве. Здесь легконогая Коллин кидалась за ними, а Лабер старался не дать им ходу с флангов.
Собаки скоро поняли, что у кроликов не хватает ума извлечь урок из предыдущего опыта. Те, за кем гонялись не более получаса назад, уже всё позабыли и опять шныряли туда-сюда. Многим, конечно, удавалось унести ноги, тем не менее до вечера собаки поймали ещё трёх молодых, но упитанных кроликов.
Поскольку надо было быстрее продвигаться вперёд, кролики стали основной добычей для собак, наловчившихся настолько, что крольчатиной был обеспечен и Сквинтэм — это разнообразило его рацион из мышей и полёвок. С водой проблем не было. Если не попадался на пути ручей, всегда можно было напиться из поилок для скота. А постоянные, изо дня в день, переходы в прекрасную летнюю пору держали их в хорошей форме. Сквинтэм заметил, что Лабер утратил свою бочкообразность, и, хотя ночью он беспробудно спал, днём у него не было возможности лениться, потому что Сквинтэм всё время держал их на марше.
Когда идти было легко, они покрывали миль десять в день, но случалось, что и не более трёх-четырёх, когда надо было обходить города или когда путь им преграждали железнодорожные узлы или какие-нибудь другие опасные места. Они всё время держались северного края меловой гряды, которая тянется от Бедфордшира до Букингхэмшира, Беркшира и далее к Уилтширским холмам.
— Покуда я держусь как можно ближе к меловым холмам, — сказала Кейти, — мы на верном пути. Если тут есть изображения лошадей, львов или ещё какие — они все меловые.
Так проходили дни и недели, быстро, как казалось нашим путешественникам, потому что они были счастливы в компании друг с другом. Жатва закончилась (но ещё много было еды для голубки на стерне), и листья начали менять цвет. Приближался сентябрь.
Они вошли в большую долину, миль десять шириной и, наверное, миль двадцать длиной. Конечно, они не знали названия этой долины, а если бы знали, то оно могло бы их очень порадовать, так как это была Долина Белой Лошади.
Однажды осенним утром они проснулись в небольшом лесу в южной части долины и уже собрались отправиться в путь, как донёсся какой-то непривычный для них звук. Резкий, чистый. Он был особенно слышен в этот тихий, полный утренней свежести рассветный час. Это было ру-ту-ту-ту охотничьего рога.
Трое из них никогда не слышали его прежде, но Лабер однажды, ещё щенком, слышал. Это было, когда местное охотничье сообщество собралось в его деревне и, направляясь к лесу, на лисью охоту, вся процессия прошла как раз перед их домом.
Он сразу же вспомнил этот звук и человека, трубящего в рог, большого, краснолицего, в алой одежде, на большой чёрной лошади. Как Лабер скулил и вырывался из рук Мисс Бан и Мисс Би, стремясь присоединиться к шествию, когда мимо следом за предводителем проходили охотничьи собаки, егерь и доезжачий, а за ними остальные всадники, кто в алых костюмах, кто в чёрных, мужчины, женщины, дети верхом на лошадях всех мастей — от больших поджарых гунтеров до коротышек пони.
Рог зазвучал опять, теперь уже ближе.
— Что это? — спросил Сквинтэм.
— Охота на лис, — сказал Лабер.
— На лис? — переспросила Коллин.
— Молодых гончих выпускают на лисят, — сказал Лабер, в кои-то веки гордясь своими познаниями, — Настоящая охота начнётся в октябре, но как только заканчивается жатва, открывают лисью охоту. Это для того, чтобы сократить число расплодившихся в этом сезоне лисят, а также для того, чтобы натаскать молодых собак, которые ещё не охотились. Понимаете, они учатся у старших, и они должны почувствовать вкус крови.
— Хм, — сказал Сквинтэм. — Эти собаки… они охотятся только на лис, а?
— О да, — уверенно сказал Лабер.
Тут они услышали мужской голос, казалось, совсем близко:
— Ату его! Ату! — и вслед за этим, ещё ближе, хруст веток и поскуливание собаки.
— Прошу прощения, мисс Коллин и джентельмены, — сказала Кейти, — но уж лучше я устроюсь повыше, — Она взлетела и скрылась в кроне большого раскидистого каштана.
— Я тоже, — сказал Сквинтэм.
Он вскарабкался по стволу и уселся на ветке.
— Ты уверен, — крикнул он оттуда Лаберу, — что они охотятся только на лис? Уверен?
Ответ Лабера утонул в оглушительном лае своры гончих, которые напали на след и сразу же все вместе подали голос, Лай был такой громкий, что трудно было понять, с какой стороны леса он доносится. Однако ясно было, что свора очень близко.
Тут послышался шорох в кустах, и вышла лисица. Это был не лисёнок, а старый, с сединой на морде, лис, Увидев Лабера и Коллин, он свернул в сторону и, торопливо проходя мимо, оскалился.
— Какая красивая рыжая шубка у твоей подружки! — сказал он Лаберу сквозь зубы. — Смотри, как бы её по ошибке не приняли за кого-нибудь другого!
Глава двенадцатая. Сновидения
В это самое время в доме Мисс Бан и Мисс Би зазвонил старый железный будильник. Он, как всегда, стоял на столике между их кроватями, и зазвонил он, как всегда, ровно в 6.45.
Утренний распорядок у сестёр был как бы обратным вечерним привилегиям. Это означало, что проигравшей накануне и поэтому отправившейся спать последней было позволено нежиться в постели, пока другая спускалась вниз, заваривала чай и приносила его на подносе наверх. В сущности, эта обязанность была для обеих даже желанной, так как означала две дополнительные поездки на кресле-лифте.
Последний раз в игре «Разори моего соседа» победила Мисс Бан, поэтому она встала с кровати, взяла палку и, опираясь на неё, подошла к окну и раздвинула занавески.
Как обычно, независимо от того, какая это была из сестёр, первые слова касались огромного животного, в течение веков скачущего по склону холма, но так и не продвинувшегося вперёд ни на ярд. Им нравилось воображать, что Белая Лошадь каждодневно реагирует на перемену погоды. Если было сыро или холодно, они считали, что она немного понурила голову, удручённая тем, что ей одной придётся на этом холме противостоять непогоде. Но если день обещал быть погожим, она выглядела, как они считали, весёлой, бежала резво, уши стояли чуть прямее. А когда утро предвещало замечательный день, Мисс Бан и Мисс Би были почти уверены, что единственный глаз Белой Лошади сверкает огоньком.
— Как она выглядит, Бан? — спросила Мисс Би.
— Неплохо, — сказала Мисс Бан. — Пожалуй, будет хороший денёк. Пойду приготовлю чай.
Вскоре она вернулась обратно, с удовольствием сидя в кресле-лифте, с подносом, подрагивавшим у неё на коленях (Эрл Грей для неё самой, Лэпсэнг Соушонг для Мисс Би). Они сидели на кроватях, с чашками в руках, и Мисс Би сказала:
— Знаешь, Бан, я была рада, когда зазвонил будильник.
— Рада? Почему?
— Потому что мне снился ужасный сон.
— О чём?
— Я не совсем поняла. Какой-то лес, и вдруг ужасный гвалт, и лес заполнился собаками, видимо-невидимо больших собак. И я чувствовала, что должно произойти нечто ужасное.
— Как странно, Би! — сказала Мисс Бан. — Мне тоже приснилась собака, хоть и не ночной кошмар. Мне просто снилось, что я съехала вниз заварить чай и увидела, что под кухонным столом в своей корзине спит Лабер. Это было, как наяву, я даже и теперь почти ожидала увидеть его там.
Мисс Би сделала глоток своего Лэпсэнга.
— Эта корзинка должна всё время оставаться там, ты согласна, Би? — спросила она.
— Конечно, — сказала Мисс Бан, допивая свой Эрл Грей. — Если даже доживу до ста, всё равно буду хранить эту корзину.
— Лучше бы ты сказала — до ста двух.
— Почему?
— Потому что тогда я тоже доживу до ста.
— Навряд ли нам это удастся! — сказала Мисс Бан.
— Как знать! — сказала Мисс Би.
Глава тринадцатая. Выгнутая, как ласка
Второй лисе не повезло. Только старый седомордый лис скрылся из виду, как появился молодой. Он мчался что было мочи, аза ним из-за деревьев показалась свора собак. Ближние собаки были уже всего в нескольких ярдах от его хвоста, когда он добежал до каштана, где укрылись Кейти и Сквинтэм.
Лисёнок вдруг заметил Лабера и Коллин, всё ещё стоящих в нерешительности. Он на мгновение остановился, заколебался — что же ему делать? — свернул в сторону и сгинул в рычащей, захлёбывающейся лаем, рвущей друг у друга добычу своре.
— Рвите его, рвите! — гремел голос егеря.
Коллин в ужасе умчалась. Точно так же, как он это уже сделал однажды, Сквинтэм завопил во всю мочь:
— Спасайся! Беги за ней! Или они тебя убьют!
Покуда свора была занята лисёнком, Коллин и Лабер могли бы легко от неё скрыться. Но теперь, когда Лабер ещё колебался, появилось с полдюжины отставших молодых собак, погоняемых грозным доезжачим, Возбуждённые своей первой охотой, они готовы были гнаться за всем, что попадалось на глаза.
