Лидия Чарская - Том 48. Тринадцатая
— А это что? — подбегая к Саше и хватая ее за плечо, закричала Кодя.
Через плечо у Саши была перекинута веревка, на которой болталась корзина.
— Вот тебе раз! Я и забыла, что она на мне! — смущенно развела руками Саша.
На это Софочка, давясь от смеха, затрещала скороговоркой:
— Ах ты, Сашенька-Саша! Большая ты растеряша! Все-то ты забываешь, сеешь все и теряешь! На плечах твоих — увы! — тыква вместо головы…
— Ну вот уж и тыква! — обиделась Саша.
— Ну так капустный кочан, — не унималась Софочка.
— А у тебя… А у тебя… — захлебываясь от обиды, начала было Саша…
— Не ссорьтесь, дети! Идем, а то будет поздно!
Марья Андреевна, повязанная, как и девочки, белой косынкой, двинулась вперед.
За ней по двое, по трое заспешили девочки.
Шествие замыкали трое: Кодя, Софочка и Жучок.
* * *Какая тишина! Как чудесно!
Только веселые птицы наполняют несмолкаемым гомоном лес.
Двенадцать девочек, во главе с их воспитательницей, идут в самую чащу.
Здесь еще лучше, привольнее и зеленее. Пестрые мотыльки носятся наперегонки. Стрекочут в траве зеленые кузнечики. Красивые полевые травы — лиловые колокольчики, ало-белая кашка, синеватые лесные фиалки, медвежья губка, белая ромашка — все это вместе дает на диво подобранный букет.
— Ах, что это?
Девочки останавливаются. Там, за деревьями, стелется голубой ковер по зеленому, ярко блестящему полю.
— Да ведь это незабудки! Целое царство прелестных незабудок, нежно-голубых, похожих на голубые небеса!
Ляля, Наташа, Софочка и Кодя бросаются к ним со всех ног в сопровождении Жучка.
— Куда? Ни с места! — останавливает детей испуганный оклик Марьи Андреевны.
— Какой ужас, дети! — говорит она. — Если бы вы только знали, что таится под этим ковром из цветов! Боже вас сохрани подходить близко к этому полю! Оно зелено, свежо и прекрасно. Но не доверяйтесь его обманчивой красоте. Стоит только кому-либо ступить на этот сверкающий зеленым бархатом ковер — и он погиб… Эта голубая лужайка представляет собой засасывающее бездонное болото. И человек, которого оно медленно, но верно затягивает вниз, неизменно гибнет! Мне жаль, что я вас повела в эту часть леса… Вас соблазняют эти роскошные незабудки, но помните, дети, что под ними находится страшная могила для каждого, кто ступит на этот голубой лужок!
Дети молчали.
У Кати уже тряслись губы, а на глаза навертывались слезы.
— Грибы! Смотрите, грибы! — неожиданно крикнула Ганя Сидоркина, приметив семью боровиков, приютившуюся между древесными корнями.
— Ай, вот еще и еще! Смотрите! — подхватили дети и весело рассыпались по лесной чаще.
От гриба к грибу, от цветка к цветку — и белые косынки воспитанниц «Убежища» замелькали между деревьями.
Великое множество грибов было в этом лесу! Через какой-нибудь час все корзины и платки были наполнены. Отовсюду торчали красные, белые и коричневые шапочки, с прилипшими к ним старыми прошлогодними листьями, славненькие, крепкие, чудесно пахнувшие землей и лесом.
Когда в корзинах уже не осталось больше места для грибов, усталые и счастливые девочки уселись отдохнуть под развесистыми старыми соснами.
Марья Андреевна прилегла поодаль с книгой в руках, бросая озабоченные взгляды на девочек.
— Хотите, девочки, послушать сказку про Старика-Боровика? — предложила своим подругам сказочница Наля.
— Да! Расскажи нам, Наля! Пожалуйста, расскажи! — радостно зазвучали голоса детей.
У Ляли-малютки, особенно любившей сказки Нали, загорелись глазки. Она положила свою круглую, как шарик, головку на колени Наташе Чижовой и вся превратилась во внимание и слух.
Преисполнились внимания и все остальные девочки, усевшиеся в кружок вокруг рассказчицы.
Наля начала свою сказку.
— Жил-был в лесу старый грибной Дед Боровик. У него было страшное сморщенное лицо и корявые кривые ноги. Он был очень сердитый. Боровик был назначен грибным царем всего грибного царства. Он всячески заботился о том, чтобы люди не проникали в его владения и не уносили его подданных из леса. Но это ему плохо удавалось, потому что люди очень любили ходить за грибами в огромный лес и наполнять ими доверху свои корзины. И вот злой Боровик задумал отомстить людям. Он решил обращать маленьких детей в лесные грибочки. Однажды в его лес забрели такие дети — братец и сестричка. Они тоже собирали грибы и вдруг видят: перед ними, как из-под земли, вырос маленький старик землистого цвета с растрепанной бородой и всклокоченной головой… Старик стал у них на глазах делаться все выше и выше и превратился наконец в огромного великана и…
— И… замолчи, пожалуйста! Мне страшно! — взвизгнула Катя, закрывая обеими руками лицо.
— Кате страшно! Замолчи, Наля! — строго произнесла Оля Хмурова, старшая из сестричек.
— И я боюсь! — пропищала Ляля-малютка.
— Не надо такой страшной сказки! — пролепетала Маня и, вскочив со своего места, стала крестить воздух направо и налево, приговаривая: — Чур меня! Чур меня! Наше место свято!
— Вот глупышки! — засмеялась Кодя. — Чего бояться? Вкуснейшего из грибов бояться? Надо радоваться, когда найдешь такой боровик, а они… Да хотите, я вызову его сейчас? А?
— Ай-ай-ай! — ответили на это предложение девочки дружным визгом.
— А я все-таки вызову! — хохотала Кодя.
— Не смей! Не смей! — слышались отовсюду встревоженные, испуганные голоса.
— Вызову, даю вам слово, вызову Старика-Боровика.
Тут Кодя отбежала в сторону, подняла руки и глухим голосом закричала на весь лес:
— Старик-Боровик, мы тебя не боимся! Явись передо мной, как лист перед травой! Зову тебя, ничего не боюсь, ничего не страшусь! Явись! Явись! Явись!
Дружный визг девочек покрыл слова Коди. Визжали все, кроме Липы и Софочки. Первая, волнуясь, уговаривала Кодю не пугать детей. Вторая, бросившись в траву, громко хохотала.
— Явись! Явись! Явись! — продолжала вопить громким голосом на весь лес Кодя.
Марья Андреевна поспешила к детям, издали заметив, что творится что-то необыкновенное.
Вдруг что-то зашумело, захрустело, застучало поблизости в кустах.
— Это он! Боровик! Грибной царь! — вскричала Катиша и, не выдержав, залилась слезами.
— Ай! — взвизгнули хором все остальные девочки.
— Явись! — крикнула еще раз Кодя и протянула руку вперед.
Еще громче захрустело что-то в кустах, затопало, задышало могучим вздохом и…
Большая пестрая морда, увенчанная рогами, с любопытством высунулась из-за кустов.
Очевидно, заблудившаяся в лесу корова, услышав людские голоса, решила обнаружить свое присутствие.
Кодя и Софочка с громким хохотом неслись по лесной дороге. Соколиный Глаз, Мудрый Змей и Быстрая Лапа были в восторге от происшествия с коровой.
Марья Андреевна успокаивала перепуганных девочек, в то время как крестьяночка Ганя, Липа и Вера, вооруженные сучьями, старались прогнать подальше непрошеную рогатую гостью.
— Гляди! Вон лесное болото! — вскричала Софочка, протягивая руку вперед.
Сразу все они — Кодя, Софочка и Жучок — остановились как вкопанные.
Прелестная лужайка зеленела перед ними. Голубые цветы устилали ее сплошным ковром.
И ничего страшного не было, казалось девочкам, в этой бархатной зелено-голубой, похожей на пушистый ковер, поляне, покрытой незабудками.
— Незабудки! — говорила, словно зачарованная, Кодя. — Ты помнишь, Софа, что говорила Сара на прошлой неделе? Она говорила: "Мой больной папа очень любит незабудки! Я каждый раз, как еду в город, забегаю в лес и собираю их для него целый букет". А теперь, когда ее папа умер, не думаешь ли ты, что ей будет очень приятно, если мы нарвем этих чудесных цветов, и она усыплет ими отцовскую могилу?
С минуту Кодя стоит задумавшись. Она точно видит перед собою заплаканное личико осиротевшей Сары, видит ее тоненькую, хрупкую фигурку. И ей до боли становится жаль сиротку. Хочется утешить и порадовать Сару хотя бы чем-нибудь.
— Решено, говорит она. — Софочка! Я иду за незабудками для Сары, то есть, вернее, для ее покойного отца. Это будет маленькое утешение для бедняжки.
— Соколиный Глаз, ты храбр, как настоящий вождь краснокожих, но ты слышал, что говорила Марья Андреевна? — осторожно замечает Софочка. — В зелено-голубой лужайке таится смерть…
— Но только не для храбрецов! — бодро отвечает Кодя. — Итак, Мудрый Змей, и ты, Быстрая Лапа, я иду! Не бойся за меня! — прибавляет Кодя с улыбкой. — Я дочь моряка и сумею выплыть из моря, а не только из какого-то болота. Только вот сниму башмаки — без них куда легче. И, пожалуйста, не бойся за меня! Болото по сравнению с морем — одна глупость. А я плаваю, как рыба, заметь!
