Ульф Старк - Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?

Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?

Как-то вечером мы с Беррой качались на самодельных качелях, и я сказал ему, что собираюсь в гости к дедушке. Там меня угостят тортом. Ведь у дедушки день рождения.

— А еще мне дадут пять крон, — похвастался я.

— Тебе что, всегда дают по пять крон на дедушкин день рождения? — заинтересовался Берра.

— Ага, — признался я. — Да и вообще всякий раз, как я к нему прихожу в гости.

— Ну и ну! А он у тебя добряк!

Я кивнул.

— Я подарю ему большую сигару.

Берра тоскливо посмотрел в небо.

— Вот бы у меня был дедушка! — вздохнул он. — Чем они вообще занимаются, дедушки?

— Ну, приглашают в гости, угощают кофе. Еще едят свиные ножки.

— Шутишь? — не поверил Берра.

— Да нет, точно. Заливное из свиных ножек – их любимая еда. А иногда они берут внуков на озеро порыбачить.

— Ну почему у меня нет дедушки! — огорчился Берра.

— Вот уж не знаю. Зато могу показать одно место, где их видимо-невидимо! Там себе и выберешь.

— Где?

— Завтра покажу, — пообещал я. — Ну, мне пора домой. Надо еще надеть белую рубашку и причесаться.

Я так быстро спрыгнул с качелей, что доска отскочила и ударила Берру по подбородку.

На следующий день я взял Берру с собой.

Он даже умылся по такому случаю. На подбородке у него красовался чистый пластырь, а в руке он сжимал рыжую ромашку, которую сорвал в саду Густавссона.

— Ну как, нормально я выгляжу? — беспокоился Берра.

Я одобрительно кивнул. В самом деле, Берра редко выглядел таким чистюлей.

Мы прошли мимо булочной, откуда пахло свежим хлебом, мимо рощи, где чирикали птицы. Миновали часовню, у которой обычно стоят блестящие похоронные автобусы.

И наконец пришли.

— Здесь, — объявил я. — Здесь ты сможешь найти себе дедушку. Тут полным-полно стариков.

И я указал ему на дом для престарелых.

Мы прошли по темному коридору с картинами на стенах и остановились у одной приоткрытой двери.

— Давай заглянем, — предложил я.

В комнате сидел дедушка в брюках на подтяжках и раскладывал пасьянс.

— Вот он! — шепнул я в покрасневшее Беррино ухо. — Этот вполне подходящий.

— Да, — согласился Берра, приглядевшись к старику. — Но, кажется, я передумал.

— Не глупи! — прошипел я. — Зайди и поздоровайся.

Берра послушно вошел в комнату.

— Здрасьте! — крикнул он. — Любите ли вы свиные ножки?

— Что такое? — переспросил старик и обернулся в нашу сторону, так что стал виден пластырь на подбородке. — Ем ли я свиные ножки? Да нет, я в карты играю сам с собой. А вы кто такие?

— Берра, — представился Берра. — Я пришел вас навестить. Вот цветок принес.

И он показал цветок, который до этого держал за спиной.

Цветок был огненно-рыжий, казалось, обжечься можно.

— Очень мило, — улыбнулся дедушка. — Заходите, пожалуйста.

Мы вошли, и Берра протянул цветок.

— Это тебе, дедушка!

Старик посмотрел сначала на цветок, потом на Берру, затем провел ладонью по длинным седым волосам.

— Как ты сказал? — переспросил он. — Я – твой дедушка?

— Да, — улыбается Берра. — Вот я и пришел. Раньше не мог.

Тогда дедушка обнял Берру.

— Ну и вырос же ты! — пробормотал он и даже потер рукой глаза. — Сколько же тебе лет?

— Семь.

— Ну и ну! — удивился дедушка. — Я сижу здесь один-одинешенек, а тут ты являешься!

— Ага, — подтвердил Берра.

— А это кто? — спросил старичок, указывая на меня. — Еще один внучок?

Берра рассмеялся так, что стала видна дырка вместо переднего зуба.

— Да нет, это Ульф. У него уже есть дедушка.

— Нильс, — представился старик и пожал мне руку.

Потом он показал нам свою комнату. Фотографию большеглазой тетеньки в шляпе, золотые часы, чучело птицы и половину лося, которую он сам вырезал из дерева.

— Все. Больше ничего нет, — вздохнул он, окончив показ. — Ну, что теперь будем делать? У нас тут не очень-то разгуляешься.

— Дедушка Ульфа всегда угощает его кофе, — подсказал Берра.

— Прекрасная идея, — обрадовался новоиспеченный дедушка Нильс. — Я только шляпу возьму.

В столовой дома для престарелых было полным-полно стариков и старушек.

Пока мы пили кофе с булочками, я рассказывал о своем дедушке, про его день рождения. Вдруг Нильс схватил Берру и поставил на стол. Затем он постучал ложечкой о стакан, и все замолчали.

— ЭТО МОЙ ВНУК! — гордо объявил Нильс. — ЕГО ЗОВУТ БЕРТИЛЬ. ОН ПОДАРИЛ МНЕ ЦВЕТОК!

Берра покраснел, как скатерть на столе, и поспешно слез на пол. Тут к нему подскочила тетенька по имени Тора и заявила, что хочет его получше рассмотреть.

— Да мальчик вылитый ты, Нильс! — защебетала она.

— Ага, у нас обоих пластыри на подбородке, — согласился Берра.

Тетенька хотела было потрепать Берру по волосам, но Нильс махнул на нее шляпой.

— Это мой внучек, — гаркнул он, — нечего его тискать!

Наконец мы вернулись в комнату Нильса. Берра пожал ему руку на прощание.

— До свидания, дедушка! Было здорово!

— Да, приятно, когда тебя навещают, — согласился Нильс.

Он долго стоял в дверях и смотрел нам вслед. Вдруг Берра остановился.

— Да, совсем забыл.

— Что? — спросил старик.

— Когда навещаешь дедушку, тебе обычно дарят на прощание монетку-другую. Дедушка Ульфа всегда так поступает.

— И сколько же ему дарят? — поинтересовался Нильс.

— Обычно две кроны, — ответил я, — а в особых случаях даже пять.

— Значит, за сегодня полагается пять, — решил Нильс и принялся рыться в карманах.

Берра был очень доволен своим новым дедушкой. Всю дорогу домой он подбрасывал в воздух полученную монетку.

На следующий день он решил снова навестить Нильса. Даже дождь его не остановил. Не беда, что волосы намокнут!

Дедушке Берра тоже приглянулся. Когда мы пришли, он долго вытирал ему волосы полотенцем.

— А я уж думал, ты мне просто приснился. — приговаривал старик.

Тогда Берра ущипнул его за ногу, чтобы тот понял, что не спит. Потом мы играли в карты. А дождь стучал в окно. Затем дедушка достал фотографию большеглазой тетеньки.

— Она была моей женой, — объяснил он. — Хотите кофе?

— Не знаю, — Берре было не особенно охота. — Вот дедушка Ульфа ходит с ним рыбачить на озеро.

— Вот как? — вздохнул Нильс.

Он поставил фотографию на место и стал смотреть, как капли текут по оконному стеклу.

— А я вот не могу с тобой пойти, — вздохнул он. — Мне нельзя уходить далеко. Потеряться могу. Да и не знаю я, где тут озеро.

— Не беда, — мне захотелось его успокоить. — Все равно ловится одна мелочь.

— Пожалуй, булочки лучше, — согласился Берра.

И мы пошли пить кофе. Тетя Тора украдкой потрепала Берру по щеке.

На прощание Берра получил от дедушки две кроны, а я – пыльную таблетку от кашля.

— Жаль, что ничего не вышло с рыбалкой, — вздохнул Нильс. — Ну, да я что-нибудь придумаю.

— Что? — заинтересовался Берра.

— Поживем – увидим.

На придумывание Нильсу понадобилась не одна неделя. Как-то раз мы пришли к нему, а он стоит посреди комнаты в пальто.

— Что ж, молодые люди, пора нам подышать свежим воздухом, — объявил он.

Но прежде, чем отправиться в путь, мы помогли Нильсу зашнуровать ботинки.

А Берра к тому же всю дорогу нес дедушкину сумку.

Когда мы пришли в парк, Нильс остановился и зажмурился от солнца, стоявшего прямо над трубой дома для престарелых.

— Я и забыл, как прекрасен мир!

— Что? — удивился Берра.

— Слышите, птицы! — радовался Нильс, как маленький.

— Ага.

— Чувствуете, какой аромат! — не унимался дедушка.

— Еще бы! — отозвался Берра.

— Никогда, ребятки, об этом не забывайте, — прошептал Нильс.

Мы пошли дальше. Миновали навес с инвалидными колясками. Крадучись прошмыгнули мимо тети Торы. Она сидела на скамейке и кормила воробьев. Мы тоже устроились на свободной скамейке.

— Смотрите, — сказал дедушка, открыл сумку и принялся вытаскивать всякую всячину: нож с красной рукояткой, леску, веревку, ножницы, иголку и нитку. С самого дна он достал шаль с розами, тонкую и блестящую.

— Когда-то я подарил эту шаль жене, — объяснил Нильс. — Потрогайте, какая нежная ткань.

Мы прикоснулись к шали, она была удивительно мягкой.

— А легкая какая! — нахваливал Нильс.

Мы взяли шаль в руки – она оказалась почти невесомой.

— Настоящий шелк, — объяснил дедушка. — Замечательная ткань. Самая подходящая для воздушных змеев.

— Мы что, будем делать воздушного змея? — обрадовался Берра.

Мы смастерили каркас из веток. Дедушка обтянул его шелком и как следует все пришил.

На деревьях свистели птицы, и Нильс тоже тихонько насвистывал за работой. Он насвистывал замечательную мелодию песенки, которая называется «Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?»