Астрид Линдгрен - Мадикен (сборник)

Теперь осталось упросить его ещё об одном одолжении. Мадикен хочет получить квитанцию. Она объясняет, зачем ей это нужно:

– Чтобы тётя Нильсон была уверена, что всё в порядке.

Дядя Берглунд сразу всё понял. Он взял листок бумаги и написал:

От госпожи Маргариты Энгстрём мною получено 250 крон. Означенной суммой полностью погашен долг тёти Нильсон.

Вечером Мадикен как на крыльях помчалась к Аббе. Ей очень повезло – Аббе в это время кормил своих кроликов. Мадикен стесняется идти со своим делом прямо к тёте Нильсон. С Аббе ей гораздо проще объясниться. Она суёт ему под нос квитанцию:

– Слушай, Аббе! Смотри-ка сюда!.. Я… я выкупила твою маму.

– Что там ещё такое? – говорит Аббе.

Он сперва ничего не понял. Ему понадобилось несколько раз перечитывать квитанцию. Затем он взглянул на Мадикен так, как будто увидел её в первый раз.

– Ну, Мадикен! Это же надо придумать такое!

Для верности он ещё раз перечитал квитанцию, а затем взял Мадикен за руку и сказал ей спасибо.

– Какая ты добрая, Мадикен! Я прошу у тебя прощения за то, что заставил тогда скакать на одной ножке. Но, впрочем, ведь и на твою долю, кажется, досталась телячья котлетка. Ты ещё не забыла?

Нет! Этого Мадикен никогда не забудет.

– Маманя-то, чего доброго, от неожиданности грохнется в обморок, когда мы ей расскажем, – говорит Аббе. – Ну, пошли в дом!

Мадикен не хочет идти в дом, она боится увидеть, как тётя Нильсон грохнется в обморок. Но Аббе и слушать ничего не хочет:

– Ладно уж, не ломайся!

Он берёт её под локоть и тянет за собой в кухню.

За столом сидит тётя Нильсон и читает газету. Дядя Нильсон лежит на диване и отдыхает.

– Послушай-ка, Нильсон, это прямо для тебя написано, – говорит тётя Нильсон и читает вслух из газеты: – «Пока человек не женится, он и не догадывается, что такое настоящее счастье».

– Это точно! – говорит дядя Нильсон. – А после свадьбы жалеть уже поздно.

Но в эту минуту Аббе кладёт перед мамой поверх газеты квитанцию. Не видя газетных строчек, тётя Нильсон читает, что написано в квитанции:

– «От госпожи Маргариты Энгстрём…» А это что такое, скажите на милость?

Не сразу тётя Нильсон поняла, какое дельце провернула Маргарита Энгстрём. Зато дядя Нильсон, он тотчас всё понял. Соскочив с дивана, он в один миг очутился около Мадикен, наклонился и поцеловал ей ручку.

– У юной барышни – гордости Юнибаккена благородное сердце! – говорит дядя Нильсон.

После этого в кухне становится очень тихо. Тётя Нильсон легла головой на стол и плачет, слышны только её всхлипывания.

– Да что же это ты, маманя! – говорит Аббе. – Чего же ты плачешь?

Наконец тётя Нильсон перестала, глубоко вздохнула напоследок, потом высморкалась и погладила рукой квитанцию:

– Сколько дней я тут мучилась и страдала, что не будет у меня честного погребения. Дорогая Мадикен, ангел ты мой! И как ты только догадалась!

Мадикен не знает, куда деваться от смущения. Ей совсем не хочется, чтобы все на неё смотрели и рассыпались в благодарностях.

– Я тебе понемногу выплачу эти деньги, – говорит тётя Нильсон. – По пятёрке в месяц буду отдавать. Сумела же я заплатить в рассрочку за швейную машинку, значит, и за себя сумею рассчитаться!

– Человек предполагает… – начал дядя Нильсон и посмотрел на жену.

Она сидит перед ним такая толстая, неуклюжая, с таким зарёванным и счастливым лицом, что дядя Нильсон, глядя на неё, не выдержал. В глазах у него появился лукавый блеск, и он сказал:

– Слушай-ка, маманя! Ведь это значит, что на будущий год, когда Линд снова потребует от нас денег, тебя снова можно выгодно продать!

Но тут вступается Аббе:

– Нет уж, дудки, папанечка! На будущий год мы лучше продадим тебя, если повезёт найти покупателя!

Мамин день рождения

Каждый год в день маминого рождения папа ведёт всё своё семейство фотографироваться к фотографу Бакману. Рассмешив их всякими шуточками, чтобы все смотрели весело, господин Бакман залезает с головой под большое чёрное покрывало, которым накрыт фотоаппарат, и оттуда командует:

– Теперь не двигаться! Смотрите сюда, дети! Сейчас отсюда вылетит птичка! Раз, два, три!

Птичка ещё ни разу не вылетала. Этому привычному обману даже Лисабет перестала верить. Потом они получают семейную фотографию, с которой смотрит семья, совсем непохожая на ту, какую они привыкли видеть дома.

Фотографию мама вставляет в альбом с золотой застёжкой и зелёным плюшевым переплётом, который хранится на книжном шкафу. Иногда Мадикен достаёт его и просматривает фотографии. Там она видит себя годовалую, двухлетнюю, трёхлетнюю и так далее до семи лет.

– Вообще-то я даже представить себе не могу, что была когда-то такой крошкой, – говорит Мадикен, показывая на себя двухлетнюю.

– А я вот представляю, – говорит Лисабет. – Ха-ха! Ты была тогда ещё меньше, чем я теперь.

Они сидят у Альвы на кухне. Сегодня Альва что-то печёт, потому что завтра у мамы опять день рождения. В честь него завтра ей подадут кофе и вензель с кардамоном прямо в постель, как только она проснётся.

Альбом лежит на кухонном диване, на всякий случай под него подстелили полотенце. Девочки стоят перед ним на коленках и со всей осторожностью рассматривают фотографии – с таким роскошным альбомом нужно обращаться бережно.

Лисабет не понимает – отчего её нет рядом на карточках, на которых Мадикен снята годовалой и двухлетней малюткой.

– Тебя и не могло там быть, ты тогда ещё не родилась! Тогда в Юнибаккене ещё не было никакого Пимсика, – говорит Мадикен. – Тебя тогда вообще не было на свете.

– Вот дурочка! Я была, – говорит Лисабет. – Я просто не захотела сидеть рядом с младенцем вроде тебя. И я ушла в ларёк за леденцами.

– Да ну тебя! Ты ещё скажи: «Была, да сплыла». Тоже мне, Пимсик несчастный! – дразнится Мадикен, покатываясь от хохота.

Лисабет из себя выходит от обиды. Альва принимается её утешать и говорит, что она тогда была ангелочком и жила на небе. Услышав это, Лисабет просияла:

– Да! Я была ангелочком, а иногда летала в ларёк за леденцами, и все другие ангелы на небе радовались, когда я прилетала обратно с полным карманом леденцов, чтобы всем хватило.

«Здорово Лисабет это придумала! – думает Мадикен. – Из этого получится хорошая игра».

– Слушай! А давай играть, как будто мы с тобой обе ещё не родились, живём на небе и угощаем других ангелов леденцами.

– Леденцами и мятными лепёшками! – радостно предлагает Лисабет.

И вот Мадикен и Лисабет на несколько часов превратились в добрых ангелов-хранителей. Они ухаживают за маленькими ангелочками на небе и каждые пятнадцать минут кормят их леденцами и мятными лепёшками.

Потом они попросили у Альвы два кусочка теста и испекли два крошечных вензелька для своих любимчиков – самых маленьких ангелочков Альмиры и Пальмиры. Но когда Альва вынула вензельки из духовки, они оказались настолько соблазнительными, что Лисабет не удержалась и сразу съела свой вензелёк.

– Мой ангелочек не любит вензелей с кардамоном, – объяснила Лисабет и, чтобы Пальмира не обижалась, накидала ей вместо вензеля целую горсть воображаемых леденцов, которые та, по словам Лисабет, просто обожает.

В этом году мамин день рождения пришёлся на воскресенье, это очень здорово. За целый день можно напраздноваться до полного удовлетворения. В воскресенье Альва встала спозаранку, нарвала фиалок и сплела два веночка для Лисабет и Мадикен, а когда надела им на головки и увидела, как они стоят перед нею с веночками и в белых ночных рубашечках, она подумала, что девочки и впрямь похожи на ангелочков.

– Ну вот. Только крылышек ещё не хватает! – говорит Альва.

Альва помогла девочкам вышить для мамы салфетку. Получилось очень красиво, хотя, если приглядеться, можно отличить, где крестики, которые вышила Лисабет, где те, которые вышила Мадикен, и где – Альвины. Альвиных – больше, но это не считается. Салфетка аккуратно завёрнута в красивую бумагу.

Папа, конечно, тоже встал рано. Он приготовил для мамы много пакетиков и большой букет роз. Розы он принёс вчера из города и припрятал до утра в подвале.

Все вместе они отправляются к маминой спальне: папа с букетом роз, Мадикен и Лисабет несут пакеты, а Альва держит перед собой поднос с кофейником и вензелем. Появившись на пороге, они запели:

Вот пришли мы к нашей миленькой Кайсе,Чтоб так крепко обнять,Как мы любим её.Так – тралля-ля-ля-ля,Так – тралля-ля-ля-ля!Так крепко обнять,Как мы любим её!

Мама сидит на кровати и весело смеётся. Сразу видно, что сегодня она себя не жалеет. Сегодня выдался хороший денёк, и погода, как всегда, прекрасная.