Астрид Линдгрен - Мадикен (сборник)

А тётя Нильсон танцует и радуется как ни в чём не бывало. В разгар веселья раздаётся стук в дверь и входит фабрикант Линд. Мадикен его раньше никогда не видала, но сейчас сразу догадалась, кто пришёл. Именно такое выражение должно быть у человека, который способен забрать чужой комод.

– Я смотрю, у вас тут веселье! – говорит он недовольным голосом.

– Что ж! Иной раз не вредно и поразмяться, вот мы с женой и поплясали! – говорит дядя Нильсон. – А ты зачем пришёл-то?

– Сам знаешь, – говорит Линд. – Добился наконец, что придётся описывать твоё имущество. Иначе, я вижу, от тебя никогда не дождёшься денег.

– Вон как! Не дождёшься, говоришь? – И с этими словами дядя Нильсон выгребает из кармана две мятые стокроновые бумажки. – За кого ты принимаешь Э. П. Нильсона, если думаешь, что он не наскребёт такой завалящей суммы! Ты ещё не знаешь Э. П. Нильсона!

Получив свои деньги, Линд торопится уйти. Дядя Нильсон провожает его на крыльцо и, чтобы Линд покрепче запомнил, втолковывает ему, какой молодец Э. П. Нильсон. Линд, наверноее, долго ещё не забудет того, что услышал.

В комнате стало тихо. Но вдруг снаружи послышался громкий голос дяди Нильсона:

– Идите-ка сюда, я вам покажу что-то красивое!

Тётя Нильсон выходит на крыльцо, за нею следом Аббе и Мадикен. Дядя Нильсон показывает пальцем на небо:

– Гляньте-ка туда!

Они взглянули вверх и увидели вечернюю звезду. Она сияла над дровяным сараем и переливалась бриллиантовым блеском, как перстни прабабушки, о которых рассказывал Аббе.

– Это Венера, – говорит дядя Нильсон. – Так называется вечерняя звезда. Ты это знала, дорогая Мадикен?

Нет, дорогая Мадикен не знала, и тётя Нильсон тоже.

– Можно разглядывать звёзды, это понятно. Я вот другого никак не пойму – откуда люди узнали их названия?

Ласково посмотрев на жену долгим взглядом, дядя Нильсон говорит:

– Как прекрасна твоя простота, котелок ты мой с мякиной!

Скоро приходит Альва, чтобы забрать домой загостившуюся Мадикен. Тётя Нильсон предлагает ей кренделёк, и Альва с удовольствием принимает угощение. Но, выйдя от Нильсонов, Альва говорит:

– Ох, так бы, кажется, и взяла щётку да пять кило мыла и отчистила бы эту кухню! Прямо сплю и вижу, как бы я в ней навела порядок!

Когда Мадикен вернулась домой, Лисабет уже лежала в кроватке, но ещё не спала, и Мадикен сразу же рассказала ей, какой невообразимый ужас ожидает тётю Нильсон после смерти.

– Разве ты слыхала когда-нибудь, что бывают такие кошмары? – спрашивает Мадикен у сестрёнки.

– Подумаешь! Она, может быть, никогда не помрёт! – говорит Лисабет.

– Дурочка! Все люди когда-нибудь умирают, – отвечает Мадикен.

– А я так нет! – уверенно говорит Лисабет.

Но у Мадикен никак не идёт из головы тётя Нильсон. Она лежит в постели и всё вздыхает.

– О чём ты вздыхаешь? – спрашивает Лисабет.

– Я вздыхаю о том, что бедность так беззащитна, – говорит Мадикен.

Лисабет, конечно, ничегошеньки не поняла, а кроме того, ей давно уже хочется спать.

Ни завтра, ни послезавтра Мадикен не заходит в Люгнет. Она боится увидеть тётю Нильсон и старается не думать о том ужасном, что она узнала.

Однажды, возвращаясь из школы, Мадикен издалека увидела, что у калитки её поджидает Альва. Она так сияла, что это было заметно даже издалека.

– Знаешь, что случилось, Мадикен? – спрашивает Альва.

– Наверное, ты выиграла главный приз, – отвечает Мадикен первое, что ей пришло в голову. С чего бы иначе Альва могла так обрадоваться?

– Да ну его совсем! – говорит Альва. – Не я выиграла, а ты. И целых триста крон! Разве я не говорила тебе, что денежки на тебя так и посыплются!

– Ой! – только и воскликнула Мадикен и даже вся раскраснелась.

Деньги Альва принесла в кармане передника. Она велела, чтобы Мадикен сразу их пересчитала и убедилась, что всё на месте. Счёт сошёлся. Вот две сотенные бумажки да две по пятьдесят – всего триста крон. Никогда ещё у Мадикен не было такого богатства.

Альва хохочет, и кружит Мадикен, и говорит, что это счастливый день. А уж как мама и папа, наверное, обрадуются, когда узнают про удивительную удачу! Мадикен тоже так думает. Но ей кажется несправедливым, что Альва ничего не выиграла.

– Так уж устроена жизнь! – говорит Альва. – Одни выигрывают, другие – нет. Ничего не поделаешь!

Но вот что удивительно – Альва всё равно рада!

– Ты можешь рассказать об этом за обедом, – предлагает Альва. – Только смотри, поосторожнее! А то ещё от неожиданности у папы с мамой кусок попадёт не в то горло.

Мадикен смеётся. Ведь и правда будет здорово – сообщить за обедом эту потрясающую новость!

В эту самую минуту на улице показывается тётя Нильсон. Она ходила на рынок продавать крендельки, а сейчас возвращается домой в Люгнет. Тётя Нильсон идёт медленно, и видно, она очень устала.

– Ну, как у вас дела? – спрашивает Альва.

– Дело – дрянь! – говорит тётя Нильсон. – В животе опять так и крутит, а в чём причина, я и не знаю…

Тётя Нильсон скоро скрылась из виду. А Мадикен осталась стоять. Но вся её радость словно улетучилась. Опять ей вспомнилось то ужасное, но теперь ещё добавилось и другое беспокойство – что такое у тёти Нильсон с животом? Отчего там её всё крутит? А вдруг это смертельно и можно умереть с минуты на минуту! И тогда…

Альва смотрит на Мадикен:

– Что это с тобой? Уж не захворала ли?

Мадикен не отвечает. Она задумалась. Додумав до конца, она говорит:

– Слушай, Альва! Маме и папе мы ничего не расскажем. Мне очень нужны деньги, но для чего – это секрет. Мне во что бы то ни стало нужны двести пятьдесят крон.

Альва не понимает:

– Выдумываешь ты всё! Небось какая-нибудь глупость.

– Совсем не глупость, а что-то очень хорошее, – уверяет её Мадикен. Но что это такое, она ни за что не соглашается сказать. Пришлось Альве отступиться.

– Как знаешь! Деньги твои, – говорит Альва, – и ты можешь поступать с ними как захочешь. Только не делай никаких глупостей, вот тебе мой совет.

Из пятидесяти крон, которые останутся после её секретного дела, Мадикен половину собирается отдать Альве, чтобы всё было по справедливости.

– Двадцать пять крон – это мой месячный заработок. Таких денег я не могу от тебя принять, – говорит Альва.

И всё-таки она обрадовалась, и даже ещё больше, чем сначала.

– Зато я знаю, что кто-то купит ещё один лотерейный билет! – говорит она. – Я думаю, что в один прекрасный день я всё-таки выиграю главный приз.

Когда Мадикен и Лисабет болеют, в Юнибаккен приходит доктор Берглунд лечить девочек, да и сами они много раз ходили в город к нему на приём. Поэтому Мадикен знает, где живёт доктор Берглунд. И вот она решила к нему пойти.

Мадикен сидит в приёмной и ждёт, а в животе у неё всё время так и крутит. Как объяснить дяде Берглунду, что обязательно нужно выкупить тётю Нильсон? А вдруг он не захочет! Может быть, он сейчас потирает руки от удовольствия, что сделал такое выгодное дельце!

Наконец Мадикен дождалась своей очереди и вошла в кабинет. Дядя Берглунд сидит за письменным столом. Он приветливый, как всегда, но Мадикен мнётся и не знает, с чего начать. Однако выяснилось, что она напрасно боялась. Когда она, глотая подступающие слёзы, наконец сумела выговорить свою просьбу, доктор Берглунд рассмеялся и сказал:

– Тётя Нильсон мне совсем не нужна ни живая, ни мёртвая. Так что можешь забирать свои деньги и идти домой.

– Но почему же… – начинает Мадикен и тут же умолкает. Она вдруг поняла, что дядя Берглунд тоже кое-что знает про беззащитность бедных людей.

Но ведь тётя Нильсон-то не знает! Она же не знает, что дядя Берглунд согласился её купить только по своей доброте. Наверное, ей это и в голову не приходило. А Мадикен хочет, чтобы тётя Нильсон спокойно жила в своём Люгнете, зная, что её толстое и неповоротливое тело по-прежнему принадлежит ей самой, а не кому-то другому.

Поэтому нужно, чтобы дядя Берглунд взял у Мадикен эти бумажки, во что бы то ни стало взял!

В конце концов он согласился на уговоры. Правда, только после того, как Мадикен ему объяснила, откуда у неё взялись деньги.

– Ты добрая девочка и очень упрямая. Но уж такая ты, видно, уродилась! – сказал дядя Берглунд, взяв у неё две бумажки.

Теперь осталось упросить его ещё об одном одолжении. Мадикен хочет получить квитанцию. Она объясняет, зачем ей это нужно:

– Чтобы тётя Нильсон была уверена, что всё в порядке.

Дядя Берглунд сразу всё понял. Он взял листок бумаги и написал:

От госпожи Маргариты Энгстрём мною получено 250 крон. Означенной суммой полностью погашен долг тёти Нильсон.

Вечером Мадикен как на крыльях помчалась к Аббе. Ей очень повезло – Аббе в это время кормил своих кроликов. Мадикен стесняется идти со своим делом прямо к тёте Нильсон. С Аббе ей гораздо проще объясниться. Она суёт ему под нос квитанцию: