Коллектив авторов - Отечественная социальная педагогика
Социальные задачи школы ставят и соответственные требования учителю. «Уже много лет твержу я, – говорил Дистервег, – каждый учитель должен знать природу. Теперь я присоединяю к этому: каждый учитель должен быть социальным членом своей общины, т. е. каждый учитель, если он настоящий человек, должен всеми, находящимися в его распоряжении средствами содействовать, как материальному, так и идеальному благополучию своей общины». «Гуманные и социальные интересы всей общины должны сосредоточивать на себе внимание учителя и быть предметом его деятельности вне школы». Учитель должен точно знать окружающие его местность и население, должен хорошо продумать причины тех или иных, хороших или дурных явлений, должен, другими словами, говорит Дистервег, заняться «практически-социальным изучением всего окружающего». И это послужит не во вред, а на пользу его прямой педагогической работе, так как глубокое участие в общих человеческих интересах настолько же содействует непосредственной работе учителя, насколько помогает внутреннему освобождению, самостоятельности и мужеству мысли, нравственному подъему.
А именно это прежде всего и нужно учителю. «Истинный воспитатель, – говорил Дистервег, – знает на основании собственного интимнейшего опыта, что человек гораздо больше делает на основании того, что он есть, чем на основании того, что он знает. <…> Возбуждать и развивать чувства, делать их близкими и дорогими, пробуждать решимость к совершенствованию известных поступков, развивать характер может лишь тот, кто сам лично воплотил в жизнь эти духовные блага. Никто иной. <…> Отсюда и заповеди учителю: воспитай самого себя в широком смысле слова, и тогда ты станешь истинным воспитателем; стремись к собственному развитию и тогда, когда станешь работать над развитием других – и во время этой работы, и вне ее; пусть станет школой для тебя самого вся жизнь, каждое отношение и положение пускай дают тебе повод для саморазвития и самообразования. А если даже ты будешь говорить языком ангела, но не будешь идти неустанно вперед по пути все более свободного служения истине и добру, – ты будешь медью звенящей и кимвалом бряцающим». <…>
Диттес, бывший для Австрии тем же, чем Дистервег для Германии. Как и у Дистервега, и у Диттеса особенно интересна социально-педагогическая сторона его воззрений <…>.
И в своих статьях, и в речах Диттес с энтузиазмом говорит о социальной роли воспитания. <…> В воспитании Диттес в особенности ценит элемент общественности. Дети должны воспитываться совместно, говорит Диттес, чтобы взаимно влиять друг на друга, оживлять, подстрекать к движению вперед. Их не надо рано разлучать одних с другими, не нужно давать повода одним с презрением относиться к другим. Они должны подольше оставаться вместе в народных школах, которые должны стать «мастерскими человечества, где дети становятся людьми». <…>
Но все эти социальные педагоги – Песталоцци, Фрёбель, Дстервег, Диттес – все это было лишь для нижнего этажа образования – дошкольного и начального образования. Средней школе они не импонировали. В течение XIX века она находилась, главным образом, под влиянием Гербарта, влиятельнейшего из теоретиков по педагогическим вопросам в XIX веке, создавшего целую школу. <…>
На авторитет Гербарта опирается и индивидуалистическое, и интеллектуалистическое направление школы. <…> Высшею целью воспитания является для Гербарта нравственное воспитание. Этой же цели подчинено и образование. Гербарт не признает образования, которое не влияло бы вместе с тем и воспитательно. Но, согласно с его психологическим учением, сводящим всю жизнь души к представлениям, устанавливается обратное положение: нет воспитания без образования, так как на волю можно действовать лишь путем представлений. <…>
Общественные вопросы и общественные движения прошли мимо Гербарта, он остался равнодушен к ним. <…>
Философски-теоретическое обоснование [социальной педагогики] <…> дал, главным образом, философ так назыв [аемой] новокантиантской школы профессор Наторп. Теоретический материал для построения своей педагогической системы он выработал своими философскими изысканиями. Метод критически-философского исследования он внес и в свои педагогические работы, что и дает основание его ученикам считать Наторпа творцом социальной педагогики, как науки.
Свои основные положения Наторп высказал <…> в брошюре «Религия в границах гуманности. Глава к обоснованию социальной педагогики» (1894). Под гуманностью Наторп понимает полноту развития человечности в человеке. Наряду с гармоническим развитием всех сторон человеческой природы в отдельном человеке существенным условием для развития человека является внутреннее, живое участие каждого в жизни всего общества. Обществу обязан каждый человек всем тем, что в нем есть человеческого; с обществом же срастается он и всей своей деятельностью, опирающейся на развитие. Развитие, как на низших, так и на высших ступенях, слагается путем непрестанной связи отдельной жизни с жизнью целого. <…>
Нравственное развитие заключается в том, чтобы достичь соглашения всей своей работы с общей работой человечества. «Целью нравственного развития является не только выполнение своего долга в данном маленьком кругу. Быть развитым в смысле, достойным человека, значит установить отношение своего положения ко всему человеческому обществу, не только к обществу, каким оно является теперь, но и каким оно должно быть, и направить всю свою волю на общественную работу».
В связи с этим стоит и определение Наторпом задач социальной педагогики: «Как теории воспитания, она должна исследовать социальные условия развития и условия развития социальной жизни, исходя из той совершенно справедливой предпосылки, что общественные формы изменчивы». <…>
Подробное философское обоснование своих социально-педагогических идей Наторп дал в своей «Социальной педагогике» («Sosial padagogik». Первое немецкое издание вышло в 1899 г.) <…>. Наторп и в своем основном труде определяет воспитание, как развитие воли. «Воспитывающая воля приобретает влияние только таким образом, что ей удается захватить волю воспитываемого и направить ее к желанной цели». В связи с существованием в деле воспитания определенной цели, стоит задача педагогики – задача должного или, как чаще говорят, идеи того, что должно быть достигнуто. Идея того, что должно быть, не может быть, конечно, почерпнута из опыта, так как опыт говорит нам лишь о том, что есть. Она является результатом творческой работы нашего сознания. <…>
Выработка систематического миросозерцания и подчинение воли верховной идее и является идеалом воспитания. Идеал этот может быть достигнут лишь на почве общежития. Между обществом и воспитанием, говорит Натори, существует не одна только внешняя связь. Изолированный человек мыслим только в отвлечении, как и атом физиков. Без общества человек – не человек. Содержание своего сознания он черпает из сокровищницы. Те законы, по которым образуется содержание нашего сознания, а следовательно, совершается все наше развитие, являются общими законами всякого сознания. Из общности содержания сознания следует и возможность общности определенной этим сознанием деятельности. В виде неразрывной связи между индивидом и обществом и учение о воспитании воли должно отправляться от социальных условий развития и социального характера цели человеческой деятельности. Построенная на таком принципе педагогика и будет социальной педагогикой. Задача этой науки состоит в исследовании социальных условий развития индивида, а также условий, благодаря которым совершается развитие социальной жизни. Это – не две отдельные задачи, так как и общество, и индивид развиваются по одному и тому же закону. Общественное развитие, по существу, проходит те же ступени, что и индивидуальное: из царства необходимости путем работы и регулирования воли общество и индивид переходят в царство разума, свободы (или, сказали бы мы, стихия уступает место сознательно-разумному началу).
Воспитание должно стремиться довести до идеального совершенства все проявления жизнедеятельности в области воли. По степени участия сознательности Натори различает 3 формы волевой жизнедеятельности: 1) влечение, т. е. инстинктивные проявления волевой сферы, 2) ясно осознанные волевые желания и 3) разумные стремления к отдаленным целям. Совершенство в каждой из этих форм жизнедеятельности Натори называет добродетелью. Добродетелью в области инстинктивных влечений является чистота этих влечений, добродетелью волевых желаний – смелость и добродетелью в области разумных стремлений – правда.
