Алькатрас и Кости Нотариуса - Брендон Сандерсон
«Значит, это не живое существо, — понял я, лихорадочно держась за лестницу, — а летающий корабль. Сделанный целиком из стекла!»
— Алькатрас! — раздался откуда-то сверху голос, едва слышимый на фоне ветра.
Я поднял голову. Лестница вела к открытой секции в драконьем животе. Сверху вниз, из люка на меня смотрело знакомое лицо. Ветер трепал серебристые волосы Бастилии, которая была моей ровесницей. Когда я видел ее в последний раз, она подалась в бега вместе с двумя моими кузенами. Дедушка Смедри беспокоился, что если мы будем держаться вместе, нас станет проще выследить.
Она что-то сказала, но слова унес ветер.
— Что? — проорал я.
— Я спросила, — проорала она в ответ, — ты собираешься подниматься или так и будешь болтаться с глупым видом до конца полета?
В этом вся суть Бастилии. Впрочем, в ее словах и правда был смысл. Я забрался вверх по раскачивающейся лестнице — что потребовало куда больше усилий и нервов, чем может показаться вам.
Я заставил себя подняться выше. Было бы очень глупо в последний момент избежать опасности, улетев на драконе, чтобы потом свалиться с лестницы и разбиться в лепешку. Когда я подобрался достаточно близко к люку, Бастилия протянула мне руку и помогла забраться в драконий живот. Затем он потянула за стеклянный рычаг на стене, и лестница начала втягиваться внутрь.
Я с любопытством наблюдал. На тот момент я почти не был знаком с силиматическими технологиями и по-прежнему считал их «магией». Лестница поднялась совершенно бесшумно — никакого звяканья шестеренок или гула моторов. Она просто намоталась на вращающееся колесо.
Дыру в полу закрыла выдвижная стеклянная плита. Со всех сторон меня окружали сверкающие на Солнце стены из идеально прозрачного стекла. Вид открывался просто невообразимый; мы уже поднялись над туманом, и я видел землю, разбегавшуюся во все стороны далеко внизу. Мне почти казалось, будто я одиноко парю в небе, посреди ослепительной безмятежности…
— Ну что, закончил таращиться? — рявкнула Бастилия, сложив руки на груди.
Я мельком глянул на нее в ответ.
— Прошу прощения, — сказал я, — но я тут пытаюсь красоту созерцать.
Она фыркнула.
— И что дальше будешь делать? Стихи напишешь? Да ладно тебе. — С этими словами она зашагала по стеклянному коридору внутри дракона, направляясь к его голове. Я криво усмехнулся. Мы с Бастилией не виделись больше двух месяцев, и все это время могли только гадать, доживет ли другой до нашей следующей встречи.
Но если уж Бастилия беспокоится, то по ее меркам это довольно-таки теплый прием. Она не стала в меня бросаться, не попыталась ударить, даже не ругнулась. Просто душа радуется.
Я метнулся вперед, чтобы ее догнать.
— А куда делся твой деловой костюм?
Она опустила взгляд. Вместо стильного пиджака и слаксов на ней был надет куда более строгий наряд армейского толка. Черный с серебряными пуговицами, он напоминал мундир, который военные надевают по торжественному поводу. В нем даже имелись маленькие наплечные штуковины, но я вечно забываю, как они правильно пишутся.
— Мы больше не в Тихоземье, Смедри, — ответила она. — Ну, или, во всяком случае, скоро его покинем. Так с какой стати мне носить их одежду?
— Я думал, она тебе нравится.
Бастилия пожала плечами.
— Сейчас для меня уместнее эта. К тому же мне нравится стеклотканый китель, а в этой форме он как раз есть.
Я до сих пор не выяснил, как именно им удается изготавливать стеклянную одежду. Похоже, что это очень дорого, но явно стоит своих денег. Стеклотканый китель мог выдержать целую уйму ударов и в плане защиты почти не уступал доспехам. Во время прошлого проникновения в Библиотеку Бастилия пережила удар, который должен был стоить ей жизни.
— Ну ладно, — сказал я. — А что насчет той штуковины, в которой мы сейчас летим? Я так понимаю, это какой-то корабль, а не живое существо?
Бастилия смерила меня одним из своих взглядов на грани терпимости. Я уже который раз предлагал ей оформить на них патент. Она могла бы продавать фотографии, на которых корчит свою мину, а люди бы потом пользовались этими снимками, чтобы пугать детей, створаживать молоко и наводить ужас на террористов, вынуждая их сдаться.
Правда, такие ремарки не кажутся ей такими уж забавными.
— Разумеется, корабль не живой, — ответила она. — Оживлением предметов занимается Темное Окуляторство, но тебе, насколько я помню, это уже говорили.
— Допустим, но зачем делать корабль в форме дракона?
— А как мы, по-твоему, должны были поступить? — спросила Бастилия. — Построить корабль в форме… длинного цилиндрического агрегата, или на что там похожи ваши самолеты? Поверить не могу, что они как-то умудряются держаться в воздухе. Они даже крыльями не машут!
— Им и не нужно. Для этого у них есть реактивные двигатели!
— О, тогда зачем вообще приделывать им крылья?
Я задумался.
— Там что-то про подъемную силу, физику и все в таком духе.
Бастилия снова хмыкнула.
— Физика, — пробурчала она. — Библиотекарское надувательство.
— Физика не надувательство, Бастилия. В ней есть строгая логика.
— Ага, библиотекарская логика.
— Просто факты.
— Да? — спросила она. — А если это факты, то почему они настолько сложны? Разве объяснения природных явлений не должны быть простыми? Откуда взялась вся эта математика и прочие ненужные премудрости? — Она покачала головой, отворачиваясь от меня. — Все это придумано для того, чтобы сбивать людей с толку. Если тихоземцы будут думать, что наука выше их понимания, им просто не хватит смелости, чтобы задавать вопросы.
Она пристально посмотрела на меня — очевидно, в ожидании, продолжу ли я спор. Я не стал. Эта одна из тех вещей, с которыми приходится иметь дело, находясь рядом с Бастилией — начинаешь понимать, когда лучше держать язык за зубами. Но свой собственный мозг удержать не смог даже я.
«Откуда ей столько известно о том, чему Библиотекари учат в школах? — подумал я. — Она много знает о людях из Тихоземья».
Бастилия по-прежнему оставалась для меня загадкой. Раньше она хотела стать Окулятором и потому неплохо разбиралась в Линзах. Однако я никак не мог взять в толк, почему Окуляторство было для нее такой идеей фикс. Всем — ну ладно, всем, кроме тихоземцев — прекрасно известно, что способности Окуляторов передаются по наследству. Нельзя просто «стать» Окулятором по собственному выбору — как становятся, например, юристами, бухгалтерами или растениями в горшках.
Так или иначе, возможность видеть сквозь пол — особенно на такой высоте — доставляла мне все большее
