Алькатрас и Кости Нотариуса - Брендон Сандерсон

Брендон Сандерсон

Алькатрас и Кости Нотариуса

Посвящается Лорен,

которая умудряется быть самой ответственной из нас, оставаясь главной баловницей семьи

Об авторе

Брендон Сандерсон, очевидно, не является настоящим автором этой книги. Ее написал Алькатрас Смедри. Так как в Тихоземье эта книга должна быть опубликована под видом «фэнтези», чтобы отвлечь и сбить с толку библиотекарских агентов, мы заключили с мистером Сандерсоном соглашение о том, что на обложке будет стоять его имя.

Альктрас встречался с Брендоном Сандерсоном, и особого впечатления тот на него не произвел. Сандерсон пишет настоящее фэнтези — глупые книжонки, которые по своей обоснованности и реалистичности и близко не стояли с моей автобиографией. Он возглавляет местный филиал ДСАКПКНР и неоднократно заявлялся на свадебные церемонии с мечом. Его трижды заключали под арест за ненадлежащее использование каламбуров. Здесь вы можете подписаться на его электронную рассылку новостей.

Об иллюстраторе

Хейли Лазо — художница по профессии, но ее настоящая страсть — направлять свой праведный гнев на нарушителей грамматического спокойствия. Неправильно расставленные определения, ошибки в употреблении деепричастных оборотов, лишние запятые — с этими и многими другими вещами она не готова мириться ни при каких обстоятельствах. Ознакомиться с ее творчеством можно на сайте art-zealot.deviantart.com.

Предисловие

Я лжец.

Понимаю, вам, скорее всего, будет сложно в это поверить. Я даже надеюсь, что вы, несмотря ни на что, примете мои слова за чистую монету. Ведь тогда мое заявление прозвучит с особой иронией, а вам будет больнее падать.

Видите ли, я прекрасно знаю, что вы, жители Свободных Королевств, слышали обо мне разные истории. Возможно, вам даже доводилось видеть на силиматических экранах пару документалок о моей жизни. Мне понятно нежелание верить в то, что я вас обманул. Вы, должно быть, решите, что я просто скромничаю.

Вам кажется, что вы меня знаете. Вы внимали словам рассказчиков. Обсуждали с друзьями мои похождения. Читали исторические книги и слушали глашатаев, повествующих о моих героических свершениях. Проблема в том, что люди, которым нравится обо мне говорить — еще большие лжецы, чем я сам.

На самом деле вы меня не знаете. Не понимаете, что я за человек. И вам уж точно не стоит верить тому, что вы обо мне читали. Не считая — понятное дело — этой самой книги, ведь именно в ней содержится настоящая правда.

Теперь позвольте мне обратиться к Тихоземцам. Я имею в виду тех, кто живет в Канаде, Европе, Америке или других подобных местах. Эта книга выглядит, как фэнтези, но не дайте ей себя одурачить! Как и первую часть, в Тихоземье мы публикуем ее под видом художественной литературы, чтобы спрятать от Библиотекарей.

Но то, что вы читаете — вовсе не вымысел. В Свободных Королевствах — будь то Мокия или Нальхалла[1] — книга будет открыто издаваться в виде автобиографии. Ведь именно этим она и является. Историей моей собственной жизни, впервые рассказанной для того, чтобы объяснить, как все было на самом деле.

В кои-то веки я собираюсь пробиться сквозь пелену лжи. В кои-то веки хочу увидеть правду на бумаге. Меня зовут Алькатрас Смедри, и я приветствую вас во втором акте моей биографии.

Надеюсь, он покажется вам поучительным.

Глава 1

Сгорбившись, я сидел в кресле посреди невзрачного аэровокзала и ждал, рассеянно похрустывая залежалыми картофельными чипсами.

Не такого начала вы ожидали, правда? Вы, наверное, подумали, что я начну эту книгу с какого-нибудь захватывающего эпизода. Например, со сцены, где будут злые Библиотекари — или, скажем, алтари, Оживленные, ну или, на худой конец, парочка пулеметов.

Жаль вас разочаровывать. Мне это уже не впервой. Хотя поступаю я так для вашего же блага. Видите ли, я решил перевоспитаться. Моя предыдущая книга оказалась на редкость недобросовестной: вначале я показал читателям напряженную, динамичную сцену на грани жизни и смерти. А потом вдруг шагнул в сторону, оставив недоумевающих и раздосадованных читателей в ожидании развязки.

Обещаю впредь воздерживаться от подобного коварства в своих книгах. Я не стану обрывать повествование на самом интересном месте или пользоваться другими уловками, чтобы заставить вас читать. Отныне я буду спокойным, обходительным и кристально честным.

О, кстати. Я не упоминал, что во время ожидания в том самом аэропорту оказался, пожалуй, в самой опасной ситуации за всю свою жизнь?

Я съел очередную залежавшуюся чипсину.

Если бы вы прошли мимо, пока я сидел в том аэропорту, то, скорее всего, приняли бы меня за обычного американского мальчишку. Тринадцать лет, темно-каштановые волосы. Свободные джинсы, зеленая куртка и белые кроссовки. За последние несколько месяцев я успел чуть подрасти, но для своих лет был довольно-таки среднего роста.

Собственно говоря, необычными в моей внешности были только голубые очки. Не настоящие солнцезащитные очки — скорее уж, они походили на те, которыми пользуются для чтения старики, разве что нетипичного нежно-голубого цвета.

(Эту сторону своей жизни я по-прежнему считаю до ужаса несправедливой. Линзы Окуляторов по какой-то причине выглядят тем хуже, чем они сильнее. Я разрабатываю на этот счет собственную теорию — «Закон несоразмерной отстойности»).

Я сжевал еще одну чипсину. «Ну же, — подумал я. — Где ты?»

Мой дедушка, как водится, опаздывал. Впрочем, винить в этом лишь его самого было бы неправильно. Ливенворт Смедри, как-никак, представитель семьи Смедри. (Фамилия выдает его с головой.) У него, как и у всех остальных Смедри, есть магический Талант. В его случае — это способность как по волшебству опаздывать к назначенному времени.

Большинство людей увидели бы в этом серьезное неудобство, но Смедри стараются обращать Таланты в свою пользу. Дедушка Смедри, к примеру, нередко опаздывает на встречу с пулями и всякими бедствиями. Талант неоднократно спасал ему жизнь.

К несчастью, он также имеет склонность опаздывать и по любому другому случаю. Думаю, он использует свой Талант в качестве оправдания, даже когда тот совершенно ни при чем; я не раз пробовал ему это предъявить, но так и не преуспел. Он бы попросту опоздал к нагоняю, и в итоге бы разминулся со звуком моей ругани. (К тому же нагоняй в глазах дедушки Смедри — это настоящее бедствие.)

Я чуть сильнее ссутулился в кресле, стараясь не привлекать к себе