Эмили Родда - Роуэн из Рина
— Конечно не может! — поддержал ее учитель Тимон, протискиваясь сквозь толпу. — Я, кажется, придумал, что делать. Роуэн развернет карту и подержит ее, а я быстро все срисую на большой лист. — Он развел руки в стороны, показывая, как надо держать карту. — Вот так… Может, он с часок постоит и сильно устанет, но дело того стоит. А потом Роуэн спокойненько пойдет домой и ляжет спать, а вы, бедолаги, отправитесь на свою «приятную» горную прогулку.
— Да! — воскликнула Марли. — Обратим оружие Шебы против нее самой. Она забыла — мы не букшахи, нас не проведешь.
Но Шеба была далеко не так глупа. Как Тимон ни старался, он не смог сделать копию карты. Он чертил и чертил, пробовал разные карандаши, но они скользили по бумаге, словно ее смазали маслом, хотя, если он принимался рисовать что-нибудь другое, все отлично получалось. Полчаса он бился над картой, и все напрасно. В конце концов он сдался, с недовольным возгласом отбросил карандаш и присел на корточки над исчерканным листом.
— Хватит! — сказал Силач Джон. — Обходились же мы до этого без карты, и сейчас как-нибудь справимся. — Он благодарно кивнул Роуэну, стараясь не смотреть в глаза Джиллер. — Спасибо тебе. Мы увидели рисунок, который указывает путь. Мы его запомнили и надеемся, что он нам поможет. Так что идите-ка вы с мамой домой.
— Какая глупость! — резко возразила Бронден. — С картой идти проще и безопаснее. Мы должны ее взять с собой. А если карту и мальчика нельзя отделить друг от друга, хотя и непонятно почему, мальчика надо взять с собой. С букшахами кто угодно может остаться. Подумаешь, большое дело.
— Мы согласны, — сказала Вэл за себя и брата. — От этого зависит жизнь всей деревни. Малодушничать сейчас не время.
— Мальчик не пойдет, — упрямо сказал Силач Джон. — Слишком это опасно, а он еще очень мал.
— А может, это его мать очень красива, а, Джон? — проницательно заметила Бронден. — Похоже, у тебя ум с сердцем не в ладу.
Силач Джон побагровел. Роуэн почувствовал, как сильно Джиллер стиснула его руку, и увидел, что на ее щеках тоже пылают два алых пятна.
— Мама, что это с Джоном? — шепотом спросила Аннад, дергая ее за юбку. — Почему он такой красный?
Джиллер ничего не ответила. Роуэн смотрел на лица в толпе, и мало-помалу ему открывалась суровая правда. В деревне есть и другие дети его возраста. Если бы это случилось с кем-то из них, никто бы и слова не сказал. Силач Джон, Тимон, родители, да и вообще все вокруг считали бы, что этот кто-то не только хочет — он должен пойти.
Это событие стало бы самым увлекательным приключением в его жизни. Он доказал бы всем, что ничего не боится.
Все это случилось с Роуэном потому, что он мал и слаб, и Силач Джон ясно дал это понять. Потому — теперь он это осознал, — что Силач Джон любит его маму и хочет сделать все, чтобы ей не было больно и стыдно за сына.
Роуэн дрожал как осиновый лист. Опять вспомнились слова Шебы: «Гора не будет проверять твою силу, Джон. Она тебя уничтожит». Зачем, ну зачем она так поступила? Если Гора способна уничтожить даже Силача Джона, который ничего не боится, что же тогда она сделает с пастушком Роуэном, который пугается даже колесного скрипа?
Страх, одиночество и стыд переполняли Роуэна. Все мрачно смотрели на него, и это было невыносимо. Наверное, люди думали одно и то же: «Почему он? Ну почему именно этот самый бестолковый мальчишка? Что за насмешка — сделать его нашим спасителем, ведь он скорее всего принесет всем только погибель».
Роуэн было обернулся к маме, чтобы спрятать лицо в ее юбке, но тут ему представилось, как он стоит на лугу, теплая мягкая морда Звездочки наклоняется к его протянутой ладони, а кругом стоят другие букшахи, такие большие, спокойные и доверчивые.
Он никогда не подводил букшахов. Он всегда был с ними — и ранним морозным утром, и в жаркий полдень, и когда они болели, и когда в стаде ожидалось прибавление, и когда страшно рычал Дракон.
А теперь им нужна вода. И он никак не мог оставить их в беде. Для них он вовсе не был трусливым слабаком: он был другом, наставником и вожатым. Они доверяли ему во всем. И от этой мысли внутри у него, точно парное молоко, разлилось приятное тепло.
Роуэн поднял голову и смело поглядел на Силача Джона.
— Я иду, — сказал мальчик. Карту в его руках тихо покачивал легкий утренний ветерок. Он повторил: — Я иду на Гору вместе с вами.
5. На Горе
Уже много часов путники шли по высохшему руслу Реки. Рин остался далеко позади. Оборачиваясь, Роуэн уже не видел самого высокого строения в деревне — мельницы, потому что ее скрывали деревья.
Впереди высилась отвесная скала. Путники рассчитывали, что часа через два они подойдут к ней. По карте подъем начинался в том месте, где подземный поток выходил на поверхность и становился рекой. Там они собирались передохнуть и хорошенько изучить карту, чтобы идти дальше.
Роуэн уже выбился из сил. Мешок валуном давил ему на плечи, болели спина и ноги. Но он знал, что надо идти вперед и не ныть. Все старались как-то ему помочь, но он видел, что, например, Бронден и Вэл злятся из-за их медленного движения. По Эллису трудно было что-либо понять — он всегда мало говорил. Даже когда они проходили мимо мельницы, большое деревянное колесо которой успокоилось, потому что не было воды, он и то ничего не сказал. Только взглянул на мельницу, отвернулся и стал смотреть на Гору.
А сейчас Эллис широко шагал впереди всех и легко нес свою поклажу и еще тяжелый канат, небольшой топорик и связку факелов. Его сестра шла рядом, не отставая.
Чудная они были пара, неразговорчивая. Как-то раз Роуэн услышал, как его мама сказала Силачу Джону, что они живут, точно в независимом государстве из двух человек. Они походили на камни, из которых была сложена мельница, — такие же кряжистые и тяжелые. Брат и сестра были ровесниками Джиллер, и Роуэн привык к ним с раннего детства. Он видел их каждый день, так же как и других взрослых. Но только недавно он заметил, что Вэл и Эллис ни на кого не похожи и что его мама, Силач Джон и Аллун тоже так думают.
Сразу за Вэл шла Бронден — небольшая, крепко сбитая и упрямая. За ней шла Марли. Марли улыбалась, глядя на Аллуна, который торопливо шагал рядом с ней, то насвистывая, то напевая, как будто на деревенском празднике.
Роуэн был предпоследним — за ним шел лишь Силач Джон. То и дело он заговаривал с мальчиком: «Ну как, держишься?» или «Вот уже почти и пришли». Роуэн кивал в ответ и неохотно отвечал. Он думал, что Силачу Джону все равно: просто он чувствовал себя в ответе за мальчика.
Добродушный Силач Джон никогда ни с кем не спорил. Такой уж у него был нрав. И с Роуэном он тоже всегда хорошо обращался, но не сказать, чтобы сильно его любил. За Аннад он тревожился — это сразу было видно. А с Роуэном ему было как-то неуютно: слишком уж он старался к нему подладиться. А если человек тебе по-настоящему нравится, подлаживаться ни к чему. Роуэн хорошо это знал. Да еще, бывало, Силач Джон поддразнивал его, называл мальчишкой-зайчишкой и смеялся над тем, что он всего боится.
Вот и сейчас Силач Джон заговаривал с ним только из-за Джиллер. Роуэн слышал, как мама тихо сказала: «Береги его», когда прощалась с этим большим и сильным человеком. А Силач Джон взял ее руки в свои и ответил: «Не беспокойся! Обещаю тебе, домой он вернется целым и невредимым».
Роуэн вспомнил об этом и почему-то разозлился. С какой это стати Силач Джон так смотрит на его маму? И за руку просто друг покойного мужа так держать бы ее не стал. Тогда, на рыночной площади, Роуэн вдруг ясно понял, что чувство Силача Джона к его матери — это больше, чем дружба. Страшно было даже представить себе, что когда-нибудь Силач Джон может стать ее мужем. Никто и никогда не займет место отца, горько размышлял Роуэн. Никто и никогда.
Он упрямо шел вперед, глядя перед собой, и не мог не злиться. Это все Силач Джон виноват! Если бы он не поддразнивал Шебу, она никогда бы не доверила карту ему, Роуэну. Если бы не Силач Джон, Роуэну не пришлось бы идти на Гору.
Тут мысли Роуэна изменили свое направление, и гнев его поостыл. Он подумал, не забыли ли Силач Джон и Марли то, что напророчила им Шеба: «Семь сердец в дорогу идут, семь смертей их стерегут». Вообще-то они ничего не говорили, но, уж наверное, не раз, как и он, вспомнили эти слова. По спине у него побежали мурашки. Шеба никак не могла знать, сколько человек отправится на Гору. Может, она и в самом деле видела будущее, пока, закрыв глаза, сидела в своем кресле? А если эта часть предсказания оказалась правдой, тогда, значит, верно и все остальное. Роуэн опустил взгляд на землю — на Гору ему смотреть совсем не хотелось.
Идти оставалось еще не меньше часа, скалы в предгорьях становились все круче и острее, а солнце сильнее и сильнее припекало спину Роуэна. Только мысли о букшахах помогали ему держаться на ногах. Пока Джиллер собирала в дорогу мешок, он успел сбегать на луг и попрощаться с животными. Они беспокойно топтались в зеленой траве, которая пока еще росла вокруг грязного озера.
