Патрик Несс - Вопрос и ответ
Он снова обходит ее со спины, хватает раму и окунает женщину в воду.
И держит…
Держит…
Поднимает глаза на наше зеркало…
И улыбается…
И держит…
Вода бурлит от ее конвульсий…
Я — круг, круг — это я, думаю я, зажмуриваясь.
— Открой глаза, Тодд, — говорит мэр…
Открываю…
А мистер Хаммар все держит…
Она бьется что есть сил…
Такшто из-под веревок на запястьях проступает кровь…
— Господи… — выдыхает Дейви…
— Он ее убьет, — говорю я тем же тихим голосом… Это только визор…
Просто визор…
(а вот и нет)
(ничего не чувствую)
(потомушто я умер)
(умер)
Мэр протягивает руку к стенке и нажимает кнопку.
— Достаточно, капитан, — говорит он, и его голос оглашает стены Арены.
Мистер Хаммар подымает раму. Медленно.
Женщина висит на ней неподвижно, уронив подбородок на грудь. Из носа и рта льется вода.
— Он ее убил! — вскрикивает Дейви.
— Нет.
— Ответьте мне, — повторяет мистер Хаммар женщине, — и все закончится.
Наступает долгая тишина, очень долгая.
А потом в горле женщины что-то щелкает.
— Что вы сказали? — спрашивает мистер Хаммар.
— Я это сделала.
— Не может быть! — охает Дейви.
— Что вы сделали?
— Подложила бомбу, — отвечает женщина, не поднимая головы.
— И пыталась завербовать других в террористическую группировку? — добавляет мистер Хаммар.
— Да, да, — шепчет женщина, — как угодно.
— Ха! — кричит Дейви — опять с облегчением, которое он тщательно пытается скрыть. — Созналась! Созналась!
— А вот и нет, — говорю я, не шевелясь и не сводя глаз с женщины.
— Чего?!
— Она врет. — Я все гляжу и гляжу сквозь зеркало. — Чтобы он перестал ее мучить. — Я немного поворачиваю голову, показывая, что обращаюсь к мэру: — Так ведь?
Мэр немного выжидает. Хоть у него нет Шума, я вижу, как он поражен моей догадливостью. С тех пор как я начал упражняться, мне многое стало ясно.
Может, в этом и суть.
— Ну разумеется, она врет, — наконец произносит мэр. — Но зато теперь мы можем использовать ее признание против нее.
Взгляд Дейви бегает между мной и отцом.
— То есть он… он снова будет ее допрашивать?
— Все женщины — члены «Ответа», — говорит мэр, — если не на деле, так в душе. Мы должны выяснить, о чем она думает. И что знает.
Дейви переводит взгляд на задыхающуюся женщину:
— Не понимаю…
— Когда ее отправят обратно в тюрьму, — говорю я, — остальные женщины увидят, что с ней случилось.
— Верно. — Мэр кладет ладонь мне на плечо — почти ласково. Я не шевелюсь, и тогда он убирает руку. — Они поймут, что ждет непослушных. И постепенно мы выпытаем из них все нужные сведения. Вчерашняя бомба означала возобновление вражды и переход к решающим действиям. Нам необходимо выяснить, каким будет следующий шаг «Ответа».
Дейви все еще смотрит на женщину:
— А с ней что будет?
— Ее накажут за преступление, в котором она призналась, разумеется, — отвечает мэр, не давая Дейви вставить ни слова. — И как знать? Вдруг ей в самом деле что-то известно. — Он тоже бросает взгляд сквозь зеркало. — Есть лишь один способ это выяснить…
— Я хочу поблагодарить тебя за помощь, — говорит мистер Хаммар, беря женщину под подбородок и поднимая ее лицо. — Ты проявила редкую силу воли и отвагу, можешь собой гордиться. — Он улыбается, но она не смотрит ему в глаза. — Не каждый мужчина способен так храбро сносить наши Вопросы.
Мистер Хаммар отходит к столику в углу и снимает с него тряпку. В тусклом свете Арены вспыхивают какие-то блестящие железки. Мистер Хаммар берет одну.
— А теперь пришла пора для второй части нашей беседы, — говорит он, приближаясь к женщине.
И она начинает кричать.
— Это… это было… — безуспешно пытается выговорить Дейви, расхаживая из стороны в сторону. — Это было… — Он поворачивается ко мне: — Черт подери, Тодд!
Я молча достаю из кармана припрятанное яблоко.
— Яблоко, — шепчу я на ухо Ангаррад.
Яблоко, говорит она в ответ, трогая его зубами. Тодд, говорит она, а потом вопросительно: Тодд?
— Ты тут ни при чем, девочка, — шепчу я, гладя ее по носу.
Мы стоим невдалеке от ворот, которые все еще охраняет Иван, все еще пытаясь поймать мой взгляд. Я слышу, как он тихо повторяет мое имя в своем Шуме.
Но не обращаю внимания.
— Это было жестко, — наконец выговаривает Дейви, стараясь прочесть мой Шум, мои мысли, но я делаю их как можно более плоскими.
Я ничего не чувствую.
Мне плевать.
— Смотрю, ты крутой стал, — насмешливо говорит он, не слушая нытье Урагана, который тоже клянчит яблоко. — Даже не поморщился, когда…
— Господа, — говорит мэр, выезжая из ворот. В одной руке у него длинный тяжелый мешок.
Иван встает по стойке «смирно».
— Па! — здоровается Дейви.
— Она умерла? — спрашиваю я, не отрываясь от Ангаррад.
— Ну что ты, какой нам смысл ее убивать, — отвечает мэр.
— А выглядела, бутто умерла, — говорит Дейви.
— Только потеряла сознание. Так, у меня для вас новая работа.
Слова на секунду повисают в воздухе — новая работа.
Я закрываю глаза. Я — круг, круг — это я.
— Да хватит уже это повторять!!! — орет на меня Дейви.
Но мы все слышим ужас в его Шуме, страх перед отцом и перед новой работой, страх, что он не сможет…
— Задавать Вопросы тебе не придется, не бойся, — заверяет его мэр.
— А я и не боюсь, — слишком громко отвечает Дейви. — Кто сказал, что я боюсь?
Мэр бросает мешок нам под ноги.
Я узнаю очертания.
Дейви с ужасом смотрит на мешок. Даже ему стало дурно.
— Только заключенных, — говорит мэр. — Чтобы враг не сумел незаметно просочиться.
— Ты хочешь, чтобы мы?.. — Дейви потрясенно смотрит на отца. — Живых людей?!
— Не людей, — возражает мэр. — Врагов государства.
Я все еще пялюсь на мешок.
Хорошо знакомый нам обоим. Мешок с щипцами и связкой железных лент.
30
ЖЕЛЕЗНАЯ ЛЕНТА
[Виола]Только я запустила таймер и повернулась к госпоже Брэтит — сказать, что все готово и можно уходить, — как из кустов за нашими спинами вываливается женщина.
— Помогите, — говорит она так тихо, словно и не видит нас, а просто умоляет Вселенную о помощи.
И падает наземь.
— Что это за дрянь? — спрашиваю я, доставая еще один пластырь из набора для оказания первой помощи, который мы спрятали в телеге. Раскачиваясь туда-сюда на тряской дороге, я пытаюсь хоть как-то обработать ее раны.
На предплечье женщины — железный браслет, такой тугой, что кажется, он врос в кожу. Кожа воспаленная и красная, я буквально чувствую исходящий от руки жар.
— Ими раньше клеймили скот, — отвечает госпожа Брэтит, злобно подстегивая быков. Мы мчимся по дорожкам, вовсе не предназначенным для такой быстрой езды. — Вот сволочь!
— Помогите, — шепчет женщина.
— Я вам помогаю, — говорю я. Ее голова покоится на моих коленях. Я обворачиваю повязкой железную ленту и замечаю выбитый на ней номер.
1391.
— Как вас зовут? — спрашиваю я.
Но глаза у нее полуприкрыты, и она лишь повторяет:
— Помогите.
— Откуда нам знать, что она не шпион? — спрашивает госпожа Койл, скрестив руки на груди.
— Господи! — огрызаюсь я. — Есть у вас сердце или нет?
Она мрачнеет:
— Мы должны быть готовы к любым уловкам.
— У нее заражение, руку уже не спасти, — говорит госпожа Брэтит. — Если она и шпион, вернуться в город она сможет не скоро.
Госпожа Койл вздыхает:
— Где вы ее нашли?
— Рядом с новым министерством Вопросов, о котором нам докладывали, — отвечает госпожа Брэтит, хмурясь еще сильней.
— Мы подложили бомбу в здание небольшого склада неподалеку, — говорю я. — Ближе подобраться не удалось.
— Силы небесные, Никола, он их клеймит!
Госпожа Койл потирает пальцами лоб:
— Знаю.
— Нельзя эту ленту просто вырезать? — спрашиваю я. — А рану потом вылечить?
Госпожа Брэтит качает головой:
— Лента обработана специальными веществами, которые не дадут ране затянуться. В этом суть: снять клеймо нельзя, если не хочешь истечь кровью. Это навсегда. Навсегда.
— О, боже…
— Мне надо с ней поговорить, — заявляет госпожа Койл.
— Сейчас там Надари. Возможно, она придет в сознание перед операцией.
— Тогда идем.
Целительницы направляются в сторону палатки-лазарета. Я иду за ними, но госпожа Койл останавливает меня строгим взглядом:
