Астрид Линдгрен - Собрание сочинений: В 6 т. Том 2. Суперсыщик Калле Блумквист

Андерс так и сделал. Он драматично расписал свою встречу с Беппо и как он заставил его замолчать. Калле и Ева Лотта и содрогались и радовались вперемешку, они были просто идеальными слушателями, и Андерс наслаждался своим собственным рассказом.

— Понимаете, не дай я Беппо шоколад, я бы пропал, — заявил он.

Затем он красочно расписал еще более страшную встречу с почтмейстером.

— А ты не мог бы заткнуть и ему рот кусочком шоколада? — спросил Калле.

— He-а, я все отдал Беппо, — объяснил Андерс.

— А что было потом? — спросила Ева Лотта.

Андерс стал рассказывать. Он рассказал все: и о двери Сикстена, которая не скрипела, и о тетушке Сикстена, которая не то что скрипела, а еще хуже… И о том, как кровь застыла в его жилах, когда она заорала, и как он должен был сломя голову выбежать ночью из дома. Единственное, о чем он не упомянул, была теткина прядь волос, которую он утопил в озере.

Калле и Ева Лотта ловили каждое его слово еще более увлеченно, чем какую-либо приключенческую повесть. И не уставали выслушивать все новые и новые детали.

— Класс! — сказала Ева Лотта, когда он наконец закончил свой рассказ.

— Да, ничего удивительного, если меня раньше времени начинает подводить здоровье, — заметил Андерс. — Но главное, Великий Мумрик — там, где он должен находиться.

Калле буйно забил ногами по воде.

— Да, Великий Мумрик в глобусе Сикстена, — сказал он. — Можете вы придумать что-нибудь похлеще этого?

Нет, ни Андерс, ни Ева Лотта ничего подобного придумать не могли. А когда они увидели, что Сикстен, Бенка и Юнте бредут вдоль кромки реки, их восторгу не было предела.

 — Ну и ну, какие прекрасные Белые Розы сидят на этом насесте, — сказал Сикстен, когда Алые подошли к настилу из досок.

Бенка предусмотрительно попытался опрокинуть Белых Роз в воду, однако Сикстен остановил его. Алые пришли не для того, чтобы драться, а для того, чтобы пожаловаться.

Согласно законам и правилам войны Роз, тот, у кого в данный момент находился Великий Мумрик, обязан был дать по крайней мере легкий намек, где найти эту реликвию. Но сделали ли это на сей раз Белые Розы? Нет! Разумеется, их предводитель, когда его слегка пощекотали, кое-что выдавил сквозь зубы об узенькой тропке за Господской усадьбой. На всякий случай Алые весь вчерашний день еще раз обыскали там всю окрестность. Но теперь они были уверены, что Белые Розы поместили Великого Мумрика в новое место, и они дружески, но решительно потребовали, чтобы им предоставили надежную путеводную нить.

Андерс влез в воду. Она доходила ему только до колен. Он стоял в воде, широко расставив ноги, уперев руки в бока, и его темные глаза весело блестели.

— Да, — сказал он. — Вы получите путеводную нить! Ищите в недрах земли!

— Спасибо! Очень любезно с твоей стороны, — саркастически усмехнулся Сикстен. — Нам начать искать здесь или в северном Хэльсингланде?

— В самом деле, какая надежная путеводная нить! — заметил Юнте. — Посмотрим, найдут ли наши внуки Великого Мумрика до того, как сойдут в могилу?

— Да, но тогда у них все руки будут в мозолях, — подхватил Венка.

— Призовите на помощь весь свой разум, Алые ничтожества, если у вас есть хоть какой-то, — посоветовал Андерс.

И театрально добавил:

— Если предводитель Алых пойдет к себе домой и поищет в недрах земли, то все обнаружится.

Калле и Ева Лотта с видом превосходства брызгали ногами в воде и весело фыркали.

— Правильно! Ищите в недрах земли, — с таинственным видом советовали они.

— Блохастые пудели! — обозвал их Сикстен.

Затем Алые отправились домой и занялись обширными земляными работами в саду почтмейстера. Все послеобеденное время они рыли землю в разных местах, которые казались им хоть чуть-чуть подозрительными и могли скрывать Великого Мумрика. Но в конце концов появился почтмейстер и удивленно спросил, неужели так уж необходимо уничтожать именно его лужайки. И не сочтут ли они возможным доставить ему удовольствие, обыскав какой-либо другой сад.

— А вообще-то, Сикстен, тебе не мешало бы найти Беппо, — сказал он под конец.

— Разве Беппо еще не вернулся? — обеспокоенно спросил Сикстен и выпустил лопату из рук. — Где же он может быть?

— Именно это я и хотел, чтобы ты выяснил, — сказал его отец.

Сикстен рванулся на поиски.

— Пошли со мной, — скомандовал он Бенке и Юнте.

Ясно, что Бенка и Юнте пошли с ним. Однако нашлось еще немало желающих помочь найти Беппо. Андерс, Калле и Ева Лотта, которые уже целый час лежали, спрятавшись за кустами, и восторгались упорством Алых, рывших землю, вылезли из своего убежища и предложили помощь. В час нужды вражда исчезала.

В глубочайшем согласии все боевые силы двинулись в поход.

— Он никогда никуда не уходил, — огорченно поведал Сикстен. — По крайней мере, никогда не уходил больше чем на несколько часов.

— Но в этот раз он исчез вчера вечером, после одиннадцати…

— He-а, примерно после двенадцати, — поправил его Андерс, — потому что…

Он внезапно смолк и страшно покраснел.

— Ну да, пусть будет после двенадцати, — бездумно сказал Сикстен.

Но тут же подозрительно взглянул на Андерса.

— А откуда тебе это, вообще-то говоря, известно?

— Я же ясновидящий, ты знаешь, — поспешно ответил Андерс.

Он надеялся, что Сикстен не будет особенно вдаваться в этот вопрос. Ведь не мог же он рассказать о том, что видел Беппо на кухне около двенадцати ночи, когда проник в дом вместе с Великим Мумриком, и что пес исчез примерно через час, когда он выскакивал из окна.

— Вот как, везет же, что у нас мало-помалу появился ясновидящий, — заметил Сикстен. — Будь добр, всмотрись хорошенько, не скажешь ли ты, где сейчас Беппо?

Но Андерс сказал, что он ясновидящий только тогда, когда речь идет о времени, а не о местопребывании.

— Ну тогда скажи хотя бы, в котором часу мы отыщем Беппо, — заинтересовался Сикстен.

— Мы найдем его примерно через час, — уверенно заявил Андерс.

Но тут ясновидящий ошибся. Правильно предсказать оказалось не так-то легко.

Они искали повсюду. Они рыскали по всему городу. Они болтались в тех местах, где обретаются собаки, с которыми имел обыкновение общаться Беппо. Они расспрашивали о нем всех встречных. Но никто не видел Беппо. Пес исчез.

Сикстен совсем сник. Он шел и тихонько плакал про себя от беспокойства, но старался ни под каким видом этого не показывать. Обращало на себя внимание лишь то, что он достаточно часто сморкался.

— Наверное, с ним что-то случилось, — время от времени повторял он. — Он никогда не пропадал так надолго.

Ребята пытались утешить его.

— He-а, ничего с ним не случилось, — говорили они.

Но и они были далеко не так уверены в этом, как пытались показать.

Они долго шли молча.

— Это был такой славный пес, — в конце концов хриплым голосом произнес Сикстен. — Он понимал все, что ему говорили.

Затем ему пришлось снова высморкаться.

— Перестань, не говори так, будто ты думаешь, что его нет в живых.

Сикстен не ответил ни слова, он только слегка шмыгнул носом.

— У него были такие преданные глаза, — сказал Калле. — Я имею в виду, что у него вообще преданные глаза, — поспешно поправился он.

Затем еще долгое время стояла тишина. Когда она стала совсем гнетущей, Юнте сказал:

— Да, собаки — славные животные.

Искать Беппо было бессмысленно, и они возвращались домой. Сикстен шел на полметра впереди других ребят и гнал перед собой какой-то камень. А они прекрасно понимали, как он опечален.

— Подумай, Сикстен, а вдруг, пока мы ходили и так долго искали его, Беппо вернулся домой, — с надеждой сказала Ева Лотта.

Сикстен остановился посреди улицы.

— Если это так, если Беппо вернулся домой, я стану гораздо лучшим человеком, чем сейчас. О, каким хорошим я стану! Каждый день буду мыть уши и…

В нем вновь пробудилась надежда, и он пустился бежать. Остальные последовали за ним, и все вместе, подходя к почтмейстерской вилле, они горячо желали увидеть, как Беппо стоит у калитки и лает…

Но никакого Беппо там не было. Великодушное обещание Сикстена каждый день мыть уши не оказало ни малейшего воздействия на силы, управляющие жизнью и неисповедимыми путями собак. И голосом, в котором уже исчезла надежда, Сикстен крикнул маме, сидевшей на веранде:

— Беппо вернулся?

Она отрицательно покачала головой.

Сикстен не произнес ни слова, а лишь отошел прочь и уселся на лужайке. Остальные ребята, чуть поколебавшись, последовали его примеру. Они совершенно молча стайкой окружили его, потому что не было таких слов, которые могли бы его утешить. Хотя они усердно пытались найти эти слова.