Кир Булычев - Убежище
Густав вышел первым и быстро пошел по узким рельсам в глубь туннеля.
– Опробуй свой фонарь, – сказал Снежный человек.
И правильно сделал. Когда надо чем-то заниматься, тревожные мысли уползают из головы.
Сева достал фонарь. Фонарь зажигался просто – обычный фонарь, на батарейках.
– Ты его оставишь здесь, – сказал Снежный человек. – Спрячь его рядом с мультипликатором. Он тебе может понадобиться, когда будешь выбираться.
– Разве вы меня не будете встречать?
– Буду, если смогу.
– У нас есть враги, – продолжал Снежный человек. – А кто они, мы не знаем. Это плохо. Если врага не знаешь, считай, у тебя два врага.
– Они знают, где я?
– Не задавай глупых вопросов, – сказал Снежный человек. – Тебе нельзя задавать глупых вопросов. Ее величество говорит, что ты наш рыцарь. Кому нужен глупый рыцарь? Даже если ты погибнешь, лучше, чтобы о тебе осталась хорошая память.
– Ну вот еще! – рассердился Сева. – Мне будет плевать на память.
– Никому не плевать на память, – возразил Снежный человек. – Ты еще молодой человек и поэтому говоришь пустые слова. Я много лет боролся за свободу моего маленького снежного народа, мои близкие погибли, мои дети стали гурками в непальской армии, моя жена сегодня – председатель кооператива в Лхасе, я же сдался в плен людям и служил проводником в экспедициях альпинистов. Меня унижали банками сгущенного молока и свиной тушенки. И я убежал. Зимой я прошел пустыню Гоби, миновал Памир и Тянь-Шань, прошел по Уральскому хребту и оказался в Лапландии, среди своих!
Снежный человек вдруг разговорился, а Сева думал, что он больше одной фразы зараз выговорить не может.
Снежный человек говорил обиженным голосом, и Севе стало стыдно.
– Простите, – сказал он.
Сева не любит просить прощения, да и кто это любит? Но как-то неловко было обижать такого хорошего человека. К тому же он был последним живым человеком, который идет с ним в эту пропасть.
Гнома труднее считать человеком, может, из-за размера, а может, потому, что у гномов странная манера себя вести. Они бывают говорливы, когда надо помолчать, и замолкают, когда их голос так нужен. У них свои дела и свои проблемы. Гном может общаться с тобой, но дружить никогда не станет.
Сева подумал, что о гномах ему мало рассказывали, да и встречал он всего двух-трех, а вот в голове сидит уже немало сведений о них и даже понимания, что они за народ. В общем, чужой народ…
Глава пятая
Начало пути
Все замолчали. Как молчат альпинисты, которые возвращаются вечером в лагерь после долгого и трудного восхождения. Одни мечтают о сне, другие о чашке горячего чая.
Штрек пошел вниз, рельсы оборвались.
Дальше стены разошлись и сгинули в темноте.
– Глубина триста шестьдесят метров, – сообщил гном Густав. – Здесь шахтеры вышли в обширную пещеру, в которой пласты угля оборвались. Шахту закрыли как невыгодную. Понятно?
Ну прямо как на уроке!
– Понятно, – ответил за Севу Снежный человек.
Здесь уже никакого света не было. Последняя электрическая лампочка осталась далеко позади. Они шли с двумя фонарями. Сильно, как прожектор, светил фонарь Снежного человека.
Пока они двигались по туннелю, по рельсам, света хватало – он ударялся в стены туннеля, и казалось, что они идут по коридору в темном здании.
Но теперь, когда стены разошлись и потолок пещеры исчез в вышине, темнота сдвинулась к ним со всех сторон.
– Где твои помощники? – спросил Снежный человек у гнома.
– Они не заставят себя ждать, – ответил Густав. – Мы, гномы, очень пунктуальны и всегда приходим на помощь, если нас просят.
– Или если это вам выгодно, – заметил Снежный человек.
– Или если нам выгодно, – не стал спорить начальник гномов. – Все так делают. Но должен заметить, мы всегда выполняем свои обязательства.
Гном хлопнул в ладоши. Этот звук далеко разлетелся в темноте, и Сева понял, что пещера очень велика.
И тут же, словно из-под камней, вышло несколько гномов.
Сева сначала удивился, но тут же подумал, что глупо представлять себе их по картинкам в книгах или по мультикам. Гномы были совсем не такими чистенькими, аккуратненькими, как в кино.
Перед ним стояло несколько карликов и карлиц в колпаках, грязных куртках или балахонах и тяжелых башмаках. В руках они держали молотки и кирки.
Они поклонились гостям и стали рассматривать Севу, как рок-певца.
– Наслышаны о Всеволоде? – спросил Снежный человек.
– Совсем не такой, – сказала гномиха. Она отличалась от своих соплеменников лишь тем, что у нее не было бороды да вместо серых штанов на ней был балахон до земли. – Хлипкий и мелкий для героя.
– Нам великан и не нужен, – сказал Снежный человек.
– Это мы понимаем, – согласилась гномиха. – Иначе не пролезешь.
«Смешно, – подумал Сева. – Но я не обижаюсь. Сама мне еле-еле до пояса достает, а меня считает маленьким».
– Все осмотрели? – спросил Густав.
– Никого и ничего подозрительного, – ответил один из гномов.
– Пещера готова?
– Готова.
– Тогда пошли.
Идти оказалось недалеко, путь лежал под уклон. У гномов были горняцкие лампы.
– Нас волнует, – сказал один из гномов, обращаясь к Снежному человеку, – что если вы будете туда своих друзей переселять, то они нам все Подземелье загадят.
– Там ваших нет, – сказал Снежный человек. – Там ваши и не бывали. А вы уже заранее переживаете. Неужели думаете, что мы будем чего-то делать, с вами не посоветовавшись?
– Может, и будете, – сказала гномиха. – Кто вас разберет?
«Сколько же это путешествие будет продолжаться?» – подумал Сева. Ведь весь этот путь ему придется обратно пройти. Сейчас еще легкая его часть. А куда труднее будет подниматься по узким щелям. Сева видел планы, нарисованные со слов гнома, который первым там прошел. И Севе объяснили, что паутина, на которой он будет подниматься, может растягиваться и сокращаться в зависимости от надобности и желания. И Севе некогда было как следует вдуматься… Наверное, если бы на его месте оказался опытный спасатель или путешественник, он, конечно, испытал бы все оборудование – ведь от этого столько зависит. Но Сева думал: «Совершу подвиг – и скорей назад…» Ну, может, не так просто, но в принципе так. А беда жителей сказочного мира в том, что они не умеют просчитывать свои дела и поступки наперед. Им, словно детям, кажется – все обойдется! Всем известно, что паутина рыжего крестовика может становиться короче и длиннее, значит, так и будет.
И только теперь, когда они уже целый час шли по гулкой и холодной пещере, Сева начал понимать, что его ждет. Но не повернешь же назад – с ним рядом лезут в эту проклятую тьму несколько разных существ, которых, с точки зрения обыкновенного человека, быть не может. А они существуют. Идут впереди и о чем-то негромко болтают грязные, в пыли и глине, гномы. Топает тяжелый и неповоротливый, покрытый шерстью Снежный человек. И всего-то на нем одежды – пышные генеральские эполеты на волосатых плечах. Физиономия у него – почти морда горилья, но, как ни странно, не очень злая и не самая зверская из физиономий. «Вернусь и скажу Лолите: „Слушай, я тут познакомился с одним Снежным человеком, ничего парень, общительный!“ И как она начнет хохотать и визжать, каким презрением она его обольет. Надо будет с ним рядом сфотографироваться, тогда даже ей придется поверить.
Дорога круто пошла вниз, и еще через десять минут, пробравшись через завал, они оказались в небольшой пещере, посреди которой, как большая лужа или бассейн в детском саду, блестело маленькое озеро.
– Вот и пришли, – сказал Снежный человек.
Он говорил медленнее, чем обыкновенные люди, морщил низкий лоб, и казалось, что чего-то таит и недоговаривает.
Пещера была невелика, и поэтому в ней было светлее.
Снежный человек поставил чемодан на землю и раскрыл его.
Гномы, как по команде, кинулись к нему и стали заглядывать внутрь.
– Эй! – прикрикнул на них Снежный человек. – Еще сломаете чего-нибудь.
И тут Сева снова задумался: «А на каком языке они разговаривают? И на каком языке я с ними разговариваю?»
И понял, что не знает. Говорит он вроде по-русски, потому что, кроме русского, ничего еще не выучил. И все, что говорилось рядом, он понимал. Но ведь не могут подземные гномы говорить по-русски?
Сейчас было не время спрашивать об этом, но внутри Севы этот вопрос жил как нарыв – ты не можешь о нем не думать. И не можешь не спросить.
И, наверное, в глазах Снежного человека или даже Густава он выглядел наивным и неумным, когда спросил:
– А на каком языке мы разговариваем?
– На обыкновенном, – ответил Снежный человек. – Как все.
Он сам посветил фонариком внутрь мультипликатора.
– Вроде все в порядке.
Сева тоже посмотрел внутрь. Сейчас он ступит туда…
А может, пойдем обратно?
И сам уже понял – никуда не пойдем. Он не сможет попроситься обратно. Слишком далеко зашел. Есть точка, после которой путешественник уже не может вернуться. И ему остается только шагать вперед.
