Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары смерти
В этот же самый миг в вестибюль дома номер двенадцать вошёл Гарри. Трансгрессируя на верхнюю ступеньку крыльца, он едва не упал и сейчас думал, что Пожиратели смерти могли заметить мгновенный промельк его локтя. Закрыв и замкнув за собой парадную дверь, он стянул с себя мантию-невидимку, перебросил её через руку, сжимавшую украденный им номер «Ежедневного пророка», и торопливо пошёл вестибюлем к ведущей в подвал двери.
Его приветствовал обычный хриплый шёпот: «Северус Снегг?», прохвативший Гарри холодным ветерком и на мгновение свернувший рулетом язык.
— Я тебя не убивал, — произнёс он, едва язык развернулся, и задержал дыхание, увидев, как взрывается пыльный морок. Пройдя до середины ведущей в кухню лестницы — подальше от ушей миссис Блэк и от облака пыли, — он крикнул: — У меня есть новости, которые вам не понравятся.
Кухня стала почти неузнаваемой. Каждая поверхность в ней словно светилась: кастрюли и сковородки были начищены до красноватого блеска, длинная деревянная столешница мерцала, на ней уже были расставлены к обеду бокалы и тарелки, отражавшие весело горящий огонь, над которым висел котёл с поднимавшимся над ним парком. Впрочем, самое решительное изменение претерпел бросившийся навстречу Гарри домовик — одеждой ему служило ныне белое, точно снег, полотенце, волосы на ушах были чисты и пушисты, как вата, по тощей груди постукивал медальон Регулуса.
— Будьте любезны, снимите обувь, хозяин Гарри, и помойте руки перед едой, — заквакал Кикимер, подхватывая мантию-невидимку и сгибаясь, чтобы повесить её на стенной крючок, рядом с совсем недавно постиранными старомодными одеяниями.
— Что случилось? — опасливо спросил Рон. До этой минуты он и Гермиона склонялись над стопкой исписанных листков и нарисованных вручную карт, усеявших конец длинного стола, однако теперь вглядывались в Гарри, который, подойдя к ним, бросил поверх их пергаментов газету.
На них смотрел большой портрет крючконосого, черноволосого мужчины, заголовок под фотографией сообщал: «СЕВЕРУС СНЕГГ УТВЕРЖДЕН В ДОЛЖНОСТИ ДИРЕКТОРА ХОГВАРТСА».
— Не может быть! — воскликнули Рон с Гермионой.
Гермиона опомнилась быстрее, чем Рон. Она схватила газету и начала вслух читать сопровождающую снимок статью:
— «Северус Снегг, долгое время преподававший зельеварение в школе чародейства и волшебства Хогвартс, поставлен сегодня во главе этого древнего учебного заведения. Это назначение стало частью некоторых изменений в штатном составе школы. После отставки прежнего преподавателя магловедения её пост заняла Алекто Кэрроу, между тем как брат Алекто, Амикус, стал профессором защиты от Тёмных искусств.
— Я рад возможности оказать поддержку наичистейшим традициям и ценностям нашего чародейства…» Состоящим в том, чтобы убивать людей и отрезать им уши, я так понимаю! — фыркнула Гермиона. — Снегг в директорах! Снегг в кабинете Дамблдора… Ну, Мерлиновы кальсоны! — вдруг завизжала она с такой силой, что Гарри и Рон подпрыгнули. Гермиона выскочила из-за стола и полетела прочь из кухни, крикнув на бегу: — Сейчас вернусь!
— Мерлиновы кальсоны? — повторил позабавленный Рон. — Похоже, она чем-то расстроена.
Он подтянул к себе газету и дочитал посвящённую Снеггу статью.
— Другие преподаватели этого не потерпят. Макгонагалл, Флитвик, Стебль — все они знают правду, знают, как умер Дамблдор. Они не примут Снегга в директора. А кто такие Кэрроу?
— Пожиратели смерти, — ответил Гарри. — Там дальше есть их портреты. Они были на башне, когда Снегг убил Дамблдора, так что теперь все старые друзья в сборе. К тому же, — с горечью произнёс он, опускаясь на стул, — не думаю, что прочим профессорам есть из чего выбирать, они могут только остаться в школе. Если за Снеггом стоит Министерство и Волан-де-Морт, им придётся либо остаться и преподавать, либо провести несколько лет в Азкабане — да и то при условии, что им повезёт. Думаю, они не уйдут и попытаются хоть как-то защитить учеников.
Кикимер с большой супницей в руках торопливо приблизился к столу и, негромко посвистывая сквозь зубы, разлил суп по девственно чистым тарелкам.
— Спасибо, Кикимер, — сказал Гарри, переворачивая газету, чтобы не видеть лица Снегга. — Ну что ж, по крайней мере, теперь мы точно знаем, где найти Снегга.
Он занялся супом. С тех пор как Кикимер получил медальон Регулуса, его кулинарные способности разительно улучшились: сегодняшний французский луковый суп был самым вкусным, какой когда-либо пробовал Гарри.
— У дома так и торчит целая компания Пожирателей смерти, — между двумя ложками сообщил он Рону. — Нынче их больше обычного. Похоже, они надеются, что мы выйдем из дома со школьными чемоданами и побежим на «Хогвартс-экспресс».
Рон взглянул на часы:
— Я о нём целый день вспоминал. Поезд ушёл почти шесть часов назад. Мы могли бы сейчас ехать в нём, да вот не едем. Странное ощущение, правда?
Перед мысленным взором Гарри возник алый паровоз, тянущий среди поблёскивающих полей и холмов переливчатую алую гусеницу вагонов, в одном из которых сидит он с Роном. Гарри не сомневался, что Джинни, Невилл и Полумна сидят сейчас бок о бок, быть может, недоумевая, куда подевались Рон с Гермионой, или разговаривая о том, как им лучше ставить палки в колеса новому режиму Снегга.
— Они едва не увидели, как я возвращаюсь, — сказал Гарри. — Я неудачно приземлился на верхней ступеньке, мантия немного соскользнула.
— И со мной каждый раз то же самое. Ну вот и она, — прибавил Рон, вытянув шею, чтобы получше разглядеть вернувшуюся на кухню Гермиону. — И что-то притащила, клянусь трусами Мерлина.
— Я вдруг вспомнила про эту штуку, — пояснила запыхавшаяся Гермиона.
Она принесла большую картину в раме и теперь, опустив её на пол, схватила стоявшую на посудном столе расшитую бисером сумочку. Открыв её, Гермиона принялась запихивать в сумочку картину, определённо великоватую для такого маленького вместилища. Впрочем, через несколько секунд картина исчезла, как и многое другое, в объёмистых глубинах сумочки.
— Финеас Найджелус, — пояснила Гермиона и бросила на стол сумочку, которая издала при этом ставший уже привычным громкий дребезг.
— Виноват? — сказал Рон, однако Гарри уже всё понял. Живописное изображение Финеаса Найджелуса обладало способностью перепархивать из портрета, находившегося на площади Гриммо, в другой, висевший в кабинете директора Хогвартса, — круглой комнате, расположенной наверху башни, где сейчас, вне всяких сомнений, сидел Снегг, с торжеством озиравший коллекцию серебряных магических инструментов Дамблдора, каменный Омут памяти, Распределяющую шляпу и, если только его не перенесли куда-то ещё, меч Гриффиндора.
— Снегг может прислать сюда Финеаса Найджелуса, чтобы он осмотрел дом, — пояснила, усаживаясь за стол, Гермиона. — Пусть теперь попробует. Всё, что увидит Финеас, — это нутро моей сумочки.
— Умно! — одобрительно сказал Рон.
— Спасибо, — улыбнулась Гермиона, пододвигая к себе тарелку с супом. — Ну, Гарри, что ещё случилось сегодня?
— Да ничего, — ответил Гарри. — Семь часов проторчал у входа в Министерство. Её так и не видел. Зато видел твоего папу, Рон. Выглядит хорошо.
Рон благодарно кивнул. Они решили, что пытаться заговорить с мистером Уизли, когда тот входит в Министерство или выходит оттуда, слишком опасно, поскольку его постоянно окружали другие чиновники. Однако и мельком увидеть его — это уже было утешением, хоть и выглядел он очень усталым и встревоженным.
— Папа всегда говорил, что большинство министерских чиновников, чтобы добираться до работы, используют Сеть летучего пороха, — сказал Рон. — Поэтому мы Амбридж и не видим, она считает себя слишком важной персоной и пешком никогда не ходит.
— А как насчёт той смешной старой волшебницы и коротышки в тёмно-синей мантии? — поинтересовалась Гермиона.
— А, ну да, того, что работает в магическом хозяйстве, — сказал Рон.
— Откуда ты знаешь, где он работает? — спросила, не донеся ложку до рта, Гермиона.
— По словам папы, все работники Отдела магического хозяйства носят тёмно-синие мантии.
— Ты нам об этом ни разу не говорил!
Гермиона опустила ложку в тарелку и подтянула к себе кипу записей и карт, которые они с Роном разглядывали, когда в кухню вошёл Гарри.
— У нас тут ничего насчёт тёмно-синих мантий не записано. Ничего! — сказала она, лихорадочно перебирая страницы.
— Да ну, велика разница.
— Велика, Рон! Если мы хотим проникнуть в Министерство, где наверняка сейчас высматривают посторонних, и не попасться при этом, для нас важна любая мелочь! Мы об этом сто раз говорили. И какой смысл во всех наших разведочных вылазках, если ты даже не потрудился сказать нам…
— Чёрт возьми, Гермиона, ну забыл я какой-то пустяк…
