Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары смерти

Эта книга посвящается семерым людям сразу: Нейлу, Джесике, Дэвиду, Кензи, Ди, Энн — и тебе, если ты готов остаться с Гарри до самого конца

О, род, недужный род!Не заживает рана,Не высыхает кровь!О, горя нескончаемая боль!О, злая тяжесть муки бесконечной!

Пусть дом ни от когоНе ждет целебных зелий.Он сам себя спасетКровавою враждой.О том поютСогласным хором боги преисподней.

Так внемлите мольбам, помогите беде,Этим детям, о боги подземных глубин,Ниспошлите им, боги, победу!

Смерть пересекает наш мир подобно тому, как дружба пересекает моря, — друзья всегда живут один в другом. Ибо их потребность друг в друге, любовь и жизнь в ней всесущи. В этом божественном стекле они видят лица друг друга, и беседа их столь же вольна, сколь и чиста. Таково утешение дружбы, ибо хотя о них и можно сказать, что им предстоит умереть, все же их дружба и единение существуют, в наилучшем из смыслов, вечно, поскольку и то и другое бессмертно.

Глава 1. ВОЗВЫШЕНИЕ ТЕМНОГО ЛОРДА

Эти двое, появившись словно бы ниоткуда, пару секунд простояли в нескольких шагах друг против друга на узкой, освещенной луной тропе. Стояли не шевелясь, наставив один в грудь другого волшебные палочки, а затем, когда каждый понял, кто перед ним, убрали палочки под мантии и торопливо двинулись в одном направлении.

— Есть новости? — спросил тот, что был выше ростом.

— Самые лучшие, — ответил Северус Снегг.

Вдоль тропы шли слева низкие кусты дикой ежевики, а справа — высокая ухоженная живая изгородь. Длинные мантии мужчин колыхались, заплетаясь вокруг лодыжек.

— Я уж боялся, что опоздаю, — сказал Яксли, грубое лицо которого то освещалось светом луны, пробивавшимся между нависшими над тропой ветвями, то снова погружалось во тьму. — Дорога оказалась труднее, чем я ожидал. Впрочем, надеюсь, он будет доволен. Вы и вправду думаете, что прием нас ожидает хороший?

Снегг кивнул, однако в подробности вдаваться не стал. Они повернули направо, на широкую подъездную дорожку, в которую уперлась тропа. Живая изгородь, повернувшая вместе с ними, вскоре оборвалась у высоких кованых ворот, преградивших двум мужчинам путь.

Однако они не замедлили шага: оба молча подняли в подобии приветствия левые руки и прошли сквозь темный, словно обратившийся перед ними в дымку тумана металл.

Теперь звуки их шагов заглушались тянувшимися по обеим сторонам дорожки густыми тисами. Справа послышалось какое-то шуршание. Яксли снова извлек из-под мантии палочку, повел ею над головой своего спутника, но источником шума оказался всего лишь белый павлин, величаво вышагивавший по тисовой изгороди.

— А он всегда умел недурно устраиваться, наш Люциус. Павлины… — фыркнул Яксли, пряча под мантию палочку.

В конце прямой дорожки вырос из темноты большой, красивый загородный дом с мерцавшим в ромбовидных окнах первого этажа светом. Где-то в темном парке журчал за тисовой изгородью фонтан. Гравий похрустывал под ногами Снегга и Яксли, торопливо шагавших к парадным дверям, которые при их приближении распахнулись будто сами собой.

Почти весь каменный пол просторного, тускло освещенного и прекрасно убранного вестибюля покрывал толстый ковер. Снегг и Яксли пересекли его, провожаемые взглядами бледных людей, изображенных на висевших по стенам портретах. Двое мужчин на миг остановились, замявшись, у тяжелой деревянной двери, ведущей в следующую комнату, затем Снегг повернул бронзовую ручку.

Гостиную заполняли безмолвные люди, сидевшие вокруг длинного, пышно изукрашенного стола. Вся прочая мебель была бесцеремонно сдвинута к стенам. Освещало гостиную пламя, ревевшее в мраморном камине, над которым висело большое зеркало в резной золоченой оправе. Снегг и Яксли немного помедлили на пороге. Глаза их, постепенно привыкавшие к тусклому освещению, были прикованы к самой странной из особенностей этой комнаты: к безжизненному, судя по всему, человеческому телу, которое висело вниз головой над столом и медленно кружилось, словно на невидимой веревке, отражаясь и в зеркале, и в полированной поверхности стола. Никто из сидевших за столом на тело не смотрел, кроме бледного юноши, расположившегося почти прямо под ним. Похоже, он не мог удержаться от того, чтобы примерно раз в минуту не бросить на него взгляд.

— Яксли, Снегг, — произнес высокий, звонкий голос того, кто сидел во главе стола. — Еще немного, и вы опоздали бы.

Сказавший это сидел перед самым камином, отчего двум вошедшим в гостиную мужчинам было поначалу трудно различить что-либо, кроме общего его силуэта. Однако по мере их приближения лицо его выступало из мрака — голое, змееподобное, с узкими прорезями вместо ноздрей и блестящими красными глазами с вертикалями зрачков. Бледен он был до того, что казался светящимся, точно жемчуг.

— Северус, сюда! — приказал Волан-де-Морт, указывая на кресло справа от себя. — Яксли — рядом с Долоховым.

Двое мужчин заняли названные им места. Большинство сидевших за столом провожали глазами Снегга — к нему первому и обратился Волан-де-Морт:

— Итак?

— Мой Лорд, Орден Феникса намеревается перевести Гарри Поттера из нынешнего его укрытия в субботу, при наступлении вечера.

Это известие пробудило в сидевших вокруг стола интерес почти осязаемый: одни замерли, другие заерзали — и все не отрывали глаз от Снегга и Волан-де-Морта.

— В субботу… при наступлении вечера… — повторил Волан-де-Морт. Красные глаза его вглядывались в черные глаза Снегга с такой неистовой силой, что некоторые из смотревших на них предпочли отвести взгляды, опасаясь, похоже, обратиться под ее воздействием в пепел. Снегг, однако же, смотрел в лицо Волан-де-Морта спокойно, и спустя секунду-другую безгубый рот его господина искривился в подобии улыбки. — Хорошо. Очень хорошо. И сведения эти получены…

— Из источника, о котором мы с вами говорили, — сказал Снегг.

— Мой Лорд. — Яксли склонился над длинным столом, вглядываясь в Волан-де-Морта и Снегга. Все повернулись к нему. — Я слышал иное, мой Лорд.

Яксли замолк, ожидая ответа, однако Волан-де-Морт не произнес ни слова, и Яксли продолжил:

— Долиш, мракоборец, обмолвился мимоходом, что Поттер не стронется с места до тридцатого, до вечера, который предшествует его семнадцатилетию.

Снегг улыбнулся:

— Мой источник сообщает, что существует несколько планов, направленных на то, чтобы сбить нас с толку. Полагаю, это один из них. На Долиша наверняка наложено заклятие Конфундус. И уже не впервые — давно известно, что он легко поддается этому заклятию.

— Уверяю вас, мой Лорд, Долиш говорил с полной уверенностью, — сказал Яксли.

— При таком заклятии это вполне естественно, — отозвался Снегг. — Уверяю вас, Яксли, Мракоборческий центр уже не имеет никакого отношения к защите Гарри Поттера. Орден считает, что в Министерстве полным-полно наших агентов.

— В кои-то веки и Орден оказался прав, а? — произнес сидевший неподалеку от Яксли коренастый мужчина и издал хриплый смешок, эхом раскатившийся вдоль стола.

Волан-де-Морт даже не усмехнулся. Он возвел взгляд к телу, медленно вращавшемуся над столом, и, казалось, погрузился в раздумья.

— Мой Лорд, — продолжал Яксли, — Долиш уверен в том, что для перемещения мальчишки будут задействованы все силы мракоборцев…

Волан-де-Морт поднял большую белую ладонь, и Яксли смолк — ему осталось лишь с обидой смотреть, как его хозяин снова обращается к Снеггу:

— Где они собираются спрятать мальчишку теперь?

— В доме одного из членов Ордена, — ответил Снегг. — Согласно моему источнику, это место ограждено всеми средствами защиты, какие имеются в распоряжении Ордена и Министерства. Думаю, мой Лорд, надежды взять его там у нас практически нет, если, конечно, Министерство не падет до следующей субботы. Это даст нам возможность найти дом и снять с него столько чар, что мы сможем прорваться внутрь.

— Ну-с, Яксли, — Волан-де-Морт взглянул вдоль стола красными глазами, в которых причудливо играл горевший в камине огонь, — успеет ли Министерство пасть до следующей субботы?

И снова все повернулись к Яксли. Тот расправил плечи:

— Мой Лорд, на этот счет у меня есть хорошие новости. Мне удалось, хоть и ценой огромных усилий, наложить заклятие Империус на Пия Толстоватого.

У многих из тех, кто сидел вокруг Яксли, округлились глаза, а его сосед, Долохов, мужчина с длинным, кривым лицом, хлопнул Яксли по спине.

— Хорошее начало, — сказал Волан-де-Морт. — Однако Толстоватый — всего лишь один человек. Прежде чем я вступлю в игру, необходимо окружить Скримджера нашими людьми. Даже одна неудавшаяся попытка покушения на жизнь министра сильно отбросит меня назад.