Юлия Вознесенская - Юлианна, или Опасные игры
Ясмин тоже перестала мечтать о побеге, но и о метле она не беспокоилась: она не знала, что прутья нарезаны не по правилам, что Аннушка не читала над ними заклинаний; она и не видела ничего плохого в том, что ее метла станет отзываться на команды подружки. Да пусть она хоть совсем не полетит, ей все равно! Как только она пройдет курс целительства, так сразу же потребует, чтобы ее отправили назад к отцу. И принцесса теперь снова была спокойна и безмятежна.
Как ни странно, но Аннушкина метла полетела и оказалась ничуть не хуже других. Целый урок у первокурсниц ушел на то, чтобы правильно сложить прутья и обвязать их веревкой — и все это, конечно, под пение заунывных заклинаний. Затем профессор Морриган, неся на плече собственную метлу с изрядно потускневшей полированной ручкой и потрепанными прутьями, а под мышкой бархатную вышитую подушечку, повела первокурсниц с их новенькими метлами на учебный метлотрек. Располагался метлотрек в подвале, этажом выше сапожной мастерской лепрехунов, и представлял собой длинный, во все школьное здание, коридор, шедший по кругу. Замыкал это коридорное кольцо большой спортивный зал. Стены и потолки зала и коридора были стегаными, как ватное одеяло, а пол устилали резиновые спортивные маты.
Для начала профессорша взяла наперевес свою метлу, накинула на нее подушечку, скороговоркой произнесла полетное заклинание, пробежалась по залу и вдруг лихо вскочила боком на ручку метлы. Метла чуть дернулась, плавно взлетела на высоту человеческого роста и двинулась в сторону коридора. Профессорша вылетела в коридор и мгновенно исчезла за изгибом стены. Через несколько минут она появилась из коридора с другой стороны зала, опустилась вниз и затормозила по полу прутьями. Сойдя с метлы, она сказала:
— Не правда ли, девицы, это очень просто выглядит со стороны? На самом деле полет на метле — большое искусство. Но начинается оно, как и всякое искусство, с простых упражнений. Вот и начнем упражнение первое. Вы разбегаетесь со своими метлами и запрыгиваете на них по моей команде. Садитесь боком, как будто едете на раме велосипеда. Зависаете на месте, а потом, по моей команде, опускаетесь. Конечно, сначала нужно прочесть полетное заклинание, а затем вы действуете так, будто сидите на спине послушной и верной лошадки, которая угадывает и исполняет все ваши желания. Кто помнит тройной закон полета на метле?
Шесть рук взлетели вверх, одна Ясмин, как всегда, руки не подняла. Но почему-то профессор Морриган спросила именно ее:
— Ну-ка, Ясмин, скажи нам, как звучит тройной закон?
— Заклинание — движение тела — движение метлы, — тихим голосом произнесла Ясмин.
— Правильно. Могла бы и ручку поднять, принцесса.
На это Ясмин промолчала.
— Милли, прочти нам вслух первую часть полетного заклинания!
Милли скороговоркой произнесла:
Прутики-веточки, ракитовы деточки, ввысь, высь, а ну — понеслись!
Метла ее вздрогнула и едва не вырвалась из рук. Милли засеменила, держась за метлу, потом подпрыгнула и села на нее боком, согнувшись и вцепившись в рукоять метлы. Метла заметалась и застучала прутьями по полу. Изрядно перепуганная Милли свалилась и растянулась на матах.
— Надо было мысленно скомандовать метле: «Стоять!» — покачала головой профессор Морриган. — Ну ничего, на первый раз сойдет: тебе все-таки удалось заставить метлу двигаться. Теперь все вместе читаем заклинание и взлетаем.
Аннушка была уверена, что у нее ничего не получится, но, как ни странно, ее метла послушно взлетела вместе со всеми другими, а потом остановилась по команде профессора Морриган. Ощущение было такое, будто она сидит на перилах лестницы: дело привычное скорее для Юльки, чем для Аннушки.
А вот Ясмин свалилась на маты и сидела, покачиваясь и держась за голову.
— Что с тобой, Ясмин? Ты ушиблась? — спросила профессор Морриган.
— Нет… У меня голова закружилась, профессор.
— А ты морской болезнью случайно не страдаешь?
— Очень даже страдаю, профессор.
— Так, ясно. Забирай свою метлу и отправляйся в кабинет мисс Морген. Объясни ей, как ты упала с метлы и спроси, может ли она поправить твой вестибулярный аппарат.
— Спасибо, профессор! — сказала Ясмин и тут же удалилась.
«Неужели она из-за Андрюшиных прутьев свалилась? — подумала Аннушка. — Тогда почему меня метла не сбрасывает? Непонятно…»
Урок продолжался, и к концу его первокурсницы гуськом пролетали круг за кругом по кольцевому коридору вслед за профессоршей, с каждым крутом поднимаясь выше к потолку. Аннушке полет на метле по кругу в общем-то нравился, это было похоже на карусель в парке аттракционов на Крестовском острове, но и во время полета ее занимало, почему ее «неправильная» метла действует ничуть не хуже других? Что-то тут было не так…
А вечером Аннушка улучила момент, когда Дары не было в Норке, сняла свою метлу с гвоздика, прочитала полетное заклинание и попробовала взлететь. И ничего не получилось! Ее «полетное средство» даже не дрогнуло, будто в руках у нее была обыкновенная метла, какой орудуют дворники. Она задумчиво повесила метлу обратно на гвоздик и подумала, что с метлой наверняка связан какой-то обман и вовсе не из-за дурацких заклинаний они поднимались в воздух на уроке по команде профессора Морриган!
Аннушка угадала: не заклинания, а бесы двигали метлами учении на метлотреке, а им команды отдавала профессор Морриган. Ни у кого из младших келпинок такого взаимопонимания с бесами пока не было.
Глава 8
Несколько дней после той осенней рыбалки Андрюша ходил задумчивый и грустный.
— Здоров ли ты, Андрюша? — забеспокоилась матушка Елена. — Ты часом на реке не простыл, сынок?
— Нет, мам, со мной все в порядке.
К концу недели Андрюша не выдержал и пришел к отцу в его кабинет.
— Папа, мне с тобой поговорить надо.
— Давай поговорим, сынок. Садись и рассказывай, что тебя тревожит.
— Знаешь, папа, когда мы в воскресенье ездили с тобой на дачу, я встретил на реке русскую девочку.
— Русскую девочку? — удивился отец Василий. — Откуда она там взялась? В нашей деревне я вроде бы всех знаю. Она, может быть, в городке живет?
— Нет, папа, она живет на другом берегу реки.
— Мне казалось, что на другом берегу нет никаких селений.
— Это какая-нибудь совсем маленькая и бедная деревня.
— Отчего же непременно бедная, Андрюша?
— Потому что эта девочка из очень бедной семьи. Она в ракитнике резала прутья для метелок. Я думаю, они продают метелки и на это живут. Она была так бедно одета, папа, так бедно! По-моему, ни в одной африканской стране девочки так уже давно не одеваются.
— А может, она хиппи?
— Нет, папочка, она была одета как Золушка. На ней были не нарочно разорванные джинсы, а какие-то бесформенные холщовые штаны и сверху старая-престарая брезентовая куртка, а на ногах резиновые сапоги с заплатками. Ты когда-нибудь видел резиновые сапоги с заплатками, папа?
— Видел, но очень давно, когда сам был мальчишкой.
— А еще, папа, она была такая голодная, такая голодная… Она увидела, что я ем бутерброд, и попросила ее угостить. Папочка, ты представляешь, какой надо быть голодной, чтобы у совсем незнакомого человека надкусанный бутерброд попросить? — И ты, разумеется, отдал ей весь свой рыбацкий обед?
— Отдал все, что не успел съесть.
— Правильно сделал. Однако, печальная история. Ты хоть адрес-то ее узнал?
— Нет, она не сказала мне, где живет. Постеснялась, наверно.
— Бедность часто бывает застенчива, — кивнул отец Василий, — Ну, ничего, Андрюша, вот наступят летние каникулы, вы будете жить с мамой все лето на даче, и ты найдешь свою Золушку. Мы все постараемся ей помочь. Ну, ты что молчишь?
— Пап, а можно я один съезжу на дачу?
— А что, неплохая идея! Поезжай, конечно. Кстати, а какого Золушка роста?
— Она примерно как наша Катя и такая же худенькая.
— Так ты спроси у Кати, что можно взять из ее одежды, и отвези своей новой знакомой. Только не забудьте у мамы спросить разрешения, а то ты знаешь нашу Катю: она расплачется и все с себя отдаст, да еще и у сестер прихватит.
— Хорошо, спасибо, папа. Так я могу ехать на дачу в это воскресенье?
— Я считаю, что ты просто должен это сделать. Кстати, не хочешь ли взять вперед карманные деньги за следующий месяц? Они тебе могут понадобиться.
— Нет, папочка, я возьму из тех денег, что у меня отложены на марки. Пап!
— Что, сынок?
— Знаешь, это очень здорово, что ты меня всегда понимаешь.
— Я рад, что ты так считаешь, Андрей. Отец Василий благословил сына, и Андрюша с успокоенной душой отправился спать.
А виновница его переживаний в это время шла по коридору спального этажа радостная и возбужденная. Она остановилась перед дверью апартаментов принцессы Ясмин и постучала условным стуком. Дверь чуть-чуть приоткрылась, и на Аннушку уставился блестящий черный глаз.
