Юлия Вознесенская - Юлианна, или Опасные игры
— Нравится.
— Но ведь она недобрая…
— Дара? Нет-нет, она-то как раз бывает очень доброй. Знаешь, как она любит своего кролика Бильбо? Да и меня тоже любит. Она всегда готова за меня кровь пролить!
— Странно. Настоящие ведьмы не могут никого любить, им это запрещено законами магии, — заметила Ясмин.
— Но Дара тоже иногда бывает злюкой. Я помню, как она в кровь разбила лицо Карин Свенсон.
— Вот видишь!
— Правда, она тогда за меня заступилась…
— Все равно. Ведьма есть ведьма. Окончит Келпи и последнюю доброту растеряет. Как в «Дневнике юной ведьмы». Ты заметила, что эта Эби в первых главах такая всеми обиженная девочка-сиротка, ее сначала очень жалко, и радуешься, что у нее нашлась бабушка, которая берет ее к себе. А потом вдруг выясняется, что бабушка — ведьма и учит ее всяким колдовским пакостям, а сама Эби становится раздражительной и мстительной. Ты помнишь, как в четвертой главе из-за нее гибнет соседская девочка?
— Да, а в пятой главе Эби уже настоящая маленькая фурия, она всех подозревает и не верит даже собственной бабушке.
— Вот-вот. И я совсем не хочу учиться в Келпи, чтобы стать такой, как эта Эби Финн.
— Или как наши Алисон, Кэтлин, Мэри, Милли и Филида.
— Да. Я не понимаю, почему все эти девочки такие злобные, завистливые и подозрительные. Я с первого дня пытаюсь во всем этом разобраться, но мне очень трудно думать, я никак не могу ни на чем сосредоточиться, и голова у меня все время болит. Знаешь, за все это время в Келпи я только сегодня смогла помолиться. В сиде я просто не могла вспомнить ни одной молитвы, как будто мне мозги и душу заколдовали.
— Так оно и было, именно заколдовали, — сказал Иоанну Ясменник. — И служанки наши тоже перестали молиться.
— Я тоже ни разу не слышал Аннушку, пока она находилась в силе, — сказал Ангел Иоанн.
— А здесь, на реке? — спросила Аннушка, внимательно и напряженно глядя на подругу.
— А на реке голова прояснилась, и я обо всем смогла спокойно подумать.
— И успокоилась?
— Нет! Я помолилась, и мне стало еще хуже! Я поняла, что сид Келпи — это настоящее бесовское гнездо. А все эти фэйри и высшие неорганики, это знаешь кто? Это бесы! Господи, как же мне стало страшно…Ангел мой Хранитель, помоги мне отсюда выбраться!
— А я что делаю? — и Ангел Ясменник успокаивающе погладил девочку по голове.
— Слушай, Жасмин, а ведь ты говоришь прямо как христианка!
— Я и есть христианка, православная христианка. И я догадываюсь, что ты тоже. Ведь так?
— Так. Но ты же из восточной страны — как это может быть?
— Глупенькая, разве сам Христос родился не на Востоке? У вас в России когда появилось христианство?
— Больше тысячи лет назад. У моей бабушки есть книжка «Тысячелетие христианства на Руси».
— Ну так в сравнении с нами вы еще совсем молодые христиане. В моей стране христианство возникло через сто лет после рождения Иисуса Христа. И в соседней тоже. А в Палестине живут арабы — потомки тех пастухов, которые первыми пришли поклониться младенцу Христу, даже раньше волхвов, представляешь? И они до сих пор православные, как мы и вы.
— Как же нас, оказывается, много по всей земле!
— Это чудесно, правда?
— Ой, я так рада, Жасминчик! — Аннушка бросила сумку с прутьями и крепко обняла Ясмин. Принцесса тоже опустила свою сумку на землю и трижды расцеловалась с Аннушкой.
Потом они подняли свою ношу и пошли дальше.
— Ты знаешь, Жасмин, я тоже почему-то все время забываю молиться. Раньше со мной такого не бывало, я всегда читала утренние и вечерние молитвы.
— Когда ты приехала в школу, тебя леди Бадб угощала соком своего приготовления?
— Угощала…
— Вот в этом соке все и дело. Это какой-то колдовской напиток забвения.
— Ты права, Жасмин: именно после него я даже свой крестик сняла и отдала леди Бадб.
— Я тоже, — вздохнула принцесса. — А тут мне ветром голову прочистило, и я опомнилась. Я бросила резать прутья, села на берегу и стала вспоминать нашу дворцовую церковь, нашего священника отца Моисея… Мне стало так горько, так стыдно! Я поняла, что православной принцессе никак нельзя учиться магии. Вообще никакой православной девочке нельзя этим заниматься!
— Ты права, Жасмин. Что же нам теперь с тобой делать?
— Ох, не знаю!
Обе девочки медленно шли по берегу, понурив головы.
Зато Ангелы Иоанн и Ясменник ликовали: их дорогие девочки вот-вот догадаются, что им следует делать!
Аннушка вдруг остановилась и сказала.
— Жасминчик, вот что я тебе скажу, дорогая моя подружка. Мы с тобой попали в ужасное место и в жуткое положение. И как мы теперь будем из всего этого выбираться, я просто не знаю.
— Да это же проще простого, Аннушка! Бросайте ваши прутья и бегите назад, к Андрюше. Он вас переправит на своей лодке к отцу Василию, и тот вас спасет. Андреус! Андреус! Вели своему Андрею вернуться к старой иве! — закричал Ясменник.
— Ты вот тут рассказывала о православии на Востоке и в Азии, а я сегодня познакомилась с человеком из Ирландской православной церкви. Он мог бы нам помочь выбраться из Келпи.
— Так, Аннушка, так! — ободрил ее Ангел Иоанн. — Умница!
— Беги вместе с Юлианной, беги немедленно, Ясмин! — Ангел Ясменник встал перед своей подопечной, расставив руки и крылья. — Бегите прямо сейчас! Не возвращайся в Келпи!
Аннушка остановилась, задумалась, нахмурилась и сказала твердо:
— Нет, знаешь, Жасмин, а я сейчас бежать никак не могу. Мне надо закончить курс целительства, чтобы вылечить мою бабушку.
— Ты права, Аннушка. Я бы очень хотела бежать прямо сейчас, сердце просто рвется прочь от Келпи. Но и я должна в первую очередь думать о здоровье моего отца. Идем, дорогая, ничего не поделаешь, придется нам еще потерпеть…
Ах, глупые, глупые девочки!
Ангелы остановились, понурив головы. А что они могли сделать? Ничего. Против воли даже Господь никого не спасает. Рай, если хотите знать, место только для добровольцев. Вот ад — другое дело, туда многих и силком затаскивают.
К ним подлетел Ангел Андреус.
— Ну что тут у вас? Андрюша вдруг вспомнил, что забыл на берегу банку с червями, и решил вернуться.
— Пока ничего не получается: девочки надумали возвращаться в Келпи.
— Как жаль! Но мы ведь сможем предпринять еще одну попытку в Хэллоуин?
— Не лучшее время для побега от бесов, — заметил Ясменник.
— Не мы выбираем, — вздохнул Иоанн.
— Ладно, тогда я полетел, — сказал Андреус. — Шепну Андрею, что банка с червями у него в пакете из-под бутербродов.
— Лети, — сказали Ангелы. — Добрый путь тебе и твоему отроку!
Девочки грустно брели по направлению к озеру.
— Аннушка, — вдруг спросила Ясмин, — а как это ты, православная русская девочка, вдруг оказалась в ирландской колдовской школе?
Аннушка подумала и решилась.
— Понимаешь, все случилось из-за моей сестры. — И она поведала Ясмин всю историю их с Юлькой обмена.
— Да, заварили вы кашу! — покачала головой Ясмин, когда Аннушка кончила рассказ. — Заварили, — вздохнула Аннушка. — Но я рада, что здесь оказалась я, а не Юлька. Теперь, когда я все вспомнила, я буду каждый день молиться, и мой Ангел Хранитель мне поможет отсюда выбраться.
— Добрые намерения, — покачал головой Ангел Иоанн. — Что-то из них выйдет?
— А ничего не выйдет, — сказал Ясменник. — Как только наши отроковицы войдут в сил, так и забудут про молитвы. Магия в сиде отравляет и воздух, и мысли. Придется нам, брат, самим думать об их спасении.
Впереди показались бредущие стайкой келпинки.
— Вот что, Жасмин, давай пока будем скрывать от всех, что мы решили покончить с колдовством. Закончим курс целительства и тогда уже будем думать, как нам вырваться из Келпи. Наши Ангелы Хранители нам помогут.
— Поможем, — кивнул головой Ангел Иоанн, — куда мы денемся?
— Конечно, поможем. Хотя потом бежать будет кула труднее, лучше бы прямо сейчас, — сказал Ясменник.
— Вестимо, — кивнул Иоанн.
И они снова полетели за девочками, пока можно было их сопровождать и подсказать что-нибудь доброе и полезное. Но по мере приближения к сиду Ангелы стали отставать.
Профессор Морриган встретила келпинок там, где речка вытекала из озера, и проводила в сид. По дороге она осмотрела их добычу и очень удивилась:
— Как же это получилось, что у Юлианны с Ясмин прутья самые ровные и гибкие? И нарезали они их с запасом — каждой хватит на две метлы. Вот уж не ожидала, что именно они окажутся первыми!
Аннушка с Ясмин скромно промолчали, а сокурсницы зафыркали и сделали вид, что ничуть не завидуют.
Прошло несколько дней. О молитве обе подружки забыли, правильные мысли у них из головы куда-то вылетели. Теперь Аннушка принялась переживать, что почти все прутья для ее метлы нарезаны Андрюшей и никаких заклинаний над ними не пелось. Ой, не полетит ее метла, ни за что не полетит!
