Последний дар жреца - Прево Гийом

—      Я ее как увидел, у меня прямо руки зачесались! — мрачно посмотрел на сковородку Фридрих.

Он закрыл дверь ногой и повернулся к Сэму, который так и сидел не шевелясь.

—      Ты нормально? Я подумал, что ты как-то долго не спускаешься, и решил подняться проверить, как ты тут. Но услышал голоса...

—      А граф? На него действительно напали?

—      Конечно, нет, просто мне нужен был какой-то повод! Но теперь мы уж точно должны доказать вину шультгейса. Ты нашел что-нибудь?

Сэмюел ответил не сразу.

—      Ты... Твоя фамилия Ван Тоддс, да? — спросил он, улыбнувшись.

—      Да, а что?

—      Я дам тебе доказательство. Но ты за это пообещаешь мне, что женишься на Изер.

— Какое прекрасное обещание, друг мой! Да мне больше ничего в жизни не надо, только бы Изер стала моей женой! Вот только после того, что произошло, Клугг вряд ли осыплет нас цветами!

—      Просто тебе нужно будет на время покинуть город. А может, и Изер забрать с собой. Что-нибудь придумаете... Самое главное — вы должны пожениться. Возьми вот эту бумагу, она убедит Балтуса.

Сэм показал Фридриху вексель, лежащий на столе, и всё время, пока молодой человек читал, не спускал с него глаз. Фридрих Ван Тоддс! Прапрапрапра... дед Алисии Тоддс! Но при условии, что Фридрих всё-таки женится на Изер и у них будут дети! Вот почему Изер и Алисия так похожи! Алисия — буквально копия своей далекой бабушки!

—      Подлая свинья Клугг! — воскликнул Фридрих, дочитав бумагу.

— Надо поспешить, — сказал Сэм. — Шультгейс может в любой момент очнуться. Где тут ближайший выход?

— Внизу, в кухне. Но сначала мне нужно отдать этот документ Балтусу и объясниться с Изер. Иначе Клугг всю вину переложит на меня. А ты нашел то, что тебе было нужно?

— Почти...

Сэмюел наклонился над неподвижным телом шультгейса. Он почти не сомневался, что она здесь... Сунув руку под камзол советника, он нащупал на ремне штанов небольшой кошелек, завязанный веревкой. Так и есть, внутри лежала круглая монета с отверстием посередине.

— Фридрих, мне надо бежать, — сказал Сэмюел, стараясь не выдать своих эмоций. — Я очень... очень рад, что встретил вас, тебя и Изер. Так рад, что ты себе даже не можешь представить.

—      Ладно тебе, Вааген, что за кислый вид! Мы еще увидимся! Может, встретимся в Мехелене? По-моему, отличная идея, как считаешь?

—      Отличная идея, да, — прошептал Сэм.

Они пожали друг другу руки и бесшумно спустились по лестнице. Фридрих пошел по коридору, ведущему в зал приемов, а Сэм побежал дальше в направлении кухни. Сердце его разрывалось на части: с одной стороны, страшно не терпелось вернуться в свое время, а с другой — было больно навсегда прощаться с частью собственной истории. Попутно покидая Фридриха и Изер...

Может, вот в чём она заключается — цена путешествий?

17      ПЕРЕВОД С ЛАТЫНИ

Сэмюел, пошатываясь, поднялся на ноги. Вокруг было темно, но запахи в нос ударили знакомые: пахло старыми книгами, бумагой и пылью. Он снова в «Книжной лавке Фолкнера»! Сэм на ошупь достал мобильник из углубления в нижней части Камня и поздравил себя с тем, что наконец-то ему удалось привезти с собой доказательства. Он включил телефон и посветил вокруг синеватым слабым лучом экрана. Взглянул на дату и время: пятница, 11 июня, 16:42. Его не было сутки, придется что-то придумывать. Пустяки по сравнению с тем, что переживает отец в замке Влада Цепеша... Хотя, может, пока его не было, папа успел вернуться?

Сэм выбрался из укрытия в уже знакомом состоянии, похожем на морскую болезнь: казалось, весь дом ходит ходуном. Он поднялся на кухню и налил себе полный стакан воды. Поискал пакетик галет, нашел только какое-то старое отсыревшее печенье, довольствовался и этим — и включил телевизор рядом с микроволновкой. Должно быть, он всё еще находился под действием переброски, потому что человек, комментирующий видеоряд про львов в саванне, глупейшим образом повторял каждую фразу по два раза:

— Табата — самая игривая из всего приплода львицы / Табата — самая игривая из всего приплода львицы, а Паулус — самый отважный / а Паулус — самый отважный. Стоит его матери отвернуться / Стоит его матери отвернуться, как он тут же тащит братьев и сестер / как он тут же тащит братьев и сестер открывать для себя огромный мир / открывать для себя огромный мир.

Что же касается львенка по имени Паулус (Табата, Паулус — ну и странные же имена выбирают львицы для своих детенышей), то он два раза подряд наподдал одной и той же лапой по одному и тому же несчастному скарабею, который встретился ему на пути и вынужден был два раза перекувырнуться через голову. К счастью, минут через десять эхо начало слабеть.

Почти окончательно проснувшись, Сэм обратил внимание на две вещи: во-первых, честно говоря, от него не очень хорошо пахло (корыто с ледяной водой в доме у Балтуса — этого было маловато) и, во-вторых, на рубашке появились странные пятна. Сэм стянул ее через верх, не расстегивая, и, быстро осмотрев, понял: он засунул пергамент с записями шультгейса под куртку, и красные чернила отпечатались на белой ткани. Придя на кладбище, он приложил монету к солнечному кругу, но совсем забыл об одежде. Куртку распылило во время перемещения, как и спрятанный под ней лист бумаги. Дело было то ли в высокой температуре, то ли в энергии, производимой Камнем. В любом случае буквы отпечатались у него на рубашке. Хоть и наизнанку, но всё же...

Сэмюел побежал в свою комнату на втором этаже, взял бумагу и карандаш и, поглядывая на рубашку в зеркало, скопировал текст старой книги:

SI QUIS SEPTEM CALCULOS COLLEGERIT,

SOLIS POTIETUR.

SI EFFECERIT UT SEX RADII FULGEANT,

COR EJUS TEMPUS RESOLVET.

TUM PERPETUUM AESTUM COGNOSCET.

По правде говоря, и на листке в клеточку из XXI века, написанные карандашом XXI века, латинские слова не стали выглядеть понятнее. Наверное, Лили они бы впечатлили намного больше... Сэм выбрал кое-какие вещи у себя в шкафу и решил принять душ. Тем более что из-за резких скачков температуры он весь взмок! Задержавшись перед зеркалом в ванной, он себя едва узнал. Плечи как будто стали шире? И бедра тоже? И даже пушок на щеках теперь вроде бы гуще? Если, конечно, дело не в сильной усталости, из-за которой он просто выглядит старше...

Вытершись и побрызгавшись одеколоном, Сэм оделся, застегнул сумку и собрался ехать к бабушке. Он ломал голову, как бы ей объяснить свое отсутствие, и тут из кухни донесся грохот упавшего стула. Паулус и Табата выпали из телевизора, пока охотились на скарабея? На ватных ногах Сэм спустился по лестнице. Перед открытым холодильником стоял совсем другой хищник, загорелый и в элегантном костюме кремового цвета, — Рудольф, верный рыцарь тети Эвелин.

— Предложить вам что-нибудь выпить? — бросил Сэм как можно более непринужденным голосом.

Рудольф обернулся, стиснув зубы.

—      Негодяй! — рявкнул он. — Так вот где ты прятался!

Он с грохотом захлопнул дверцу холодильника и в два шага пересек кухню. В правой руке у него был мобильный телефон, который Сэм оставил на столе.

— Ты что, издеваешься над нами? Ты представляешь, в каком состоянии дедушка и бабушка? И твоя тетя?

Рудольф занес руку для удара, но в последний момент ограничился лишь тем, что схватил Сэмюела за плечо. Сэм не двигался с места.

—      Где ты болтался со вчерашнего дня? Мы тебя везде искали!

—      Я был дома. Ведь это мой дом, правда?

—      Пока твой отец не вернулся, ответственность за тебя несем мы, твои родственники! И ты должен нас слушаться!

—      Вы мне не родственник!

Глаза Рудольфа налились кровью: он явно еле сдерживался.

—      Это мы еще посмотрим! — взвизгнул он. — А телефон? Лили думала, что потеряла его. А ты его украл! Зачем? Чтобы продать? Да ты уже даже выглядишь не лучше всех этих торчков, которые готовы на что угодно, лишь бы раздобыть новую дозу!