Джорджия Бинг - Молли Мун, Микки Минус и машина для чтения мыслей
Она не хочет, чтобы он жил во дворце, но не может просто взять и избавиться от него, потому что он, как-никак, из ее семьи. Четыре года назад он прибыл сюда со всеми своими пробирками и химикатами. Принцесса разрешила ему свободно перемещаться по всему зоологическому институту и велела нам, «зоопарникам», как она нас прозвала, выполнять его приказы. Она его терпеть не может за то, как он выглядит. Трудно сказать, почему он стал таким; то ли она дала ему какое-то лекарство, то ли он сам что-то принял. Это вполне вероятно, потому что он сумасшедший. Он молод, но, как и принцесса, обладает знаниями не по годам. Похоже, ему в голову напихано столько всяких сведений, что разум не выдержал и пошатнулся. — Тортиллус задумчиво попыхтел трубкой и выпустил облако дыма. — Как и принцесса Фанг, он ученый. В его доме на дереве оборудована лаборатория — опасное место, там проводятся сомнительные эксперименты. Мы уверены: он разрабатывает для принцессы Фанг новые вещества, вызывающие мутации. И скорее всего она применит эти вещества для своих злых целей. Профессор такой, что сегодня может спрятать тебя и твоего брата, а завтра спокойно выдать принцессе. Так что будь с ним осторожна.
— Принцесса Фанг когда-нибудь разговаривает с ним?
— Изредка. У него есть прямая связь с дворцом через коммуникационную систему, и он иногда что-то кричит в нее, но большей частью разговаривает сам с собой. А с тех пор, как он поселился здесь, его дважды вызывали во дворец. Видимо, принцесса Фанг помещает его в ту мыслительную машину, о которой ты рассказывала, ибо с каждым разом у него в голове путается всё сильнее, а говорит он всё бессвязнее. — Тортиллус сунул длинный костлявый палец под панцирь и почесал морщинистую шею. — Однажды он хотел заставить меня выпить одно из его мерзких снадобий. Одному богу известно, во что бы я после этого превратился. Когда он отвернулся, я выплеснул это зелье с балкона.
Тут на стол, хлопая крыльями, опустился Сильвер. Увидев черную птицу, Микки отложил вилку. Но Сильвер просвистел:
— Чир-рик! Чир-рик! Давай ешь! Давай ешь!
Микки успокоился и, Молли с удивлением заметила, даже угостил птицу крошкой хлеба.
Молли взяла банан и начала его чистить. Внутри фрукт был ярко-оранжевым и по вкусу напоминал ананас. Молли подумала, не рассказать ли всем о том, что она умеет читать мысли, но все же решила до поры до времени оставить это в секрете. Тортиллус продолжил рассказ:
— Итак, как я уже сказал, Молли, мы много лет ждали возможности поквитаться с принцессой и ее придворными. Теперь мы повстречали тебя. Раньше ты блестяще умела гипнотизировать. Может быть… — Он улыбнулся и обвел взглядом комнату, — может быть, ты пришла для того, чтобы освободить нас.
— Я бы очень хотела этого, — вздохнула Молли. — Всем сердцем хотела бы. Но принцесса Фанг отобрала у меня умение гипнотизировать. Мыслительная машина выкачала из моей головы все знания.
— Расскажи мне подробнее об этой машине. Молли описала всё, что она видела.
— А как только будет разработана новая технология, принцесса выкачает из меня весь талант к гипнозу и будет пользоваться как моими знаниями, так и способностями. А потом, когда она станет гипнотизером и научится путешествовать во времени, никто не помешает ей завоевать весь мир.
Тортиллус сумрачно кивнул, обдумывая слова Молли. Микки, заметила девочка, тоже внимательно слушал.
Тортиллус покачал головой:
— До чего же просто — и до чего невероятно! Если бы мы только знали, как вложить знания обратно тебе в голову! Надо найти способ снова надеть на тебя ту шапочку.
— Понимаю, — кивнула Молли. — Но как, Тортиллус? Наверно, принцесса Фанг и ее ученые — единственные, кто знает, как работает эта машина.
— Ты видела этих ученых?
— Нет, но там есть ребята очень умного вида. И женщины в строгих костюмах.
Вдруг Тортиллус подался вперед и взял Молли за руку.
— Молли, я верю, мы сумеем спастись. И ты тоже должна верить.
Молли попыталась улыбнуться. В устах Тортиллуса всё казалось очень простым, однако вряд ли то, что он задумал, выполнимо. И тем не менее его надежда заразила ее. Молли невольно обрадовалась и вдруг поняла, что внутри у нее поднимается давно забытое, удивительное чувство: оптимизм.
* * *В тот же вечер Ветросвист, всем своим видом показывая, какое это для него тяжелое и утомительное занятие, отвел Молли и Микки в хижину, стоявшую на берегу озера. В воде перемигивались отраженные звезды. Пол в хижине оказался земляной, сухой и твердый, у стен стояли две самые простые кровати с простынями и подушками. В одеялах не было нужды, потому что ночь выдалась теплая.
— Спите, — сурово велел Ветросвист, однако всё же ласково погладил Петульку по голове.
Сидевший у него на плече Сильвер передразнил хозяина:
— Спи-и-ите! — прокричал он и добавил: — Сладких сно-ов!
— Спокойной ночи, — ответила Молли и тотчас же вызвала над головой у Ветросвиста мысленный пузырь. В нем были нарисованы странные картины. В мыслях у человека-ястреба какие-то черные птицы кружились вокруг луны, потом возник вид сверху на приозерный город. Затем — Тортиллус, спящий на груде дров.
Человек-ястреб вышел и закрыл за собой дверь.
— От его вида мороз по коже пробегает, верно? — сказала Молли. — Как будто он на что-то злится. — Но Микки не слушал ее.
— Вряд ли здесь найдется ионный очиститель, — пожаловался он, заглянув в ванную.
— Какой еще ионный очиститель? — не поняла Молли.
Микки поглядел на Молли так, будто она спросила, что такое вода.
— Ах да, я и забыл, ты же из каменного века. Это такая машина. Ты в нее входишь, а она очищает тебя лазерным лучом и положительными ионами.
— Как — вместо мытья под душем или в ванне?
— Да. Но как я и думал, здесь есть только вода.
— А чем она тебе не нравится? — спросила Молли,
— В ней полно микробов. Я не стану рисковать. — Микки опустился на кровать. Засохшая грязь с его халата отваливалась кусками. — Ох, до чего же ноги болят! — Он закатал пижамную штанину и потер щиколотку. — Чего смотришь?
— Как ты думаешь, может быть, Тортиллус не ошибается? И ты в самом деле ничем не болен? — спросила Молли.
Ее брат пожал плечами.
— Ошибается, — сказал он.
— Но… Но вдруг это правда? — вслух размышляла Молли. — Если вдуматься, Криббинс всю твою жизнь твердила тебе, какой ты больной, верно? А зачем ей это нужно? Я, кажется, знаю зачем. Потому что если бы ты был здоров и силен, тобою было бы трудно управлять.
Молли продолжал растирать ногу, как будто слова Молли его совершенно не интересовали.
— Послушай, Микки, теперь, когда все остальные гипнотизеры умерли, ты остаешься, точнее, оставался у Фанг единственным гипнотизером. Ты ей нужен, чтобы и дальше гипнотизировать людей, верно? Без тебя она не сможет держать народ в повиновении и растеряет всю свою власть. И, конечно, она меньше всего хочет сообщать это тебе. Она, может быть, даже боится, что ты загипнотизируешь ее саму и захватишь власть. Поэтому она и Криббинс внушили тебе, будто ты болен. Болен так сильно, что без них не проживешь. Я понимаю, ты мне не поверишь, но я однажды своими ушами слышала, как Криббинс говорила себе под нос: «Подавлять его волю, — твердила она. — Смешивать с грязью, не давать поднять голову. Пусть жизнь в нем еле теплится». В тот раз я не
поняла ее слов, но теперь мне всё ясно. Они хотят, Микки, чтобы ты считал себя ничтожеством. Подумай об этом. Даже твоя фамилия! Микки Минус. Минус — это меньше чем ничего. Криббинс нарочно дала тебе эту фамилию, чтобы унизить тебя!
Микки уныло глядел в пол, стиснув зубы. Молли ожидала: он сейчас вскочит, заорет на нее, что он в самом деле тяжело болен, что Тортиллус — дурак и ничего не понимает. Но вместо этого произошло нечто очень странное. Микки поднял глаза, его лицо начало медленно светлеть, рот раскрылся. До него стала доходить правда,
— Это… это так и есть… — пролепетал он. С мгновение оба смотрели друг на друга, пораженные ужасной истиной.
— Выходит, няня Миклес правильно сделала, что помогла тебе выбраться оттуда, Микки, — сказала Молли более ласково. — Она там единственный разумный человек, и она заботится о тебе Микки. Здесь тебе будет лучше.
Микки, насупив брови, обдумывал услышанное.
— Мне страшно, — тихо произнес он, провел рукой по жирным вихрам и посмотрел на озеро. — Но я тебе не брат, — добавил он. Потом достал из кармана свою успокоительную тряпочку и принялся теребить ее в пальцах. — Дай мне немного подумать, ладно? — Петулька вспрыгнула на кровать и села рядом с ним, как будто сочувствуя.
Молли оставила Микки наедине с его мыслями. Она догадывалась, как это тяжело — вдруг обнаружить, что тебя всю жизнь использовали как раба. Она встала, вышла в ванную и открыла кран. Оттуда потекла вполне нормальная вода. Молли провела рукой по волосам. Голова чесалась от засохшего геля.
