Джорджия Бинг - Молли Мун, Микки Минус и машина для чтения мыслей
Потом Ветросвист втолкнул их в дальний конец комнаты, где в полумраке сидел человек-черепаха Тортиллус.
— Садитесь! — сухо приказал он и ткнул костлявым пальцем в пол. Молли села прямо на грязную землю и потянула за собой Микки. Очутившись в полутемной комнате с голодными зверолюдьми, он растерял всю свою браваду.
— Как ты думаешь, они съедят нас сырыми, вроде как суши? — прошептал он, плюхнувшись рядом с Молли.
Молли покачала головой и постаралась прочесть мысли Тортиллуса. Это оказалось нелегко. Когда она попыталась вызвать на голове знакомое щекочущее ощущение, волна испуга смыла зарождающееся чувство. Наконец она кое-как заставила свои волосы наэлектризоваться, почувствовать, что они как будто встают дыбом, и тогда над головой старика вырос пузырь.
Внутри пузыря плавало туманное изображение Микки. Вокруг него метались синие, зеленые и пурпурные линии, над головой вращались желтые и оранжевые круги.
Разум Тортиллуса пульсировал яркими цветами, как дискотека. Похоже, он размышлял, как лучше разделать Микки. После долгого молчания он заявил:
— Ты — болен.
— Да, — поспешно согласился Микки. — У меня нелады с желудком. Я весь гнилой изнутри. У меня плохо работают почки, а ноги совсем слабые — что-то вроде артрита. Я очень нездоров. Вы можете чем-нибудь от меня заразиться. Поэтому не рекомендую меня есть.
Человек-черепаха прищурился, глядя на Микки. Потом щелкнул корявыми пальцами. Женщина-черепаха принесла ему хлопчатобумажный фартук и белую бумагу.
Молли встревожилась.
— Не надо его есть, — выпалила она.
Но Тортиллус пропустил ее слова мимо ушей и шагнул к Микки. На ходу он вынул из кармана фартука несколько листков белой бумаги, расческу и горшочек с какой-то пастой. По комнате прокатился взволнованный ропот. Молли совсем растерялась. Что это — ритуальная церемония перед убийством? Она прижала к себе Петульку и постаралась мыслить связно и логически. «Что бы на моем месте сделал Рокки?» — спросила она себя.
— Сними халат и пижамную майку, — велел странный старик.
Микки, дрожа, повиновался. На его бледной тощей груди можно было пересчитать все ребра. Вот-вот в эту белую плоть вонзится нож… Но в руках у Тортиллуса не было ножа. Он стал методично расчесывать вьющиеся волосы Микки, отбрасывая их от лица. Расческа застревала в комках засохшей грязи. Потом человек-черепаха стал размазывать пасту по краям одного из листков бумаги. Смочив листок, он приложил его ко лбу Микки и обернул голову бумагой. Так он продолжал размазывать и прикладывать, пока на голове у Микки не выросла целая бумажная корона. Тогда Тортиллус обвязал корону платком.
У него за спиной женщина-черепаха разогревала масло в большом глиняном горшке. Тортиллус взял у нее посудину.
— Не лейте это мне на голову! — закричал Микки и отпрянул. — Оно же жжется!
Молли приготовилась броситься на старика, если он поднесет к Микки это масло. Но старик сунул палец в горшок и поболтал им там, и тогда Молли поняла, что масло всего лишь теплое.
Барабанный ритм стал четче, размереннее. Свет в хижине пригасили, и Тортиллус стал капать теплое масло в середину бумажной короны на голове у Микки.
— Старинный рецепт. Травы. Масло впитывается в голову. Закрой глаза.
Молли пришла в ужас. Видимо, Тортиллус пропитывал Микки чем-то вроде маринада. Она торопливо обвела комнату глазами, ища пути к бегству. Ветросвист стоял в углу, как ястреб, готовый кинуться на добычу. Тем временем Тортиллус опустился на колени и втянул голову в панцирь, превратившись в странное безголовое существо. От ритма барабанов хижина будто съежилась, Молли еще сильнее захотелось вырваться наружу.
— Ага… — пробормотал Тортиллус из панциря, опустил ладони и встряхнул ими, потом положил руки на плечи Микки. Петулька взвизгнула. — Гм-м… — промычал безголовый человек-черепаха. Теперь его руки словно искали в воздухе вокруг Микки что-то невидимое, затем он коснулся большим пальцем колена Микки, похлопал. Потом встал, сложил руки лодочкой над головой Микки и сосредоточился, как будто вытягивал что-то из него. Затем потрогал лопатки и позвоночник Микки. Молли не сомневалась, что сейчас он начнет душить мальчика. Тут голова старика выглянула из панциря, и Молли вздрогнула.
К ее величайшему удивлению, он произнес:
— Бедный мальчик.
Барабаны смолкли. Тут Молли осознала сразу две вещи, и обе поразили ее, как удар молнии.
Во-первых, Тортиллус не желал Микки зла. Во-вторых, он был не загипнотизирован.
— Медленно наклонись над этой чашей, — ласковым голосом велел Тортиллус. Микки послушался, и масло полилось из короны. Старик снял бумагу и вытер лоб Микки.
— Можешь одеться, — сказал он и обернулся к Молли. — Остальные тоже не загипнотизированы. — Она в изумлении кивнула. — Меня зовут Тортиллус — Он взял Молли за руку и крепко пожал. Молли ответила на рукопожатие. — А тебя?
— Меня, гм, меня зовут Молли. Молли Мун. А это моя собачка Петулька. А это мой брат Микки, мы пришли сюда искать его. И, гм, мистер Тортиллус, скажите, пожалуйста, почему вы не загипнотизированы? Как вам это удалось?
Никто не произнес ни слова. Люди-звери в громадной хижине выжидательно смотрели на нее, будто хотели, чтобы Молли продолжила рассказ. И она заговорила. Но с каждой фразой всё больше понимала, что ее история звучит совершенно неправдоподобно.
— Видите ли, я умею гипнотизировать и путешествовать во времени, — объясняла она. — Точнее сказать, раньше умела, но принцесса Фанг посадила меня в свою машину и похитила все мои знания о гипнотизме и кристаллы, необходимые для этого, так что теперь я не могу путешествовать во времени. Она забрала к себе моего друга Рокки и велела его загипнотизировать…
— Кто его загипнотизировал? — перебил Тортиллус.
— Его… — Молли запнулась. Интуиция подсказывала ей: не нужно говорить Тортиллусу о том, что Микки умеет гипнотизировать и что вина за тысячи несчастных людей, живущих на берегах озера под палящим солнцем, отчасти лежит на нем,
— Редхорн или Аксель? — спросил Тортиллус. Молли заколебалась. Тортиллус, кажется, был хорошо осведомлен о внутреннем круге принцессы Фанг. Она никогда не слышала о гипнотизере по имени Аксель, а Микки сказал, что Редхорн умер.
— Кто такой Аксель?
— Гипнотизер, которого я когда-то знал. Ты с ним не встречалась?
— Нет. Все гипнотизеры умерли. — Молли сделала себе мысленную заметку: побольше разузнать об этом Акселе
— Тогда кто же загипнотизировал твоего друга? — Глаза старика впились в Молли.
— Не знаю, — соврала она. — Послушайте, я хочу только одного: вернуться в мое время вместе с Рокки и Петулькой. — Молли вдруг поймала себя на том, что не упомянула про Микки. Честно говоря, он ей так надоел, что уже не очень-то и хотелось брать его домой. Обращаясь к человеку-черепахе, она продолжила рассказ: — И Микки тоже может пойти с нами — если захочет. И… мне кажется, вы мне не поверили, потому что очень уж всё это дико звучит. Однако я не вру. Хотите — верьте, хотите — нет, но всё это чистая правда.
— Гм-м… — Тортиллус снова перевел взгляд на Микки. — А ты, мальчик, что скажешь? Если слова твоей сестры — правда, ты хочешь вернуться назад во времени вместе с ней? — Он вгляделся в лицо Микки. — Что скажешь, малыш?
Молли в неуверенности поджал губы. Потом пробормотал:
— Я… я болен. Вряд ли в том времени, пятьсот лет назад, я долго проживу. Я умру. Здесь мне безопаснее. В те времена было столько болезней… — Его глаза робко устремились снизу вверх на старого человека-черепаху.
— Гм-м.
Микки сел рядом с Молли и сунул руку в карман халата. Молли поняла, что он вертит в пальцах свою успокаивающую тряпочку. Другой рукой он погладил Петульку. Молли удивилась. До сих пор Микки, наверное, ни разу в жизни не прикасался к собаке.
Тортиллус глубоко вздохнул.
— Микки, мне нужно кое-что сказать тебе. — Мальчик поднял глаза. — Хоть ты слаб и хрупок, а твои ноги болят, потому что на них нет ни грамма мускулов, ты ни капельки не болен. Ты не страдаешь ни от какой болезни.
Микки снисходительно посмотрел на него.
— Боюсь вас разочаровать, — напыщенно произнес он, — но вы понятия не имеете, о чем говорите. Меня осматривали лучшие в мире врачи. Специалисты. Настоящие профессионалы. Вы хотите сказать, что они все ошибаются? Глупости!
Человек-черепаха улыбнулся.
— Я говорю правду. Поверь мне, я целитель, я умею чувствовать энергию других людей. И я говорю тебе, юный Микки, твоя энергия здорова. Но она подавлена. На нее влияет чья-то злая воля. Твой дух раздавлен, смят, как будто на нем лежит непомерная тяжесть, прижимает
его к земле. Эта тяжесть хочет, чтобы ты чувствовал себя слабым, жалким, больным, никчемным, бесполезным. Зачем? Что это за сила, которая подавляет твою жизненную энергию?
