Юлия Вознесенская - Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»
— Подскажу, конечно, и Александра прибежит на помощь! Только вот самой-то тетке как неловко будет…
— Ну, ей для смирения даже полезно будет перед Переходом принимать заботу обиженной племянницы.
— Это так. А лучше бы она сейчас сироту пригрела…
— Вестимо! Ангел-то у тетки есть, говоришь? Мог бы посодействовать…
— Ангел есть, да она его не слушает и никогда не слушала!
— Беда…
— Впрочем, не будем чужих подопечных судить, — и тут же Ангел Александрос перевел разговор на другое. — А ты тут при лицее служишь, брат?
— Нет, я с соседнего Крестовского острова, мы на праздник сюда слетелись. Под крылом у меня начальник охраны одного бизнесмена, он тут сейчас присматривает за его двумя дочками, сестрами-близнецами.
— Это случайно не те, что танцевали «Танец с зеркалом»?
— Они самые, Анна и Юлия Мишины. Все их зовут общим именем Юлианна, чтобы не путаться.
— Хорошие девочки, светленькие такие, и танец их нам с Александрой понравился. Ну, прощай, брат, мне пора лететь! Все-таки места пустынные, и вечер уже, и метель — нельзя молодую девушку без присмотра на улице оставлять!
— Что ж, лети, брат! Рад был знакомству. А если вам понадобится помощь — призывай меня без всякого сомнения, Ангел Александрос! И я, если узнаю что-нибудь насчет работы для твоей подопечной, тут же сообщу вам.
— Спасибо тебе и за ласковые слова, и за добрые намерения, Ангел Павлос!
Ангелы распрощались, помахали друг другу крылами и разлетелись.
— Папочка, как тебе понравился наш танец? — спросила одна из Юлианн. Сестры уже переоделись и спустились в зал.
— Очень понравился! — ответил отец. — Чудесный танец у вас получился, дочери мои милые, дочери мои любимые! — бизнесмен Мишин иногда обращался к дочерям, как купец из старинной сказки про аленький цветочек.
— А вам, дядя Павел, понравилось? — спросила другая Юлианна Павла Ивановича.
— Конечно! Очень хорошо вы танцуете — ну просто самый настоящий балет! Я даже не ожидал, что вы так умеете, хотя много раз видел, как вы танцуете с папой и друг с дружкой.
— А что ж вы такой грустный танец сочинили, дочурки? — спросил Дмитрий Сергеевич.
— А ты что, не понимаешь, папа? — нахмурив тонкие бровки, спросила Юлька.
— Нет, не понимаю.
— Ну, какой непонятливый… Аннушка, скажи ты!
— Девочки радуются, что встретились и горюют, когда им приходится расставаться, — объяснила Аннушка, доверчиво прижимаясь к отцовскому плечу.
— И мы тоже горюем, — вздохнув, добавила Юлька. — Нам ведь тоже скоро придется расстаться…
— А это вы с чего взяли, Юлианны? — удивился Мишин.
— Нам Жанна сказала.
— Да слушайте вы ее больше, эту Жанну! — рассердился отец. — Никто вас разлучать не собирается! Вот мы поедем на весенние каникулы к бабушке и уговорим ее переехать к нам жить навсегда. Кстати, а почему это Жанна не пришла на концерт? Вы ее приглашали?
— Мы ее пригласили, папа, — сказала Аннушка.
— Мы бы сами ни за что этого делать не стали, но Аннушка сказала, что иначе ты расстроишься, — откровенно призналась Юлька. — Мы, конечно, хорошо сделали, что все-таки пригласили Жанну, как ты хотел. Но она сделала еще лучше, что не ответила на наше приглашение!
Мишин только вздохнул тихонько: отношения у его дочерей с будущей мачехой явно не складывались.
— Пора бы ему выводы сделать! — заметил вернувшийся с улицы Ангел Павлос.
— Всему свое время, — заступился за подопечного Ангел Димитриус. — Поспешишь — и Ангелов насмешишь.
— Ладно, заступник! Лучше подумай, как ему помочь с Жанной разобраться.
— Да я стараюсь, — вздохнул Ангел Димитриус. — Но ведь человек не Ангел, он имеет право на заблуждения и ошибки!
— Жанна уехала к какой-то специалистке посоветоваться насчет своей головной боли, — с едва заметной усмешкой доложил Павел Иванович.
— Ах, эти ее вечные головные боли! — досадливо заметил Мишин. — Но с чего это она взяла, что нашим девочкам придется разлучаться?
— Она говорит, что раз наша бабушка выздоровела, то мне скоро придется ехать обратно в Псков, — сказала Аннушка.
— А ты не хочешь?
— Хочу, конечно! Но только вместе с Юлей и с тобой!
Папа засмеялся.
— Ну, так навряд ли получится. Только и Жанна ерунду говорит: разлучать вас никто не собирается, жить вы будете вместе. И бабушка с нами. Ну и Жанна, конечно.
— А Жанна-то зачем нужна, если с нами будет бабушка? — спросила Юлька.
— Ш-ш-ш! Смотрите, ваша подружка Кира вышла новый номер объявлять — давайте послушаем! — дипломатично ушел от ответа отец.
И все четверо снова повернулись к сцене.
Глава 2
А в это время Жанна, невеста Дмитрия Мишина и кандидатка в мачехи его дочерям, подошла к дому-башне на Петроградской стороне. Здесь жила ее старинная подруга Агафья Тихоновна Пуповзорова, колдунья и ясновидящая. Жанна позвонила в домофон и почти сразу же услышала в ответ ликующее приветствие:
— Жанночка! Жабка моя зелененькая! Какими судьбами?
— Привет, Ага. Извини, что я без звонка. У меня к тебе дело, срочное и важное.
— Вот как! А я-то прозрела тебя и удивилась, я ведь не ждала тебя. Ну, поднимайся скорее, на улице вьюжно.
— «Прозрела» она, как же! В окно увидела небось… — прошептала Жанна.
— Да нет, не в окно: окна у нее на двадцать втором этаже, оттуда подъезд не видно, — сказал Жанне сопровождавший ее бес по имени Жан. У беса был вид гигантской ящерицы, черной, гребнистой, зубастой и мерзкой. Он шел рядом с Жанной, как ходят рядом с хозяевами большие и послушные собаки. Но кто тут был хозяином и кто кого слушался — это еще большой вопрос!
— Не хочешь ли ты сказать, что она и в самом деле прозорлива? — фыркнула Жанна. — Это, скорее, очередной ее фокус.
— А вот тут ты угадала, хозяйка. В кнопку домофона у нее вмонтирована старая шпионская камера — визитеров удивлять и сразу ошарашивать. Большие деньги отдала за нее ведьма!
— Я так и поняла, что это ее рекламные штучки. Ох, да наплевать, лишь бы в деле помогла!
— А вот это — сомнительно.
— Ты думаешь?
— Прозреваю, что это ей не по силам! — ухмыльнулся бес. — Хотя, конечно, кое-что в магии она понимает, не то что ты.
Жанна замахнулась на него сумочкой.
— Ну ты, динозавр-недоросток!
— Но-но! — пригрозил бес когтистой лапой.
Жанна отступила в раскрывшуюся дверь лифта и пригласила беса:
— Входи, Жан, и не обижайся!
— Я — на тебя обижаться? Как ты могла подумать, дорогая! — А про себя добавил ехидно: «Глупая! Какой же бес станет обижаться на свою добычу, пока она у него в руках?»
Ведьма встретила их на пороге квартиры. Почему-то на ней был белый медицинский халат, накрахмаленный до хруста.
— Проходите, проходите оба! — радушно пропела она с порога.
Ого! А вот это был уже высокий класс: Агафья Тихоновна действительно разглядела Жана, хотя тот и не проявлялся на материальном уровне. Впрочем, потому Жанна к ней и явилась с визитом, что Ага в кругу общих знакомых слыла все-таки весьма продвинутой ведьмой, давно и успешно сотрудничающей с бесами.
— Все хорошеешь, змеечка моя зеленоглазая? — спросила Ага, оглядывая Жанну критическим оком. Сама она тоже была довольно хороша собой — этакая подтянутая блондинка: и лицо, и тело — все у нее было подтянуто косметическими операциями. Поэтому издали Агафью Тихоновну вполне можно было принять за молодую женщину.
— Да ладно тебе! — поскромничала в ответ Жанна. — Я ужасно подурнела за последние полгода. И сплю, и ем плохо. У меня серьезные проблемы, Ага…
Но та замахала на нее руками:
— Никаких проблем с порога! Сначала чай с рюмочкой «Амаретто» и пирожными из «Норда».
— Мне нельзя пить, я за рулем.
— Глупости! Неужто я не выведу алкоголь из организма своей гостьи? Да запросто, одним полузаклинанием! Проходи, садись вот сюда, на диванчик, гадючка! А ты, дракончик, можешь устроиться под диваном. Пыль тебе, надеюсь, не помешает?
Жан, не протестуя, полез под диван. В некоторых случаях он пренебрегал своим достоинством, и тут был как раз тот самый случай: бесу важно было быть в курсе всех дел, затеваемых Жанной. Что-то у нее не ладились отношения с падчерицами: никак, ну просто никак не удавалось Жанне извести сестер! И бес этим, конечно, был очень огорчен.
Попили хозяйка с гостьей чаю, съели по пирожному, выпили по рюмочке душистого ликера, поговорили о здоровье и о погоде и только после этого перешли к делу.
— А дело вот в чем, — начала Жанна. — Я собираюсь выйти замуж за богатенького бизнесмена, а у него в наличии две дочери… Жутко вредные девчонки!
— Сколько лет-то им?
— Двенадцать.
— А второй?
— Обеим.
— А-а, близнецы! И что ж в них вредного?
— Ну, много всего. Главное — богомолки они! Дом в какую-то церковь превратили, бесов домашних почти всех разогнали.