Гарт Никс - Сабриэль
В заливе не было ни одного корабля, у причалов не было даже небольших лодочек. Сабриэль остановилась на ступеньках спуска, глядя вниз и думая о том, как рушатся их планы. Она посмотрела на воду, бурлящую под причалами, на тени снующих в воде рыб. Моггет, принюхиваясь, молча сидел у ее ног. Тачстоун сзади охранял тыл.
— Ну и что же теперь? — спросила Сабриэль, указывая на пустой залив.
— На острове есть люди, — ответил Моггет, зажмурив от ветра глаза. — А лодки спрятаны между двумя скалами на юго-западе.
Сабриэль посмотрела туда, куда кивнул Моггет, но ничего не увидела и достала из рюкзака телескоп. Тачстоун стоял молча, будто бы снова превратившись в деревяшку.
Глядя в телескоп, Сабриэль поняла, что Моггет прав. Между двумя скалистыми выступами в море было спрятано несколько лодок, там ощущалось какое-то присутствие жизни, кто-то прошел мимо домиков, которые прилепились к юго-западному склону скалы.
Направив взгляд на волнорез, Сабриэль увидела, что ровно посередине его идет разлом, сквозь который яростно перекатываются волны. Волнорез вел к острову. Когда-то их связывал мост, который сейчас был разрушен.
— Похоже, что люди перелетели на остров, — сказала Сабриэль, опуская телескоп. — Вода, бегущая между берегом и островом, — это идеальная защита от Смерти. Думаю, что даже Мордикант не решится перейти через эти бушующие волны.
— Нам надо идти, — пробормотал Тачстоун. Он снова нервничал.
Сабриэль посмотрела на него, затем подняла голову и увидела, что с юго-востока катятся темные облака, несущие дождь. В воздухе стояла тишина, но это было затишье перед бурей. Вот-вот скроется солнце и наступит темнота.
Без лишних слов Сабриэль стала спускаться к заливу по направлению к волнорезу. Тачстоун следовал за ней, поминутно оглядываясь назад. То же самое делал Моггет, он внимательно разглядывал домики.
А из-за приоткрытых ставень за движущейся под защитой солнечных лучей и ужасной воды троицей следили мрачные глаза. Гнилые зубы скрежетали в пастях скелетов. Все они знали, кто идет по берегу моря.
Одна из этих теней беззвучно скользнула в Смерть. Их хозяин находился далеко, и самый короткий путь к нему лежал через реку за Первыми Воротами. Сообщение было доставлено. Посыльный рухнул за Последними Воротами и навсегда исчез из Жизни.
Разлом в волнорезе был футов в пятнадцать шириной, глубина его составляла два роста Сабриэль, да к тому же его защищали стрелы с острова. Одна их них попала в камень прямо перед Сабриэль.
Тачстоун немедленно загородил собой Сабриэль, и она почувствовала, как ее охватила магия Хартии. Тачстоун взмахнул мечом, и светящиеся линии, оставленные им в воздухе, образовали круг.
С острова долетели четыре стрелы. Одна, ударившаяся в сверкающий круг, исчезла, три других упали в море.
— Защищаются стрелами, — вздохнул Тачстоун. — Мы отступаем?
— Пока еще нет.
Сабриэль почувствовала суету обитателей Смерти позади, но тут же увидела и лучников. Их было четверо, каждый за высоким камнем в месте соединения волнореза с островом. Их стрелы представляли собой серьезную угрозу путешественникам.
— Не стреляйте! — крикнула Сабриэль. — Мы друзья!
Им никто не ответил, но выстрелов не последовало.
— Как называли в деревне управляющего? — быстро, шепотом спросила Тачстоуна Сабриэль, снова понадеявшись на его знания обычаев Старого Королевства.
— В мое время, — медленно ответил Тачстоун, — в мое время в деревне такого размера его называли Старшим.
— Мы хотим поговорить с вашим Старшим! — крикнула Сабриэль и, указав на надвигающиеся облака, добавила: — Прежде, чем наступит темнота!
— Подождите! — донесся ответ, и один лучник помчался от камней к домикам.
Через несколько минут он вернулся. За ним по камням прыгал немолодой мужчина. Трое лучников, увидев их, опустили луки. Тачстоун убрал из воздуха защитный круг, после которого еще несколько секунд в небе светилась радуга.
Вид Старшего отвечал его титулу. Вокруг его морщинистого лица тонкой паутиной развевались седые волосы, и двигался он с осторожностью старого Человека. Казалось, он ничего не боится, возможно, благодаря своему возрасту, близкому к естественной смерти.
— Кто вы? — спросил Старший, когда добрался до разлома в волнорезе и, как пророк из легенды, встал над бушующей водой. Его оранжевая одежда трепетала на ветру. — Чего вы хотите?
Сабриэль открыла рот, чтобы заговорить, но Тачстоун уже начал свою речь:
— Я Тачстоун, меченосец, присягнувший на верность Аборсену. Она стоит перед вами. Разве стрелами встречают таких людей, как мы?
Старик немного помолчал, его глубоко посаженные глаза рассматривали Сабриэль. Она ответила ему прямым взглядом, но уголком рта прошептала Тачстоуну:
— Почему ты решил говорить вместо меня, не лучше было бы представить нас друзьями. И если уж ты мой…
Она остановилась, потому что старик, прочистив горло, сплюнул в воду. Сабриэль подумала, что таков ответ, но ни Тачстоун, ни лучники не обратили внимания на этот жест. Видимо, он ничего не означал.
— Наступили плохие времена, — сказал Старший. — Нас выгнали из наших домов. Многие из жителей Ньюстоува мертвы. В такие времена путешественники редко появляются здесь, и иногда они не те, за кого себя выдают.
— Я Аборсен, — с неохотой произнесла Сабриэль. — Враг Смерти.
— Я помню, — медленно ответил старик. — Аборсен был здесь, когда я еще был молодым. Аборсен…
Я помню эту одежду, что на тебе, синюю, как глубокое море, с серебряными ключами. У тебя должен быть и меч с…
Он выжидающе замолчал.
— Он хочет увидеть меч, — тихо сказал Тачстоун, нарушив затянувшееся молчание.
— Ох! — вспыхнув, воскликнула Сабриэль.
Это было так понятно. Осторожно, чтобы не вызвать тревоги лучников, она вытащила меч из ножен и повернула его к солнцу так, чтобы стала видна пляска знаков Хартии на блестящем металле.
— Да, — вздохнул Старший, облегченно опустив напряженные плечи. — Это тот меч. На нем волшебство Хартии. Она — Аборсен.
Он повернулся и двинулся к лучникам.
— Быстренько сделайте мост, у нас гости! Да помогите же, наконец!
Сабриэль глянула на Тачстоуна. Удивительно, но он выдержал ее взгляд.
— По существующей традиции особу вашего ранга должен представить меченосец, — сказал Тачстоун. — Единственная возможность для меня путешествовать с вами — это быть вашим меченосцем. В другом случае люди будут считать нас тайными любовниками. Соединение вашего имени с моим в такой ситуации унизит вас во мнении окружающих. Понятно?
— Ах, — ответила Сабриэль и судорожно глотнула, почувствовав, что краска стыда залила щеки и шею. Будто бы мисс Прионт поставила ей самую плохую оценку на уроке этикета. Сабриэль совсем не думала о том, как выглядит их совместное путешествие. Конечно, в Анселстьерре это показалось бы неприличным. Но здесь, в Старом Королевстве, все было по-другому. Но, очевидно, не все.
— Урок двести седьмой, — откуда-то из-под ног пробормотал Моггет. — А меня интересует совсем другое: нет ли у них только что выловленного мерлана? Люблю маленьких, еще трепещущих…
— Успокойся! — прикрикнула Сабриэль. — Хоть на время стань обычным котом!
— Слушаюсь, миледи Аборсен, — ответил Моггет и отошел в сторону.
Сабриэль хотела было сказать коту что-то еще, но заметила, как дрогнул уголок рта Тачстоуна. Тачстоун улыбается? И тут они увидели, что четверо лучников положили доски над разломом волнореза, и последняя доска громко ударила по камню.
— Пожалуйста, переходите побыстрее, — сказал Старший. — В деревне сейчас слишком много злобных созданий, к тому же день уже на исходе.
Подтверждая его слова, набежала тень от облаков, и свежий запах приближающегося дождя смешался с влажным соленым запахом моря. Сабриэль быстро перебежала мостик, за ней — Моггет, Тачстоун бежал последним.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Все жители Ньюстоува собрались под самым большим навесом рыбокоптильни. Неделю назад в деревне было двести шесть жителей, теперь — только тридцать.
— До сегодняшнего утра нас было еще на одного больше, — сказал Старший, передавая Сабриэль чашку с вином и кусок сухой рыбы на ломте очень черствого хлеба. — Мы думали, что на этом острове будем в безопасности, но сегодня на рассвете нашли сына Монжера Стоуарта. От него осталась только сухая оболочка. Когда его тронули, он рассыпался хлопьями сгоревшей бумаги, остался лишь пепел…
Пока старик говорил, Сабриэль оглядывала коптильню, освещаемую множеством ламп, свечей и маленьких свечек. Всех, мужчин, женщин и детей, объединял страх. Он читался в их глазах. Этот страх заставлял их нервно вздрагивать и суетливо двигаться.
— Мы думаем, что один из них уже здесь, — сказала женщина, в голосе которой слышались и ужас, и покорность судьбе. Ей было не больше сорока, она одиноко стояла посреди коптильни, уныло глядя в пол. Может быть, она потеряла всю семью, подумала Сабриэль. — Оно забирает нас одного за другим, — продолжала женщина.
