Гарт Никс - Сабриэль
Они стояли на небольшой поляне посреди соснового леса, где деревья были высажены в определенном порядке, как на плантации. Земля была устлана ковром из сосновых иголок, повсюду валялись сосновые шишки.
— Уотчвуд, — сказал Тачстоун. Он несколько раз глубоко вздохнул и посмотрел на небо. — Сейчас зима или ранняя весна?
— Зима, — ответила Сабриэль. — Там, недалеко от Стены, шел очень сильный снег. Здесь немного теплее.
— Большая часть Стены, Лонг Клиф и дом Аборсена расположены на Южном плато, — объяснил Моггет, — то есть на высоте от тысячи до двух тысяч футов над уровнем моря. А то место, где мы сейчас находимся, — ниже уровня моря.
— Все это очень интересно, — перебила его Сабриэль. — Но лучше бы кто-нибудь из вас рассказал то, что мне действительно хотелось бы знать, например, что такое Великие Хартии?
— Я не могу, — одновременно проговорили и Моггет, и Тачстоун.
Затем Тачстоун быстро продолжил:
— На нас лежит заклинание: тот, кто не является магом Хартии, но достаточно тесно связан с Хартией, может об этом говорить. Это может быть ребенок, крещенный со знаками Хартии, но еще не повзрослевший…
— А ты умнее, чем я думал, — сказал Моггет.
— Ребенок, — сказала Сабриэль. — Откуда ребенок может об этом знать?
— Если бы у тебя было соответствующее образование, ты бы тоже знала, — сказал Моггет.
— Возможно, — согласилась Сабриэль. — Но подозреваю, что то, чему меня выучили в Анселстьерре, здесь, в Старом Королевстве, спасло мою жизнь. Хватит об этом. Куда мы теперь двинемся?
Тачстоун посмотрел на небо, голубое над поляной и темное над соснами. Солнце, хорошо видимое Над деревьями, двигалось к зениту. Тачстоун глянул на тени от сосен и сказал:
— На Восток. Там будут Камни Хартии, много Камней… Они ведут к восточной опушке Уотчвуда. Все это место пронизано магией.
Между камнями повсюду вилась дорожка, проложенная зверями. В тени сосен было прохладно, но приятно. Камни Хартии успокаивающе действовали и на Сабриэль, и на Тачстоуна, они служили маяками в море деревьев.
Ни один из Камней не был разбит, и это успокоило Сабриэль, которая часто вспоминала разбитый, в кровавых пятнах Камень Расколотого Креста.
Последний Камень стоял на опушке леса, на гранитном обрыве. Он был ярдов тридцать — сорок высотой и обозначал конец леса и обрыв к низине.
Сабриэль, Тачстоун и Моггет стояли около Камня и смотрели вперед, на огромное серо-голубое море, безостановочно накатывающее волны к берегу. Внизу лежали плоские поля Ньюстоува, пронизанные сетью каналов. Сама деревня находилась в миле от них, тоже на высоком утесе.
— Поля затоплены, — озадаченно произнес Тачстоун. Казалось, он не верил своим глазам.
Сабриэль проследила за его взглядом и увидела — то, что она принимала за посевы, на самом деле было наносами и водой. Молчаливо стояли неработающие мельницы и насосы. Похожие на лист клевера флюгеры неподвижно возвышались на верхушках башен, несмотря на то что с моря дул ветер.
— Но насосы были заколдованы! — воскликнул Тачстоун. — Они должны были работать только от дуновения ветра…
— На полях нет людей, с этой стороны деревни — ни одного человека, — добавил Моггет.
— Должно быть, Камень Хартии Ньюстоува расколот, — сказала Сабриэль, сжав губы. — Я чувствую, что ветер несет зловоние. В деревне Смерть.
— Самый быстрый путь к Билайзеру — по морю. Я смогу управлять лодкой, — сказал Тачстоун. — Но если в деревне Смерть, может быть, мы…
— Мы спустимся вниз и достанем лодку, — строго заявила Сабриэль. — Пока еще солнце стоит высоко.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
По затопленному полю шла мощеная дорожка, по колено залитая водой. Только дренажные канавы, расположенные выше уровня воды, были сухими по краям, но они вели не к деревне, а на восток. Поэтому Сабриэль и Тачстоун пошли по затопленной дорожке. Лучше всех было Моггету: он вспрыгнул на руки к Сабриэль и теперь лежал на ее плечах, как белый пушистый воротник.
Из-за воды и грязи двигались очень медленно. До сухого места они добирались почти целый час и вышли к началу деревни уже после полудня. Зимнее солнце не особенно грело, но небо было чистое.
Они осторожно подошли к деревне, угнездившейся на утесе. Она состояла из тридцати уютных кирпичных домиков с крышами из деревянных плиток. Какие-то домики были покрашены яркой краской, другие стояли мрачными, серыми от ветра и дождей.
Временами в полной тишине раздавалось завывание ветра и крики чаек. Сабриэль и Тачстоун плечом к плечу шли по главной улице, обнажив мечи и внимательно вглядываясь в закрытые двери и окна домов. Оба были испуганы и нервничали, от этого их подташнивало, и по спине бежали мурашки. Сабриэль все время чувствовала присутствие Смерти. Слабые обитатели Смерти, прячась от солнечного света, были где-то близко, в домах или в подвалах.
В конце главной улицы, на самом высоком месте утеса, на клочке хорошо подстриженной травы стоял Камень Хартии. Отломанная половина Камня черными гранитными осколками валялась на зеленой траве. Перед камнем лежало тело человека: его руки и ноги были связаны, из перерезанного горла вытекла кровь жертвоприношения.
Сабриэль опустилась на колени, глядя на поверженный Камень. Она чувствовала, что он разбит недавно, но дверь в Смерть уже была открыта. Сабриэль почти ощущала холод течения реки, которое лизало землю около камня, пытаясь выхватить из воздуха тепло и жизнь. Она знала, что совсем недалеко бродит и привидение, голодное, только и ждущее ночи, чтобы наброситься на живых.
Как она и предполагала, труп принадлежал магу Хартии, погибшему три-четыре дня назад. К удивлению Сабриэль, умершей была женщина средних лет, широкоплечая, мускулистая, с коротко стриженными русыми волосами, присыпанными песком и залитыми кровью.
— Деревенский целитель, — сказал Моггет, понюхав ее браслет.
Сабриэль наклонилась, чтобы рассмотреть браслет. Он был из бронзы с вкраплением зеленых камней, образующих знаки Хартии, теперь уже мертвых, потому что по бронзе пролилась кровь, и под металлом браслета не бился пульс.
— Эта женщина была убита три-четыре дня тому назад. Тогда же был расколот Камень, — объявила Сабриэль.
Тачстоун угрюмо кивнул и стал осматривать дома напротив. Меч его спокойно лежал у него в руках, но Сабриэль почувствовала, что все тело Тачстоуна напряглось, будто готовое к прыжку.
— Кто бы ни убил ее, дух ее не был похищен, — тихо добавила Сабриэль, как бы разговаривая сама с собой. — Интересно, почему?
Ни Моггет, ни Тачстоун ничего не ответили Сабриэль. Она решила было спросить у самой погибшей, но воспоминания о предыдущих путешествиях в Смерть быстро заставили ее передумать. Тогда она развязала веревки на руках и ногах убитой женщины и уложила ее в позе спящего человека.
— Я не знаю твоего имени, целительница, — прошептала Сабриэль. — Но надеюсь, ты скоро пройдешь за Последние Ворота. Доброго пути.
Она отошла на шаг и шепотом вызвала знаки Хартии для погребального огня, как делала это всегда, но пальцы ее дрожали и слова звучали неуверенно. Зловещее влияние расколотого Камня давило на нее, казалось, кто-то схватил ее за горло и при этом сжал ей челюсти. По лбу катился пот, боль пронзила легкие, язык стал заплетаться в пересохшем рту.
Но вдруг Сабриэль почувствовала, что ей кто-то помогает: ее снова наполнила сила, знаки оживились, руки напряглись, голос очистился. Она завершила молитву, и над женщиной вспыхнули искры, превратившиеся в пляшущее пламя, которое яростно разгорелось, охватило все тело женщины — и вскоре на месте убитой целительницы осталась горстка серого пепла — легкая добыча для морского ветра.
На плече Сабриэль лежала рука Тачстоуна, от которой исходила эта живительная сила. Как только Сабриэль выпрямилась, Тачстоун немедленно снял руку с ее плеча. Сабриэль глянула на него, но он уже рассматривал ближайшие дома, будто бы и не делал ничего, чтобы ей помочь.
— Спасибо, — сказала Сабриэль.
Тачстоун оказался сильным магом Хартии, возможно, сильнее, чем она сама. Это почему-то удивило ее. Сабриэль решила, что просто он знает больше знаков и заклинаний.
— Нам нужно торопиться, — сказал Моггет, бегая взад-вперед, но тщательно избегая осколков расколотого Камня. — Мы должны найти лодку и выйти в море засветло.
— К заливу надо идти вон той дорогой, — быстро добавил Тачстоун и указал направление кончиком меча. Оба, и Моггет, и Тачстоун, явно хотели поскорее уйти от расколотого Камня, подумала Сабриэль. Впрочем, так же, как и она сама. Здесь даже в ярком солнечном свете висела мрачная дымка. Трава пожухла, и тени от деревьев казались чернее и гуще. Сабриэль вздрогнула, вспомнив Расколотый Крест и чудовище по имени Тралк.
Залив лежал к северу от утеса. От берега в зелено-голубую воду выступало несколько деревянных пирсов. Берег и залив защищала от моря огромная дамба.
