Серж Брюссоло - Проклятый цирк
– Удачи, – прошептала ей сестра.
Задержав дыхание, Пегги вытянула вперед руки и двинулась прямо к ближайшей стене.
«Гипнозус! – послала она телепатический зов. – Теперь дело за тобой! Дай мне силу проникнуть внутрь материи».
По волосам ее побежали трескучие искры, в глазах вспыхнул огненный круг. Напряженные пальцы погрузились в камень, не встретив никакого сопротивления. Магия Гипнозуса действовала.
Поначалу, когда Пегги только училась прокладывать себе путь через твердые препятствия, ей было очень трудно и страшно. Каждое мгновение девочку не отпускало ощущение удушья, как будто ее хоронили заживо. Но понемногу неприятное чувство рассеивалось, и она начинала перемещаться внутри материи, как пловец, погруженный в вязкую жидкость. Если она позволяла страху захватить себя, идти становилось трудно: камень твердел, смыкался вокруг, сопротивляясь всякому вторжению в его твердую плоть. Если же ей удавалось сохранить душевное спокойствие и привести себя в состояние расслабленной безмятежности, материя сразу становилась пористой, податливой и переставала ее отторгать.
Пегги Сью, которая к этому времени была уже далеко не новичком в подобной «навигации», сосредоточенно изгнала из собственного сознания тревожные образы, накопившиеся за последние несколько часов. Сила Гипнозуса электризовала ее нервы, распространяясь по всему телу.
Она нырнула в направлении подвалов, прокладывая себе дорогу в толще крепостных стен. Окружающий камень казался ей прозрачным, так что она могла видеть, что творится на разных этажах, как будто весь замок выстроен из стекла. Дважды ей приходилось делать крюк, чтобы обойти скелеты несчастных, замурованных в стенах в стародавние времена. Ей хотелось бы двигаться быстрее, но магические волны, излучаемые богом-гориллой, были недостаточно мощными; ведь Гипнозусу приходилось думать о многих вещах сразу – контролировать артистов, занятых в представлении, и помогать Пегги Сью. Иногда сигнал доходил так слабо, что девочка не могла больше сделать ни шагу и на мгновение оказывалась парализованной внутри камня, как древнее ископаемое.
Наконец она достигла подземелья. Учитывая, что теперь она могла видеть сквозь стены, ей не составило труда обнаружить крипту, в которой хранилась заветная урна. Пегги двинулась напрямую в нужном направлении и уже через четверть часа выступила из стены в одном из подвальных коридоров. От свежего воздуха ей сразу полегчало. Магические лампы на стенах освещали коридор голубоватым безжизненным светом. Девочка остановилась на минуту, чтобы сориентироваться. Правая часть коридора упиралась в крипту с гигантским сосудом, левее его перегораживала бронированная дверь. Не колеблясь, Пегги направилась к ней, на ходу вынимая из кармана отвертку. Замок выглядел огромным и ужасно сложным… однако здесь, с внутренней стороны двери, он оказался очень уязвим: достаточно отвернуть четыре винтика, чтобы попросту его снять. Эта ахиллесова пята бронированных сейфов известна каждому взломщику – стоит вывести из строя замок, и дверь будет открываться без малейшего труда.
Пегги принялась за работу. Винты были массивные, и вынимать их оказалось не так легко. Сняв наконец замок и убедившись, что дверь распахивается легко и бесшумно, девочка снова шагнула в толщу стены и отправилась искать место, где ее ждала Мария-Женевьева. По пути она старалась запомнить расположение подземелий и коридоров, по которым им придется идти вместе. Нигде не было видно ни одного часового. Да и зачем они нужны? Не родился еще грабитель, способный унести на себе урну весом в тридцать пять тонн… По крайней мере так думал Азох. И очень скоро он обнаружит, что ошибался…
Сквозь прозрачную стену Пегги уже могла разглядеть силуэт сестры, притаившейся за колонной. Но как только она сделала шаг в том направлении, камень вдруг начал сгущаться вокруг нее, превращаясь в непроницаемую преграду – совсем как стремительно замерзающая вода.
«Эй! – насторожилась Пегги. – Что еще за шутки?»
Она попыталась высвободиться из каменной хватки, но не тут-то было. Магическая сила покинула ее. Она оказалась замурована заживо… и уже начинала задыхаться.
* * *Пегги не знала, что в этот самый момент синего пса и гориллу обнаружил лакей, который шел вдоль дворцовой стены с факелом в руке. Его испуганный вопль нарушил концентрацию Гипнозуса, и от неожиданности тот прервал поток магического излучения, поддерживавшего девушку. Из-за столь резкого прерывания связи с богом-обезьяной она и вернулась к своему обычному человеческому состоянию и застряла в самом сердце каменной кладки!
Синий пес выскочил вперед и выстрелил в сознание ошарашенного лакея телепатическим приказом: «Здесь ничего нет… Тебе показалось… это всего лишь тень. Забудь то, что ты видел».
Человек с факелом пошатнулся, как будто собираясь заснуть на ходу, потом вздрогнул и снова зашагал вперед несколько механической походкой.
– Скорее! – велел пес, поворачиваясь к горилле. – Восстанавливай связь с Пегги…
– Я… у меня не получается, – забормотал Гипнозус. – Я очень устал. Я потерял частоту…
– Атомная сосиска! Скорее, или она задохнется.
Горилла обхватила голову руками и прикрыла глаза. Она и в самом деле выглядела изможденной. За истекший час ей пришлось прикладывать колоссальные мысленные усилия, чтобы подпитывать одновременно и акробатов, выступающих в пиршественном зале, и Пегги, которая пробиралась сквозь стены к потайной крипте.
– Я ведь объяснял тебе, – продолжал бормотать Гипнозус. – Обычно мы работаем все вместе. Без помощи товарищей мое излучение ослабевает.
– Замолчи, – нетерпеливо тявкнул синий пес, – и думай!
* * *Когда Пегги Сью уже теряла сознание от удушья, к ней внезапно вернулась сила. Она догадалась, что бог-горилла наконец восстановил телепатическое излучение. Магические искры снова забегали по ее нервам. Она поспешила как можно скорее выбраться из стены, пока контакт снова не нарушился. Как же она испугалась! Она была уверена, что умирает, застряв в безжизненном камне, как скелеты тех замурованных бедолаг, на которые она натолкнулась чуть раньше.
– Ой, мамочки! Как же ты меня напугала! – вскрикнула Мария-Женевьева, когда ее сестра выступила из стены в двух шагах от нее. – Наверно, я к этому никогда не привыкну.
– Пошли, – торопливо шепнула Пегги. – Медлить нельзя. Сигнал от Гипнозуса уже дает сбои. Я отперла бронированную дверь, но в этом не будет никакого смысла, если ты окажешься не в силах уменьшить урну.
– Ты знаешь дорогу? Это подземелье – настоящий лабиринт. Я боялась и шагу ступить, чтобы не заблудиться.
– Знаю. Когда я была внутри стен, я могла видеть их насквозь. Иди за мной.
И, схватив сестру за руку, Пегги устремилась в направлении крипты. Ей не терпелось как можно скорее покинуть замок.
Сделав, наверное, не меньше тысячи поворотов, сестры наконец оказались перед железной дверью, которая легко повернулась на петлях, едва Пегги толкнула ее рукой.
Без своего массивного замка тяжелая дверь оказалась такой же безобидной, как дверца платяного шкафа. Девочки шагнули в тоннель, ведущий к подземной крипте. Голубоватые светильники негромко потрескивали, когда Пегги и Мария-Женевьева проходили мимо: очевидно, они не одобряли появления здесь чужаков.
Ступив на порог крипты, девочки потрясенно замерли. Урна возвышалась над ними… невероятно огромная. Это был сосуд из голубого фарфора высотой примерно с пятиэтажный дом. Было совершенно ясно, что ни один человек не мог вынести его из крипты, потому что она была построена вокруг него.
– Ой-ой… – охнула Мария-Женевь-ева, глядя на урну расширенными глазами. – Мне еще ни разу не приходилось уменьшать предметы таких размеров. Мне понадобится чертова уйма энергии.
– Так начинай же! – нетерпеливо подтолкнула ее Пегги. – Давай, пока наш дорогой Гипнозус не упал в обморок от изнеможения.
Мария-Женевьева встала на колени рядом с урной и сконцентрировалась. «Мне нужна сила, – произнесла она мысленно. – Гипнозус, если ты слышишь меня, пошли мне силу сейчас. Она мне необходима. И притом самая большая доза, на которую ты способен…»
В течение тридцати секунд ничего не происходило. Потом девочка вдруг задрожала, и по ее вискам заструился пот. Ногти на ее руках ярко засветились. Она вытянула руки и приложила влажные ладони к поверхности урны.
И тогда постепенно, резкими толчками, исполинский сосуд начал уменьшаться. Это продолжалось около двадцати минут. Пегги наблюдала за этим чудом, не в силах отвести глаза.
Ранее совершенно гигантская, теперь урна приобрела размеры египетского саркофага. Но и такая она была слишком велика. Нужно было сделать ее настолько миниатюрной, чтобы положить ее карман и вынести из дворца, не привлекая внимания.
Время шло. Праздник уже закончился. Через каких-нибудь несколько минут гости выйдут в сад и неизбежно обнаружат там огромную гориллу под самыми окнами дворца. Они поднимут тревогу, примчатся стражники…
