Уильям Котцвинкл - Супермен III
— Из-за какого-нибудь парня, малышка? — спросил добрый сержант. — Он, наверное, настоящее ничтожество. Пошли, выпьем кофе и вы нам расскажете.
Нет, объяснила она, это был просто глупый порыв, больше она не собирается кончать с собой. Казалось, они поверили.
— Все-таки, может, ее надо обыскать, сержант? У нее может быть спрятано оружие.
— Нет, Маллигэн, нет необходимости. Я отвезу молодую леди домой на своем крейсере.
Пока Лорели любезно доставляли домой, Супермен с диким блеском в глазах покрыл уже сотни морских миль. Внизу был Атлантический океан с белыми гребнями волн, на закате отливавшими зеленым. Супермен издал громкий крик и опустился там, где на волнующемся зеркале вод колыхался нефтяной танкер.
— Эй, — крикнул рулевой, — летит Супермен, чтобы помочь нам!
Все на палубе приветствовали его, махая беретами, а когда Супермен поравнялся с корпусом судна, побежали на корму.
— Что он делает?
— Господи Иисусе!
На судне прозвучала тревога, и люди заметались как безумные, потому что корпус корабля был прорезан стальным лезвием, и весь груз нефти вылился наружу.
— Он сошел с ума!
— Он погубил корабль!
— Суперпаразит! Суперсукин сын!
Они в бешенстве поносили его, но он уже исчез в потемневшем небе.
Лорели жила в надстройке «Уэбко»; точнее, она жила в построенном там домике, вид из которого мог соперничать с пейзажами Швейцарских Альп. К нему сейчас приближался Супермен, похожий на блестящий осколок зеленого камня и с каждой минутой становившийся больше и яснее.
Он опустился на террасу, и Лорели открыла дверь. Она была одета в обтягивающую фигуру теплую трикотажную пижаму. Внутри пылал камин.
— Вам нравится отдых после лыжной прогулки? — спросила она.
Ступив через порог, он увидел, что постель приготовлена.
Где-то далеко, на другой кровати, сидела и читала Вера Уэбстер, похожая в пижаме на заключенного в Архипелаге Гулаг. Постель была спартанской: матрас из конского волоса, твердый, как кирпич.
Она читала книгу «Компьютерная технология для подготовленных пользователей». Так же, как и книги, которые читала Лорели, эта книга вызывала зуд в мозгу, но Вера была поглощена ею. Губы ее шевелились.
— Если этот болван Гас Горман может это понять, то и я могу…
Лицо ее было сосредоточенным и полно гордой решимости. Она взялась за следующий, трудный для нее параграф; он поддался ее проницательному уму. Напомним, что в детстве у Веры был некоторый научный опыт, полученный в ходе электронного проекта ее брата, когда волосы ее становились дыбом. Теперь она перелистывала страницы «Компьютерной технологии», читая всю ночь, а кончики ее волос, схожих с шевелюрой Иосифа Сталина, слабо дрожали.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
По всей стране на бензоколонках было написано: «Полбака в одни руки».
Американцы, всегда готовые к таким тяготам, терпеливо выстраивались у каждой бензоколонки в очереди на целую милю.
— Ну, двигайся же ты, косой! Двигайся!
— Я двигаюсь, отстань!
Спокойно, терпеливо они продвигались дюйм за дюймом, радиаторы закипали, иногда взрывались, моторы перегорали, но добрый народ Америки относился к этому легко.
— Я сейчас как двину тебе, вот что я сделаю, дерьмо!
— Да-а, ты двинешь, а кто еще?
— У меня тут еще шесть парней, вот кто еще!
Бамперы ломались, в решетках появлялись дыры, драки становились все чаше. В кафе «Обед у Джо» возле бензоколонки Джо только покачивал головой, когда водители, стоявшие в очереди, вламывались к нему, чтобы выпить кофе с его твердыми, как камень, пирожками.
— Видывал я дефицит, но такого как сейчас — никогда!
Он бросил на тарелку пирожок и нацедил чашку своего знаменитого варева, на вкус напоминавшего тормозную жидкость.
— Пожалуйста… хорошо… Кто следующий?
— Два пирожка и кофе, — сказал Гас Горман, усевшись на угловой стул у стойки. Его «Феррари» был на улице, сорок пятый в очереди.
Джо бросил на тарелку пирожок и посмотрел в окно на длинную извивающуюся очередь.
— Все-таки происходит что-то непонятное. Не станете же вы меня уверять, что нефти вообще нет?
— По-моему, немного есть — в этом кофе, — сказал Гас. — Как вы думаете, можно его слить в мой бак?
— Следующий… Что поделаешь… — говорил Джо, наклонясь над стойкой. — Здесь всегда кто-то богатеет, а кто-то страдает.
Гас посмотрел вокруг, на всех людей, которым он доставил столько неприятностей, таких же простых людей, как он, желающих добраться из пункта А в пункт Б по своим делам.
— Что же я сделал с этими людьми? — спросил он себя. — И ради чего?
Он взглянул на свой «Феррари», стоявший уже сорок четвертым. Ради дурацкой спортивной машины, которой он пользовался от силы пятнадцать раз? Ради пары носорожьих туфель? Со мной происходит что-то очень плохое…
— Включи ящик, Джо, — сказал водитель грузовика.
Джо за стойкой включил телевизор, и на экране появилось искаженное изображение диктора.
— Представитель Пограничной Службы заявил сегодня, что волнение на морях должно задержать пролившуюся нефть по крайней мере на две недели, прежде чем она достигнет течения Нантукет. Какая часть восточного побережья после этого примет на себя главный удар нефтяного потока, пока неизвестно.
— Вот вам ваша нефть, — сказал Джо, сердито выключая экран.
Дверь кафе открылась, и вбежала женщина, истерически размахивая шапкой.
— Помогите! Кто-нибудь, помогите! Вызовите полицию! Моего мужа избили! Вызовите «Скорую помощь»!
За ней вошел мужчина, прижимая к лицу носовой платок.
— Все в порядке, Дотти, они только… сломали мне нос…
Джо снова покачал головой и посмотрел на Гаса Гормана:
— Сегодня это третий… А ночью еще хуже…
— Со мной решительно происходит что-то дурное, — подумал Гас.
— Радуйся, Гас, — сказал Росс Уэбстер. — У меня для тебя хорошие новости. Как мы договорились, твой суперкомпьютер строится.
— Да? Как он выглядит?
— Это уникальная технология. Гас. Мы называем это неограниченной мощностью. Он может все.
Росс Уэбстер весело ходил взад и вперед по своему кабинету, подсчитывая свои доходы. Но потом на его лицо медленно набежала тень тревоги, когда он задумался о другой стороне дела:
— Такая могучая машина будет иметь могучих врагов, людей, которые захотят ее разрушить.
— Никто не сможет справиться с моей машиной, — сказал Гас, идя за Уэбстером.
— Я… я…
Йо-йо снова закрутились у него в голове. Он взглянул на Уэбстера:
— Я построю самозащиту. Любая атака вызовет контратаку. И противник будет стерт с лица земли.
— Любой противник?
— Какую бы вещь вы ни сделали, у нее есть слабое место. Но… — Гас начал писать каракули на промокашке Уэбстера. — Можете идти на пари: в любом сражении вы выиграете.
Великий инженерный ум Гаса уже крутился, как йо-йо, продумывая детали. Он включил свет и пошел по коридору к компьютерам, а Росс Уэбстер смотрел ему вслед, в восхищении от того, что обладает таким ученым идиотом.
В своей кухне в Смоллвилле Лина Ланг говорила по телефону.
— Нет, я не смогу пойти с тобой сегодня вечером. И завтра я тоже занята.
На другом конце провода, в баре, Брэд Уилсон улыбался своему отражению в зеркале; он был необыкновенно развязен с женщинами, особенно если учесть, что никто не хотел иметь с ним дела.
— Ты занята? И что же ты делаешь?
— Я думаю кое о чем, — сказала Лина.
— Тебе следует больше ценить меня, — сказал Уилсон. — Кто еще есть у тебя в Смоллвилле?
Лина повесила трубку, а Брэд Уилсон продолжал тупо смотреть на телефон. Он не мог постичь, что женщина способна отключиться, когда он говорит с ней по телефону.
— Плохо соединяют… Этому оператору надо дать в морду.
Он снова бросил монетку и набрал номер. Ведь женщины в его руках как воск…
— Вы набрали неверный номер, — сказала Лина, — и перестаньте мне звонить.
Она опять повесила трубку, а Брэд Уилсон выпустил свою из рук. Она так и качалась на шнуре, пока он шел к стойке. Соседний пьяница, допивавший свой эль, повернул к нему опухшее лицо:
— Уже налакался, приятель?
— Конечно, — сказал Уилсон, — я всегда налакавшись.
— Это правда, — сказал его собутыльник, усаживаясь прочнее на стуле, который, как он заметил, имел тенденцию валиться набок и сбрасывать его на пол. Он сдвинулся на край и слегка покачался, чтоб восстановить равновесие.
— Я тебя задерживаю, парень, — пробормотал он, подавшись вперед на стоявшую рядом вешалку и вместе с ней оказываясь на полу.
Смоллвилльская Молния поднял его на ноги, и они вместе доплелись до дверей, как и многие другие смоллвилльцы, уже ошалевшие от скуки в этот вечер в своем добром старом городе.
