Георгий Почепцов - Замок на загадочной планете

Зверев вновь приложил меч к двери. Она медленно отворилась.

Увидев башню изнутри, Зверев от изумления замер на пороге, не решаясь сделать ни шага. Перед ним было что-то совершенно далекое от сказочного мира. Мерцали экраны телевизоров, показывая разные комнаты дворца. Бегали стрелки приборов. Вверху было окно и кресло, подобные тем, что устанавливаются на космических ракетах. А перед рядом красных кнопок сидел хранитель, потирающий руки.

— Вы хотите войны, вы ее получите,— сказал он, и рука его потянулась к кнопке.

— Стой! — вдруг прогремел под сводами башни голос Зверева. Одним прыжком он очутился рядом с хранителем, приставив к его спине острие меча. Рука хранителя задрожала.

— А теперь повернись!

Хранитель развернулся на своем вращающемся кресле. Капюшон его смотрел теперь на Зверева.

— Сними! — приказал Зверев, указывая мечом на капюшон.

— Нет! — закричал в ужасе хранитель.

— Немедленно! — настаивал Зверев.

— Ты еще пожалеешь об этом,— мстительно произнес хранитель, сбрасывая свой капюшон.

При виде его лица Зверев отшатнулся, еще крепче сжимая меч. На голове у хранителя в непонятном порядке перемешались три глаза, две антенны, нос.

— Ты?.. — только и вымолвил Зверев.

— Да, землянин, ты победил пришельца с другой планеты. Я прилетел к вам из космоса, черного, как это одеяние. Я должен был подготовить посадку других кораблей. Поссорив вас между собой, мы бы получили пространство для нашей жизни. Но это не получилось...

Зверев слушал его с замиранием сердца. Ведь задание лейтенанта Зверева, с которым он отправился на Хрустальную гору, гласило:

«По данным наблюдения на Хрустальной горе приземлился неизвестный космический корабль, после чего там стали заметны военные приготовления. Следует сохранить мир между обитателями Хрустальной горы».

Лейтенант Зверев переложил меч из одной руки в другую. Инопланетянина испугало это движение или он знал какие-то особые свойства своего меча, поэтому он закричал:

— Не убивай меня, землянин. Отпусти, и я полечу к своим, чтобы сказать им: здесь, на Земле, нам не удастся развязать войну.

Зверев задумался.

— Поверь мне, землянин. Я не принесу вам вреда. Зачем меня убивать?

На этот счет у Зверева не было никаких инструкций: речь шла, конечно, не об убийстве, а о том, можно ли отпускать инопланетянина.

Но он должен был решиться.

— Хорошо,— сказал лейтенант Зверев.— Я отпускаю тебя. Но как ты полетишь? Где твой корабль?

— Вот он,— хранитель обвел руками башню.— То, что я показываю ее тебе, говорит о честности моих намерений: я же мог взлететь вместе с тобой.

Зверев усмехнулся: он давно уже понял куда попал, и инопланетянину не так легко было бы обвести его вокруг пальца.

— Этой башни нет на старых планах дворца. Она появилась вместе с моим кораблем. Сейчас, как только ты покинешь башню, мой корабль устремится в небо.

— Хм,— рассуждал Зверев,— а не получится ли так, что ты нажмешь свои красные кнопки, воспользовавшись моим отсутствием?

Инопланетянин задумался, а потом, показав на экраны телевизоров, добавил:

— Сейчас в этом уже нет смысла.

И Зверев увидел на всех пяти экранах ликующие толпы. Черных рыцарей нигде не было видно.

— А чтобы ты был спокоен, можешь сам отключить этот пульт. К управлению ракетой он никакого отношения не имеет и достроен мною отдельно.

Зверев поднял меч и со всего размаха опустил его на пульт. Все на секунду окуталось дымом, и экраны телевизоров тотчас погасли.

— Почему ты не испугался, что тебя поразит электрический ток? — спросил инопланетянин.— Ты догадался, что это не простой меч?

— Я чувствовал это,— сказал Зверев.— Он уже открыл мне все двери.

— Как я забыл? — схватился за свои антенны инопланетянин.— Ну, что ж, может, это и к лучшему. Будем прощаться?

— Да.

— Тогда, до свидания,— произнес инопланетянин.— Так ведь у вас говорят?

— У нас говорят прощайте,— поправил его Зверев.

— Прощай. И поторопись. Я даю пять минут, а затем буду взлетать.

Зверев стремительно вышел из комнаты и заспешил по лестнице.

Когда он заходил в тронный зал, раздался поразивший всех грохот. Сквозь окна удивленные люди увидели, как башня замка взмыла в небо.

Зверев нашел в глубине зала короля. Рыцари, стоявшие перед ним, расписывали свои удивительные подвиги. Но король, заметив в толпе лейтенанта, молча поднялся с трона и сам подошел к нему.

— Я должен наградить тебя, незнакомец. Проси, что пожелаешь. Хочешь орден Серебряного меча и какой-нибудь замок в придачу?

— Нет, ваше величество,— церемонно наклонил голову лейтенант Зверев.— Мне это все ни к чему. Я ведь пришел к вам из совсем другого мира.

— А... — понимающе кивнул головой король.— Но что же тебе нужно? Может, и я смогу тебе помочь.

И лейтенант Зверев произнес свою просьбу. Король хлопнул в ладоши, и все тотчас было исполнено.

Стараясь остаться незамеченным, Зверев отступил назад. Нашел у входа своего коня и, не обращая внимания на приветственные окрики, поскакал домой. То есть, еще не домой, конечно. Он возвращался в соседнее царство.

Глава четырнадцатая.

У ЦАРЯ ГОРОХА

К царю его провели без промедления. Изможденный вид Зверева говорил о том, что ездил он не зря.

— Ну что? — встретил его царь и первый министр Пафнутий.— Трубить на войну?

— Не будет вам войны,— устало сказал Зверев и, отодвинув царя, присел на царский трон.

— Ты что это? Он чего это? — кипел царь.— Голову ему отрубить мало. Чего расселся? Тебя войну отправили заварить, сцепиться. А мы бы в ответ подсобили. А он...

— Тише, ваше царское величество,— пытался успокоить его Пафнутий.— Опять же племяш он. А зачем нам с Бабой Ягой ссориться?

— И не племяш я вовсе,— сказал в довершение всего Зверев.

— Вот, не племяш, а мы к нему, как к родному,— волновался царь.— Давай стражу кличь, вишь, голова у него лишняя.

— Царь ты Горох,— отвечал ему Зверев.— Хоть ты уже и восемнадцатый, а не понимаешь. Одна голова хорошо, а много голов лучше. Я вам все головы спас. Держите.

Он протянул царю королевское послание. Именно его попросил Зверев вместо орденов и замков.

«Друг наш любезный,— писал король.— Поскольку посол ваш произвел у нас такие изменения, я свое войско распускаю, чего и вам желаю. Приезжайте лучше кофий пить».

Царь молча изучил бумагу, а потом буркнул вполголоса:

— Мы кофий не пьем. Нам чай давай.

Пафнутий заулыбался:

— А мы их чаем угостим. С кренделями.

— Нет, с пирогами,— настаивал царь.

— Нет, с кренделями.

— А я говорю...

И пока царь спорил со своим первым министром, Зверев на цыпочках вышел из дворца. На этот раз он действительно спешил домой. Задание было выполнено.

Проезжая мимо домика Бабы Яги, Зверев на секунду задержал коня.

Баба Яга стояла на крыльце, рядышком сидел ворон.

— Не забуду, бабушка, кефир обязательно будет. Как только приеду, распоряжусь.—И Зверев пришпорил коня.

— Я же говорил, служивый,— прокаркал ворон.— Слышь, говорит, «распоряжусь».

— Сама не глухая, слышу,— пробурчала Баба Яга, вытирая платочком набежавшие слезы. А потом тем же платочком замахала вслед удалявшемуся всаднику.

— Чего это ты? — удивился ворон.— Неужели из-за кефира расчувствовалась?

— Глупая ты птица,— сказала Баба Яга.— Никакого в тебе разумения. Ведь он оттуда. Вот и должны мы на него хорошее впечатление произвесть. Ведь жить нам в мире и дружбе тридцать лет и три года, пока не народятся на земле новые ребята, и пока они нас знать будут, мы и живы будем.

— И я?

— И ты, черная головушка...

А лейтенант Зверев в это время в кольчуге и с мечом за поясом поднимался на борт вертолета.

— Прощайте,— прошептал он.— Прощай, Хрустальная гора, то есть — до свидания.

Часть вторая.

ХРУСТАЛЬНЫЙ ЗАМОК 

Глава первая.

ОТПУСК ЛЕЙТЕНАНТА ЗВЕРЕВА

Вернувшись с победой, лейтенант Зверев получал отпуск. После его доклада полковник Иван Михайлович долго не отпускал Зверева, а все спрашивал и спрашивал. Потом сказал:

— Ну что ж, вы заслужили свой отпуск. Теперь никаких проволочек не будет. Так что — в счастливый путь.

И улыбающийся Зверев закрыл за собой дверь кабинета.

Получив отпуск, лейтенант Зверев решил провести его на Хрустальной горе. А почему бы и нет? Все его знают, и он всех знает. И теперь таиться не придется. Тем более что Иван Михайлович сам предложил:

— А там вы бы не могли отдохнуть? — многозначительно произнес он.— Чувствую, что без нашего представителя пока не обойтись. Но постоянно держать человека не решаемся. А в отпуск — отчего бы не отправиться?