Георгий Бовин - Дети Земли

Бовин Георгий Михайлович

Дети Земли

ОБ АВТОРЕ

Георгий Михайлович Бовин родился в 1909 году в Петербурге в семье врача.

Осиротев в семилетнем возрасте, воспитывался в детском доме. Когда юноше исполнилось семнадцать лет, он идёт работать слесарем и учится в техникуме, а затем в Ленинградском индустриальном институте.

После окончания института Г. Бовин в течение двадцати лет работает инженером и главным конструктором ряда ленинградских, уральских и московских заводов.

В 1951 году переключается на научно-исследовательскую работу, заведует лабораторией. С 1958 года он доцент Московского высшего технического училища имени Баумана.

Г. Бовин — автор нескольких научно-технических книг.

Над повестью «Дети Земли» Г. Бовин работал десять лет (1948–1958). Одной из отличительных особенностей книги является то, что все описываемые в ней астрономические явления, даты, положения звёзд, планет достоверны.

В настоящее время Г. Бовин пишет новый научно-фантастический роман «Кольца Сатурна».

Глава 1

САМАЯ СКУЧНАЯ ИЗ НАУК

Что может быть для нас важнее, чем знать, как устроен мир, в котором мы обитаем, и существуют ли иные миры, обитаемые так же, как наш? Те, кто имеет что сказать, пусть порассуждают на подобные темы, но я полагаю, что лица, могущие найти лучшее времяпрепровождение, не остановятся для столь праздного и бесполезного занятия.

Стена зелёного тростника быстро приближалась. Мачта яхты наклонилась почти к самой воде. «Конец!» — мысленно ахнула Галя, но Белов рванул румпель, отпустил гика-шкот, и яхта послушно выпрямилась.

Когда до тростника оставалось всего несколько метров, он громко скомандовал:

— Поворот оверштаг!

В тот же миг заполоскали паруса, яхта круто развернулась и вновь понеслась на простор, оставив позади себя жаркий, нагретый солнцем берег, тростник и полосу белой пены на месте поворота.

Вторая яхта, идущая сзади, повторила манёвр и теперь, накренившись, мчалась следом.

Яхта Белова стремительно летела вперёд, временами поднимая тучи брызг, в которых сияла радуга. Рассекаемая вода шипела, обтекая борта, и всё судно от шверта до клотика гудело от напряжения. Захватывало дух от полёта по самой поверхности пенистой, искрящейся, чуть зеленоватой влаги.

Видно было, что Белов обожает воду. Галя с удовольствием глядела на его загорелое лицо, на коричневую мускулистую руку, в которой был зажат гика-шкот.

Знакомство их сложилось необычно. Не попади она сюда, на озеро Селигер, она никогда бы, наверное, и не узнала о существовании этого интересного человека. Всё началось с того дня, когда её вызвал Константин Степанович Иванов, профессор, под руководством которого Галя работала, и вручил ей в виде премии за последнюю работу месячную путёвку на туристскую базу Селигер. Это было так неожиданно, что Галя растерялась и не успела толком даже поблагодарить своего руководителя.

В первый же вечер после приезда на озеро Галя предложила своим недавним знакомым — девушкам, ехавшим вместе с ней, осмотреть новые места.

Лагерь был расположен на возвышенности. По-летнему невысокая, слегка ущерблённая луна обливала голубым молоком верхушки растущих внизу деревьев и серебрила длинное узкое озеро, которое лежало посреди леса, тянувшегося до самого горизонта.

На краю обрыва Галя остановилась, очарованная открывшимся летним небосводом. На ночном небе светили давно знакомые созвездия. Вот раскинул крылья на полнеба огромный Лебедь с яркой звездой Денеб на хвосте и небольшой звёздочкой Альбирео в клюве. Неподалёку голубая Вега сияла на Лире Орфея той самой, на которой сказочный певец играл перед лицом мрачного Аида, вымаливая жизнь для прекрасной Эвридики. Немного ниже парил Орёл, над ним летела Стрела, а чуть левей кувыркался озорной Дельфин,

— Ты что там разглядываешь? — спросила одна из девушек.

— Смотрю на звёзды.

Девушка иронически хмыкнула.

— А ты кто — астроном?

— Нет, я кинооператор. Впрочем, я снимаю главным образом небо. Я ведь работаю в институте прикладной астрономии! пояснила Галя не без гордости.

Шумливые подруги озадаченно переглянулись, потом все вместе посмотрели на Галю, не зная, как отнестись к её признанию: уж очень необычной казалась им эта профессия.

— Тогда покажи нам самое красивое созвездие!

— Лучшее, какое есть на небе? Сейчас его не видно. Это могучий небесный охотник Орион. Он должен появиться оттуда! — и Галя, круто повернувшись, показала на восток.

Рука её упёрлась в чью-то широкую грудь. Галя вздрогнула и отшатнулась. Затем её охватила горячая радость: перед ней стоял старый-престарый друг, вот только бы вспомнить его имя… Ах, как стыдно! Как назло, оно вылетело из головы…

— Здравствуйте! — сказала она, стараясь теплотой в голосе загладить неловкость.

— Здравствуйте! — ответил мужчина. И тут только Галя поняла, что перед ней совершенно незнакомый человек. Краска смущения залила ей шею и лицо. Как она могла ошибиться?!

Между тем незнакомец глядел на неё таким пристальным, изучающим взглядом, что смущение её ещё больше усилилось. Он был не один. Рядом стояли красивая стройная девушка и немолодой коренастый мужчина. Оба с явным любопытством поглядывали то на Галю, то на своего спутника.

— Нам тоже интересно послушать про звёзды, — сказала неизвестная красавица. — Вы примете нас в число своих экскурсантов? Только давайте сначала познакомимся. Это Белов, Игорь Никитич, — она повернулась в сторону высокого мужчины, — а это Иван Тимофеевич Сидоренко. Меня зовут Маша Миронова, по прозвищу Капитанская дочка.

Кое-как справившись с волнением. Галя назвала себя. Но потом смущение как-то сразу исчезло и на смену ему пришла уверенность в себе, гордость за избранную профессию, увлечённость, которой веяло от каждого Галиного слова.

Галя горячо и вдохновенно рассказывала о Вселенной, о планетах, об истории их открытия, о предстоящем к утру метеорном дожде… Тихий, спокойный и в то же время порывистый голос её покорял слушателей. Даже неугомонные подружки и те притихли под градом названий звёзд, планет и туманностей.

Когда Галя кончила, никто не решался заговорить первым. Потом кто-то, кажется Белов, предложил прогуляться по берегу озера. Всем это предложение понравилось, хотя время было уже позднее.

Разговор стал общим, и это дало Гале возможность получше разглядеть новых спутников.