Кир Булычев - Война с лилипутами

– Вот жалость, – сказал Аркаша. – Сил нет пешком ходить.

– А нам и не надо пешком, – сообщил Пашка. – Есть вездеход.

– Мы уже проверили. Никто из нас не умеет им управлять.

– В бою – может быть, – сказал Пашка. – Но в спокойной обстановке не может быть никакой тайны. Все машины, построенные для гуманоидов, действуют по схожим законам.

– Странная великанша, – заметила Заури. – Ничего не сказала, а ушла. Ведь они могут вернуться и нас убить!

На ее больших черных глазах появились слезы.

– Ну уж, вернуться они не рискнут! – засмеялся Аркаша. – Они теперь недели две будут летать куда угодно, только подальше от Земли. Они же и не подозревали, что на свете бывают такие гиганты, как бабушка.

– Я тоже не подозревала, пока вы мне не сказали, – призналась Заури. – Как же она ходит? Как же кости ее держат?

Пашка рассмеялся, а Алиса сказала:

– В самом-то деле мы все такие, как она.

– И ты? – Заури была изумлена. Как будто Алиса предала ее.

– И я, и Аркаша, и Пашка. Мы все нормальные.

– Норм-мальные?

И Заури принялась рыдать.

– Ты что? – удивился Пашка.

– А ты поставь себя на ее место, – сказала Алиса. – Ей же кажется, что она попала из огня да в полымя!

– Лучше я вернусь в рабство, – воскликнула Заури, – чем жить среди таких страшилищ!

– Ничего страшного, – сказал Пашка, стоявший возле вездехода. – Через полчаса ты будешь такая же, как и мы!

– Я?

– Как так? – не понял Аркаша. – Что ты хочешь сказать?

– Не оставим же мы Заури здесь! – воскликнул Пашка. – Она пойдет в кабину и вместе с нами увеличится.

– Это же идея! – обрадовалась Алиса. – Конечно же, если мы смогли стать лилипутами, то и ты сможешь стать обыкновенной вместе с нами.

– Я и сейчас обыкновенная, – сказала Заури. – Я боюсь стать гигантской – меня уж точно кости не выдержат.

Пашка протянул руку Заури.

– Здравствуй! – сказал он.

Рабыня неуверенно протянула ему руку.

Пашка сжал ее пальцы.

– Ой, больно, ты что делаешь! – рассердилась Заури и резко дернула руку. Пашка не отпускал.

Рабыня отчаянно стала дергать и наконец вырвала руку у Пашки.

Она отбежала на два шага.

– Ты какой-то странный, – сказала она обиженно.

– Я не странный, – ответил Пашка. – Я хотел проверить, отличаются ли твои кости от моих. Оказывается, ничем не отличаются. Ты только чуть-чуть меня слабее.

Конечно же, Пашка не убедил рабыню. Она горько расплакалась, потому что убежала с корабля, чтобы ее больше не угнетали, а Пашка ее ужасно угнетает. Вот когда она найдет своего отца, он тут же отрубит Пашке голову. И правильно сделает.

Алиса не сердилась на бабушку из Симферополя, которая убежала от них. Она понимала, что бабушка пытается оживить котенка. Если она дрессировщица, то обязательно проходила ветеринарное искусство и знает, как лечить животных. И если осталась хоть микроскопическая надежда – надо попытаться.

Стало темнее. Как будто грозовое облако надвинулось на них. Возвращалась бабушка Лукреция.

Она несла в руках большой белый дом – коробку из-под ботинок, которую подобрала на берегу пруда.

Она внимательно смотрела под ноги, чтобы на кого-нибудь не наступить.

Потом присела на корточки и тут же увидела Алису и Заури.

Сильными тонкими пальцами бабушка подхватила Алису, потом Заури, перенесла их в коробку, посадила на вату и тут увидела мальчиков. Аркаша с Пашей тоже совершили путешествие по воздуху.

Потом дом поднялся почти к облакам и, покачиваясь, полетел к кабине.

Бабушка Лукреция заглядывала внутрь и улыбалась им.

Глаза ее были размером с человека, а ресницы – как сабли.

– Лукреция Пантагрюэлевна, – сказала Алиса.

– Что? – спросила бабушка, увидев, что Алисин рот движется, но не разобрав писка.

Вопрос бабушки чуть не оказался роковым. От воздуха, вылетавшего изо рта гиганта, все в коробке попадали с ног. Пришлось бабушке поставить коробку на землю и дать возможность друзьям прийти в себя и поругать бабушку. Она виновато улыбалась и молчала.

Потом все же снова подняла коробку в воздух и поставила уже возле красной с белым кабины.

Бабушка выпрямилась, и голос ее долетел из сказочных высот:

– Начинайте увеличение! А я принесу вам одежду. И буду ждать.

– А не кажется тебе странным, – спросил Пашка, – что твоя симферопольская бабушка знает откуда-то нашу самую главную тайну: для чего здесь стоит кабина?

– После того как она увидела нас в таком виде, – ответила Алиса, – вряд ли ей трудно было сложить два и два. Кто пойдет первым?

– Ты и пойдешь, – сказал Аркаша.

– Почему?

– Потому что ты девочка.

– Тогда пускай идет Заури.

– Нет! – закричала рабыня. – Ни за что! Лучше смерть!

– Вот видишь, – сказал Пашка. – Она же боится, что, как только увеличится, все ее косточки треснут.

– Да, боюсь…

– Иди, Алиса, – сказал Аркаша. – Ты ее встретишь там, наверху.

– А если Заури начнет разваливаться, ты уж собери ее в кучку! – добавил Пашка коварно.

– Нет! – перепугалась Заури. – Лучше я здесь поживу!

– Где? В зарослях? – спросил Пашка. – Это самое лучшее решение. Гляди!

Пашка подобрал с земли песчинку размером с его кулак и кинул ее в заросли. Оттуда выскочил бурый жук и пролетел низко над головами. Если бы у лилипутов были свои автомобили, то жук был бы размером как раз с автомобиль.

– Что же мне делать? – Заури прижала кулачки к груди.

– Сначала ничего не делать, – сказал Пашка. – А спокойно глядеть на то, что делает Алиса.

Алиса улыбнулась рабыне и подумала: «Какое счастье быть нормального размера! Никакой жук тебе не страшен. И муравей тебе не враг…»

Нагнувшись, Алиса вошла в круглое отверстие в стене кабины, из которого вел ход наверх, в сиденье кресла.

Алисе потребовалось минут пятнадцать, чтобы взобраться по лестнице, напустить в кабину увеличительного газа и стать снова нормальным человеком. Остальным было скучно ждать. Пашка, который совершенно не способен долго стоять на месте, отправился было в заросли в поисках подвигов, но Заури умолила его не бросать ее: ей было страшно. Одному Аркаше ее не защитить. Если Аркаше было обидно слушать такие слова, он и виду не подал – понимал, что лучше потерпеть, зато Пашка не встретится с тарантулом.

Пришла симферопольская бабушка и принесла шорты и майку Алисы.

– Не бойся, Заури, – сказала Алиса, и голос ее доносился сверху, как отдаленные раскаты грома. – Я тебя жду!

Заури вздрогнула и обернулась к Пашке.

Алиса еще не успела обуться и стояла босиком. Пашка подошел к большому пальцу ее ноги, подпрыгнул и сел на него верхом.

– Но! – закричал он. – Поехали!

Палец начал подниматься в воздух. Пашка вцепился в него, ему было страшно, но он и виду не подал.

– Ты чего не лезешь? – спросил он сверху у Заури.

– Страшно.

– Ладно уж, – сказал тогда Пашка. – Я за тобой залезу и буду тебе давать руководящие указания. Опускай меня, Алиска!

Он ударил кулаком по пальцу, Алиса медленно опустила Пашку возле кабины.

– Спасибо за прогулку, – сказал Пашка.

Конечно же, путешествие Заури по кабине заняло куда больше времени, чем увеличение Алисы. И только через полчаса рабыня присоединилась к Алисе. Хорошо, что рядом с ними была бабушка. Она увидела, что Заури закрыла глаза ладонями и покачивается – вот-вот упадет в обморок. Она подхватила ее.

– Что с тобой, девочка? – спросила бабушка.

– Так высоко, – прошептала Заури, – так далеко от земли… Если я упаду, я разобьюсь на кусочки.

– А ты посиди на траве, – сказала бабушка. – Тогда твои глаза будут ближе к земле.

Алиса принесла черноглазой рабыне свое платье, вид которого вернул Заури к жизни.

– Это мне? – воскликнула она. – Навсегда?

– Как хочешь.

Заури тут же успокоилась, и к тому времени, когда появился увеличенный Пашка, а потом Аркаша, она уже ожила, осмелела и даже улыбалась.

– Неужели и я была такая? – спросила Заури, глядя на муравья.

– Нет, это тебе приснилось, – ответил Пашка.

И тут Заури в первый раз рассмеялась.

Часть вторая

Кто я?

Глава 1

Рассказ маленькой рабыни

Вечером, когда все волнения улеглись и увеличенная до нормальных человеческих размеров рабыня Заури уже забыла о том, что ее кости не выдержат и треснут под тяжестью тела, а котенок Мордашкин, которого, ко всеобщей радости, бабушка Лукреция оживила, резвился на поляне, все сидели за столом на веранде и пили чай.

Алисе казалось, что она пробыла в лилипутском облике много дней, а чай в последний раз пила чуть ли не в прошлом году. Что же касается Заури, то ей сначала чай не понравился, и только после того, как Пашка щедрой рукой всыпал ей в чашку семь ложек сахара, она признала, что чай – вполне сносный напиток, хоть и уступает марасанге, которую пьют на сиенде господина Панченги Мулити.