Наталья Щерба - Часовая битва
— Никакой дипломатии, — коротко резюмировал Астрагор. — А я всегда говорил, что женщины — плохие союзники, слишком подвержены эмоциям. Но коварные враги, когда речь идет об их интересах…
Шакл вновь плюхнулся в кресло и, не обращая внимания на окружающих, принялся ковырять острием кинжала грязь под ногтями. Его неприятное лицо изображало глубочайшую скуку.
— Но бывают исключения… — продолжил Астрагор, словно позабыв о недавнем инциденте. — Хронимара, например, очень сильный союзник. Ей до сих пор подвластен сам Драголис… Рок, ты посылал приглашение этой заносчивой владычице лесов и долин?
Рок неожиданно улыбнулся. На Василису это произвело сильнейшее впечатление. Видеть улыбку на лице сына Астрагора было подобно лучу солнечного света, вдруг пробившемуся сквозь очень плотную завесу грозовых туч.
— Ровно двенадцать раз, — ответил он. — И ни на одно не получил ответа.
— Ну что же, в тринадцатый раз нам должно повезти, — хмыкнул Астрагор. — Не забудь добавить, что решительный миг приближается… Пусть выберет, на чьей она стороне.
— Выполню тотчас, господин учитель. Сразу после нашего совещания.
— Правильно, — одобрил Дух. — Ну что же, вернемся к остальному… Итак, что за мантиссу видела ты, черноключница? Ты же добралась до своей комнаты и наблюдала за родителями, не так ли? Считай это моим подарком за твою смелость прийти сюда, бросив друзей и родных. Я давно предвидел это и рад, что не ошибся в тебе.
Он улыбнулся Василисе знакомой самодовольной мальчишеской улыбкой, заставив ее поежиться. Да, девочка тоже помнила слова Духа, сказанные перед зачасованием Яриса: «Когда-нибудь ты сама придешь ко мне, черноключница». Неужели Астрагору так хорошо известно будущее? Василиса вспомнила Сеть, собранную Астрагором, о которой когда-то говорил ее отец. А если великий Дух Осталы и вправду может следить за чужими судьбами, заглядывая и в прошлое, и в будущее?
Задумавшись, Василиса и не заметила, что все остальные настороженно наблюдают за ней. К реальности ее вернуло ощущение тревожной тишины, будто бы сгустившейся вокруг нее плотным, непроницаемым коконом.
Черные глаза Астрагора пытливо изучали лицо ученицы. Может, он задал ей вопрос, а она и не слышала? Василиса чувствовала, что пылает под его взглядом — все лицо горело сильным огнем, и этот жар, словно быстрые ручейки раскаленной лавы, распространялся по всему телу.
— Я владею искусством тиккеровки с давних времен, черноключница, — вдруг произнес Дух. Его голос, вновь ставший сухим, неприветливым и злобным, выдавал в нем того, настоящего Астрагора. — И уверен, что за год ты не достигнешь и тысячной доли моего умения… Но ты смогла вызвать дыхание Времени для вечнолампы, а это очень старая вещь — прихотливая, своенравная, с трудом поддающаяся тиккеровке. Ты уже читала о душах вещей, черноключница, и знаешь, что каждая из них имеет не только свой временной коридор, но и знания, опыт, иногда — числовое имя. Вещи многое помнят о людях… Вечнолампа подчинилась тебе, а ты смогла догнать самую важную для себя мантиссу… Признаться, я удивлен. — Он посмотрел на Василису острым, пронизывающим взглядом, и той на какой-то миг показалось, что великий Дух Осталы уже знает о подарке Родиона Хардиуса, черной кружевной маске. Неужели он сейчас прикажет отдать маску? Но Астрагор погасил свой взор и продолжил: — Поэтому я дам тебе шанс показать, на что ты способна. Ты пойдешь в Расколотый Замок и попробуешь разгадать секрет Бронзовой Комнаты. Ты поняла меня?
Василиса быстро кивнула, тщательно скрывая радость. Она была так счастлива, что, возможно, уже совсем скоро встретится со своими друзьями, что даже перестала замечать нависшую над ней «статую» Елены Мортиновой.
— Да, я все поняла… — Она хотела добавить «господин учитель» — как это было принято в Змиулане, но не смогла — слова застряли у нее в горле.
К счастью, Астрагор не настаивал.
— Еще одно… Правда ли, что некий Миракл, зодчий, обучал тебя своему искусству? Что вы с ним успели пройти?
— Немногое, — осторожно произнесла Василиса. — Господин зодчий рассказывал мне о тиккере в основном.
— Какие три важные вещи ты выяснила из его уроков? Отвечай не задумываясь.
— Нельзя вмешиваться в ход времени без надобности, — начала девочка. — Нужно принимать ответственность. И… — Она запнулась, но продолжила: — Никогда не делать временных параллелей.
— Вот как? — удивился Астрагор. — Как интересно… Миракл изменился, сильно изменился… В то время, когда я был его учеником, он с легкостью создавал параллельные временные миры, не задумываясь об ответственности… М-да… Ну что же, не смею больше задерживать, черноключница…
Василиса вскочила еще до того, как Астрагор успел договорить. Что не укрылось от него.
— Как чудесно, — хохотнул он, явно возвращаясь в прекрасное расположение духа. — Надеюсь, потрясение прошло и ты дойдешь до комнаты… Или стоит дать тебе в провожатые Войта? Или попросить моего давнего приятеля Шакла оказать ему эту честь?
Василиса изо всех сил замотала головой из стороны в сторону.
— Ну что же, иди. — Дух вяло махнул рукой, словно отгонял муху, и, знаком подозвав Рока, что-то тихо сказал ему.
Василиса едва сдерживалась, чтобы не вызвать крылья и стрелой вылететь из залы. Виной тому был не страх, не волнение и не злость. Она больше не могла видеть страшные черные глаза Астрагора на лице мальчишки. На лице Марка.
Как много она отдала бы, чтобы Марк — вредный, заносчивый, неприятный, но все же просто восемнадцатилетний мальчишка, по глупости выбравший не ту дорогу в жизни, — вновь стал бы прежним. Но зачасованную жизнь нельзя вернуть даже часовщику.
Василиса не слышала, как Астрагор, лишь только за ней закрылась дверь, громко сказал Року:
— И это тщедушное существо встанет на моем пути к короне Времени? — Он брезгливо поморщился. — Девчонка, едва освоившая азы часодейства, обладающая часовым флером весьма сомнительной силы… Горные прорицатели окончательно выжили из ума.
Рок осторожно кашлянул.
— Говори, — разрешил ему Астрагор.
— Те же прорицатели по-прежнему толкуют о гибели Нортона Огнева от руки дочери…
Лицо Астрагора озарила холодная, змеиная улыбка.
— Да-да… И несколькими минутами ранее мы услышали ответ на этот вопрос. — Он задумчиво пожевал губами. — Поэтому пусть девочка гуляет, учится, разгадывает секреты.
— Она спрашивала о Фэше, — внезапно произнес Рок. — Кажется, пытается попасть в его комнату.
— Да? — Астрагор изобразил заинтересованность. — Это интересно… Любопытно, знает ли она, что там спрятано? Наверное, нет… Иначе давно бы воспользовалась этим артефактом…
— Помешать ей? — Рок вопросительно уставился на отца.
— Ни в коем случае. Лучше займись нашим непосредственным делом. Золотой Мост на Эфлару… Что может быть важнее… Скоро, совсем скоро настанет судьбоносный момент. Великий день. Напиши Хронимаре. Потолкуй с ней об эфларской угрозе, о слабых претендентах на Время… Она не глупа и выберет сторону сильного. Впрочем, лучше я сам напишу ей письмо, а ты передашь его лично.
Рок молча поклонился, показывая, что понял приказ.
— И сообщи нашим зодчим, чтобы вновь отправлялись в будущее… Мне нужны варианты развития событий. Много вариантов. Необходимо предусмотреть каждую мелочь.
— Хорошо, господин учитель.
— А мне, пожалуй, пора заняться любимым племянником… — Астрагор задумчиво уставился на огонь. Рок замер, бросив на отца острый взгляд из-под черных бровей, но, так как продолжения не последовало, сник и уже в следующую секунду исчез за дверью.
ГЛАВА 10
ГОСТЬ
На стене важно цокали часы. Потемневшие от времени бронзовые стрелки мерно и неторопливо отсчитывали секунды на старом, потрескавшемся циферблате. По черно-золотым панелям стен ходили тихие ночные тени, а в камине, перекатываясь на догорающих угольках, медленно угасал огонь.
Замок спал, погрузившись в сладкую полудрему видений, навеваемых ночью. Василиса привычно настроилась на размеренный стук часов, представляя любимую Зеленую комнату, по которой уже успела соскучиться. Может, хоть сегодня у нее получится и она сможет вновь встретиться с Фэшем.
Итак, что там говорила Захарра? Вначале надо представить образ гостя, затем комнату во всех подробностях, обращая внимание на маленькие, но яркие детали из реальности: огонек свечи, стрелки часов на стене, царапину на крышке серебряного блюда, длинную нитку из ковра, которую Василиса вечно теребила в пальцах, любуясь каминным пламенем. И лишь тогда провести временной коридор — представить, что из нуль-зеркала в овальной раме, выложенной рубинами и изумрудами, выйдет желанный посетитель.
Но получалось плохо: как только Василисе удавалось со всей четкостью вообразить лицо Фэша — насмешливые ярко-голубые глаза, чуть вздернутый подбородок, столь знакомые ямочки, — так вместо него вдруг появлялась Черная Королева, хмурая и встревоженная, Нортон-старший — печальный и равнодушный. А за ними Василиса вспоминала и Миракла, во взгляде которого ясно видела глубокое разочарование бывшей ученицей… И Астариуса — смотревшего с легким, грустным укором… Кто знает, что все они думают о ней, как оценивают ее поступок. Василиса очень надеялась, что когда-нибудь сможет вернуться на Эфлару и все объяснить. Может, она обратится за помощью к Астариусу или даже Родиону Хардиусу, чтобы они помогли наладить отношения с отцом и бабушкой…
