Коллин Хоук - Путешествие тигра
– Тебе не за что извиняться. Ты была расстроена. За последние недели мне стало хорошо известно это чувство.
– Я хочу, чтобы мы сосредоточили все силы на снятии проклятия. Понимаешь, если между нами останутся неразрешенные вопросы, это будет мешать общему делу… не говоря уже о том, что кому-то будет больно.
– Хм, скажи пожалуйста, как же ты планируешь разрешить эти вопросы?
– Думаю, лучше всего поговорить о них откровенно.
– Ты уверена, что хочешь сделать это прямо сейчас?
– Да. Мне кажется, так лучше всего.
– Прекрасно. Тогда начинай. – Он скрестил руки на груди. – Что ты чувствуешь ко мне?
Я со свистом втянула в себя воздух и забормотала:
– Слушай, ну зачем нам забегать вперед и ворошить раньше времени это осиное гнездо? Ты не согласен? Ладно. Тогда начистоту и без обид, идет? – Я заправила волосы за ухо и выпрямилась на своем стуле. – Вот, слушай. Я тебе доверяю. Мне нравится, когда ты рядом. Я привязалась к тебе сильнее, чем… Сильнее, чем хотелось бы, из-за чего я постоянно терзаюсь чувством вины. А Пхет сказал…
– Продолжай.
– Пхет сказал, что я буду счастлива с любым из вас и что очень скоро мне придется сделать выбор.
Кишан хмыкнул, не сводя с меня глаз.
– И ты поверила?
Я переплела пальцы и промямлила:
– Ну… да.
– Хорошо. Мне приятно знать, что я смогу сделать тебя счастливой. Теперь моя очередь?
– Да.
– Прекрасно. Говорю начистоту – я тебя хочу. Я хочу быть с тобой больше всего на свете, больше всего, чего когда-либо хотел в жизни. Но я вижу, какими глазами ты смотришь на Рена. Даже сейчас. Ты его любишь. Очень сильно. А я не хочу быть запасным вариантом. Если выберешь меня, мне нужно, чтобы ты сделала это по единственной причине – потому, что ты меня любишь. А не потому, что не можешь заполучить моего брата.
Он продолжал смотреть мне в лицо своими жаркими золотыми глазами, а я потупилась под его пронзительным взглядом.
– А если я отвергну вас обоих? – тихо спросила я.
– Думаю, я смогу ждать столько, сколько нужно, чтобы завоевать твое сердце. И вот еще что… – Он взял мою руку в свои ладони, погладил невидимые узоры на тыльной стороне моей кисти. – Если выберешь Рена, так тому и быть. Главное… я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Значит, больше никаких ссор?
– За последнее время мы с Реном очень сблизились, – ответил Кишан, пожимая плечами. – Он простил меня за Джесубай и за все, что я натворил в прошлом. Если вы двое будете вместе, мне придется с этим смириться.
– Рен прав. Ты в самом деле изменился.
– Мне приятно думать, что я становлюсь лучше.
– Что ж, так оно и есть.
Когда я встала, чтобы уйти, Кишан обвил меня за талию и притянул к себе. Он провел пальцами по моей руке, и она покрылась гусиной кожей.
– Но это не значит, что я готов уступить тебя. Я полон решимости завоевать тебя, билаута.
Он поцеловал кончики моих пальцев и отпустил меня. Я поплелась обратно, собираясь с силами для встречи с Реном.
Проблема заключалась в том… что я не могла его найти. Я искала у бассейна, в саду, на кухне, в музыкальной комнате, в медиатеке и библиотеке. Нигде его не было. Тогда я постучалась в дверь его спальни.
– Рен! Ты здесь?
Тишина.
Я повернула ручку – оказалось, что дверь не заперта. Тогда я вошла и села за стол Рена. Всюду лежали стихотворения, на английском и на хинди. Открытая книга с цитатами из Шекспира, перевернутая обложкой вверх. Я уселась в глубокое кожаное кресло и взяла листок со стихотворением, над которым работал Рен.
Воспоминание
Где отгадка?Пиратские сокровища ждут своего часа,А карта истлела.Обожженные края почернели, не прочесть ни слова,Сундук заперт, а ключ потерян.Корабль плывет без руля и ветрил,Остров исчез из виду.Как отыскать его?Как добраться до сокровищ?Поцелованные солнцем драгоценные камни:Пунцовые рубины губ,Золотисто-коричневые дублоны волос,Что могут нежно струиться сквозь пальцы,Шелковые ткани, готовые обвиться вокруг жемчужной кожи,Девичий румянец с оттенком граната,Сияющие топазы глаз обжигаютИ пронзают, словно искры бриллиантов,И нежный, чистый и манящий аромат.Видно, тот был сказочно богат,Кто обладал всем этим,А выбрал тайну.
Не успела я перечитать стихотворение, как листок грубо вырвали у меня из рук.
– Мне казалось, ты ненавидишь поэзию. Кто тебя сюда звал? – Голос Рена звучал резко, но при этом он приподнял брови и ухмылялся, словно предвкушая очередную словесную перепалку.
– Дверь была открыта, – ответила я. – А я тебя искала.
– Что ж, ты меня нашла. Чего тебе? Пришла еще чего-нибудь сжечь?
– Нет. Я же сказала, что не буду жечь твои стихи.
– Умница. – Рен бросил быстрый взгляд на листок в моей руке и заметно расслабился. – Это первое стихотворение, которое мне удалось написать после освобождения.
– Правда? Наверное потому, что Пхет избавил тебя от посттравматического синдрома, – предположила я.
Рен забрал у меня листок и спрятал в тетрадь в кожаном переплете.
– Возможно, но сдается мне, дело не в этом.
– Что ж побудило тебя снова начать писать?
– Вероятно, я обрел музу. А теперь отвечай, что ты делаешь в моей комнате.
– Я хотела поговорить. Внести ясность.
– Понятно. – Он сел в изголовье кровати и похлопал рукой возле себя. – Что ж, садись, поговорим.
– Э-ээ, мне кажется, нам не стоит быть так близко друг к другу.
– Попробуем убить сразу двух зайцев. Мне необходимо испытать свою выносливость. – Он снова хлопнул по одеялу. – Ближе, моя субхага джадурами.
Я скрестила руки на груди:
– Мне не нравится это прозвище.
– Тогда подскажи, как тебя называть.
– Раньше ты называл меня прийя, раджкумари, йадала, камана, сундари, но чаще всего хридая патни.
Несколько секунд Рен смотрел на меня, лицо его было непроницаемо.
– Я… называл тебя всеми этими именами?
– Да. Может, я еще не все вспомнила.
Он задумчиво разглядывал меня. Потом негромко сказал:
– Подойди сюда. Пожалуйста.
Я послушно приблизилась. Он обхватил меня руками за талию, стараясь не касаться голой кожи, приподнял и посадил на другой край кровати.
– Пожалуй, мне следует придумать тебе какое-нибудь новое прозвище, – сказал он.
– Какое же? Только не ведьма и не колдунья, понял?
Он расхохотался:
– А как насчет стримани? Это означает «лучшая из женщин», или «драгоценная женщина». Сгодится?
– Как тебе такое пришло в голову?
– Вдохновение посетило. Итак, о чем ты хотела поговорить?
– Я хотела выложить все начистоту, чтобы было проще общаться. Тогда мы сможем работать, ну и обстановка станет спокойнее.
– Ты хочешь откровенного разговора? Но о чем именно, Келси? – Он разглядывал меня в упор своими волшебными синими глазами. Я невольно потянулась к нему, но вовремя опомнилась и отпрянула, слегка стукнувшись затылком о спинку кровати.
– Хм-м… Э-э-э… Наверное, напрасно я это затеяла. С Кишаном все получилось, но что-то мне подсказывает, что с тобой все будет не так гладко.
Насмешливое выражение мгновенно сбежало с его лица, он стиснул зубы:
– Что же такое сработало с Кишаном?
– Ну… мы поговорили о наших чувствах.
– И что же он рассказал?
– Не думаю, что должна делиться этим с тобой.
Он негромко крякнул и пробурчал что-то на хинди.
– Ладно, Келси. Хочешь говорить – говори.
Я со вздохом поерзала на кровати, положила под голову подушку. От нее пахло Реном – водопадом и сандаловым деревом. Улыбаясь до ушей, я глубоко вдохнула запах и залилась краской, поймав заинтересованный взгляд Рена.
– Что ты делаешь?
Сгорая от стыда, я пробормотала:
– Если уж тебе так надо знать, твоя подушка пахнет тобой. А мне, так уж получилось, нравится твой запах.
– Правда? – широко ухмыльнулся Рен.
– Да. Доволен? Полная откровенность, как я и говорила!
– Еще не полная. Предлагаю сделку. Расскажи мне, что сказал Кишан, а за это можешь так же откровенно передать ему все, о чем мы будем говорить с тобой. Никаких секретов.
Я задумалась над тем, как отнесется к этому Кишан. Пожалуй, согласится с Реном.
– Ладно.
Я начала издалека, постепенно подбираясь к главному. Я передала Рену наш разговор с Кишаном. Мне было приятно, ведь раньше я могла говорить с ним о чем угодно, и теперь он слушал меня с прежним вниманием. Воодушевившись, я даже поведала Рену кое о чем, случившемся между нами с Кишаном за время его отсутствия, и замерла, наблюдая за его реакцией.
Напоследок я сказала:
– И еще – прости, что орала на тебя в джунглях. Я знаю, что вела себя отвратительно, и приношу извинения. Я обиделась и разозлилась, а винила во всем тебя.
– Возможно, я заслужил эти обвинения. – Рен приподнял бровь, и его лицо расплылось в широкой улыбке. – Значит, ты пришла, чтобы поцеловаться и помириться?
