Джек Вэнс - Синий мир. (Сборник)
Ульвард, слегка наклонившись вперед, опустил руки на подлокотники кресла.
— Может быть, вам бы хотелось осмотреть ранчо? — он говорил с безразличием в голосе, переводя взгляд от одного к другому.
Юджен захлопала в ладоши, Равелин вспыхнула.
— Если это не слишком вас затруднит.
— О, нам должно понравиться, ламстер Ульвард! — крикнула Юджен.
— Я всегда хотел посмотреть на твое ранчо, — добавил Тед. — Я так много о нем слышал.
— Я должна предупредить Юджен, мне не хотелось бы, чтобы она что-нибудь натворила, — сказала Равелин. Она погрозила Юджен пальцем. — Помни, мисс Киска, обращайся со всем очень осторожно, и ничего не трогай!
— Можно, я порисую, мама?
— Тебе следует спросить ламстера Ульварда.
— Конечно, конечно, — сказал Ульвард. — Почему же нет? — Он поднялся на ноги — человек более чем среднего роста, более чем средней комплекции, с прямыми волосами песочного цвета, круглыми голубыми глазами и орлиным носом. Хотя ему было триста лет, он с великим энтузиазмом заботился о своем здоровье, и выглядел даже меньше, чем на двести.
Он прошагал к двери, поглядывая на часы, тронул пульт на стене.
— Вы готовы?
— Да, мы все готовы, — сказала Равелин.
Ульвард отодвинул стену, открыв вид на лесную поляну. Прекрасный дуб рос над прудом, и его тень полностью закрывала воду. Дорожка вела через поле к лесной долине, до которой казалось не меньше мили.
— Волшебно, — сказал Тед. — Совершенно волшебно!
Они вышли на улицу в солнечный свет. Юджен взмахнула руками, закружившись в танце.
— Смотрите! Я совсем одна. Я здесь сама с собой!
— Юджен! — резко окрикнула Равелин. — Будь осторожна! Стой на дорожке! Это настоящая трава, и ты не должна повредить ее.
Юджен побежала вперед к пруду.
— Мама! — обернулась она. — Посмотри на эти странные маленькие прыгающие штучки! И посмотри на цветы!
— Эти животные называются «лягушки», — сказал Ульвард. — У них очень интересная история жизни. Вы видите маленьких, похожих на рыбок, созданий в воде?
— Разве они не странные! Мама, да иди же сюда!
— Их называют «головастики», и они скоро станут лягушками, такими же как те, что перед вами.
Равелин и Тед вели себя с большим достоинством, но им тоже, как и Юджен, были интересны лягушки.
— Запах свежего воздуха, — сказал Тед Равелин. — Можно подумать, мы вернулись в прежние времена.
— Это абсолютно изысканно, — ответила Равелин. — Чувствуешь себя способной удивляться снова и снова.
— Пройдите вокруг, — позвал Ульвард из-за омута. — Здесь сад камней.
Гости с благоговением воззрились на лежащие камни, покрытые красным и желтым лишайником вперемежку с зеленым мхом. Из расщелины росли папоротники и несколько хрупких розеток белых цветов.
— Понюхай цветы, если хочешь, — сказал Ульвард Юджен. — Но не трогай их, они держатся довольно непрочно.
Юджен вдохнула.
— Мммм!
— Они настоящие? — поинтересовался Тед.
— Мох — да. Эта группа папоротников и вон те маленькие суккуленты настоящие. Цветы были разработаны для меня садоводом и точно повторяют настоящие древние виды. Правда, мы слегка улучшили запах.
— Чудесно, чудесно, — сказал Тед.
— Теперь пройдем по дорожке. Нет, не оглядывайтесь, я хочу получить общий эффект... — по его лицу пробежало выражение неудовольствия.
— В чем проблема? — спросил Тед.
— Проклятая докука, — сказал Ульвард. — Слышите этот звук?
Тед начал узнавать слабый равномерный грохот, низкий и почти неслышный.
— Ага. Звуки похожи на какой-то завод.
— Он и есть. На этаж ниже. Производство ковров. Один из ткацких станков производит этот ужасный шум. Я жаловался, но они не обращают внимания... О, пусть, игнорируйте это. Теперь встаньте здесь — и посмотрите вокруг!
Его друзья задохнулись в восторге. Под этим углом открывался вид на деревенскую хижину в альпийской долине, распахнутая дверь вела в столовую Ульварда.
— Какая иллюзия расстояния! — воскликнула Равелин. — Человек может почувствовать здесь одиночество.
— Прекрасно сделано, — согласился Тед. — Я присягнул бы, что вижу десять миль до горизонта — ну, в крайнем случае пять.
— У меня здесь много места, — гордо сказал Ульвард. — Целых три четверти акра. Не хотите ли взглянуть на них при свете луны?
— О, можно?
Ульвард добрался до скрытой панели управления, и им показалось, что солнце отправилось по небу вскачь. Горячее свечение заката затопило долину. Небо, как павлин, окрашивалось в голубое, золотое, зеленое, затем настали сумерки — и из-за холма появилась поднимающаяся полная луна.
— Это совершенно волшебно, — мягко сказала Равелин. — Как вы заставляете себя выходить отсюда?
— С трудом, — признался Ульвард. — Но я могу вдоволь налюбоваться после работы. Много денег — много места.
Он тронул кнопку, луна проплыла по небу, закатилась. Появились звезды, образовуя древние группы. Ульвард называл созвездия и самые яркие звезды по именам, используя для указания лазерную указку. Затем небо умылось лавандовым и лимонно-желтым, и вновь появилось солнце. Невидимые каналы посылали струю прохладного воздуха через поляну.
— Сейчас я торгуюсь за участок за этой стеной, — он махнул в сторону горной страны. Иллюзия выглядела трехмерной и реальной, благодаря пластинкам внутри панели. — Там довольно большая площадь — больше сотни квадратных футов. Естественно, хозяин хочет целое состояние.
— Я удивлен, что у него есть желание продавать, — сказал Тед. — Сто квадратных футов — это вполне реальная собственность.
— У них в семье покойник, — объяснил Ульвард. — Четырежды дедушка хозяина скончался, и временно возник избыток места.
Тед кивнул.
— Надеюсь, тебе удастся его получить.
— Я тоже надеюсь. Амбиции мои непомерны — в конечном счете, я надеюсь стать собственником целого квартала — но на это нужно время. Людям не нравится продавать земли, зато все стремятся купить.
— Не мы, — бодро сказала Равелин. — У нас есть наш маленький дом. Там мило и уютно, и мы вкладываем деньги в сторонние инвестиции.
— Мудро, — согласился Ульвард. — Великое множество людей живет стесненно. Зато, когда появляется шанс сделать реальные деньги, они вкладывают их в капитал. Я, пока не сумел наладить производство пищевых таблеток, жил в одном-единственном арендованном шкафчике. Мне было тесно, но сегодня я не жалею об этом.
Возвращаясь обратно через поляну, они задержались под дубом.
— Это моя особая гордость, — похвалился Ульвард. — Настоящий дуб!
— Настоящий? — удивленно спросил Тед. — Я полагал, это симуляция.
— Такое-то у многих есть, — сказал Ульвард. — Нет, он не поддельный.
— Юджен, пожалуйста, нарисуй это дерево. Но не трогай. Ты можешь повредить кору.
— Кору вполне можно потрогать, — позволил хозяин.
Он посмотрел вверх на ветви, затем опустил глаза к земле. Наклонился, подобрал упавший лист.
— Это росло на дереве, — сказал он. — Теперь, Юджен, я хочу, чтобы ты пошла со мной. — Он прошел к саду камней, потянул симулятор камня в сторону, открыв маленький лабораторный шкафчик.
— Смотри осторожно, — он показал ей лист. — Заметила? Сейчас он коричневый, сухой и хрупкий.
— Да, ламстер Ульвард, — Юджен вытянула шею.
— Сперва я положу его в этот раствор, — он взял с полки колбу, полную темной жидкости. — Так. Это восстановит зеленый цвет. Мы смоем лишнее и высушим его. Теперь осторожно натрем по поверхности следующей жидкостью. Заметь, он стал гибким и прочным. Еще немного раствора — мы наносим пластиковое покрытие, и вот он, настоящий дубовый листок, вполне подлинный. Это тебе.
— О, ламстер Ульвард! Болыпое-преболыпое спасибо! — она побежала показать листок папе и маме, которые, уничтоженные ощущением пространства, стояли возле пруда и наблюдали за лягушками. — Смотрите, что мне дал ламстер Ульвард!
— Будь с ним очень осторожна, — сказала Равелин. — Когда придем домой, мы найдем прелестный маленький ящичек, и ты сможешь положить его в свой шкафчик.
Симулятор солнца переместился в западную часть неба. Ульвард подвел гостей к солнечным часам.
— Антиквариат, древность несчетных лет. Чистый мрамор. Резался вручную. Они даже работают — вполне функциональны. Заметьте. Три пятнадцать по тени на солнечных часах... — он сравнил с наручными, прищурился на солнце. — Извините, один момент.
Он добежал до контрольной панели, подрегулировал настройку. Солнце проскочило десять градусов по небу. Ульвард вернулся, сверил солнечные часы.
— Так-то лучше. Три пятнадцать по солнцу, три пятнадцать по моим часам. Разве в наше время это не нечто?
— Это удивительно, — серьезно сказала Равелин.
— Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела, — чирикнула Юджен.
