Джек Вэнс - Синий мир. (Сборник)
Бевингтон кивнул:
— Человек. Но какой человек?
Сэм попросил Мэрфи:
— Встань перед аквариумом. — И передал: «Человек — дать — горячая — вода — вопрос»
Руки декабраха двигались.
— Ноль — зеро, — прочел Флетчер. — «Нет». Даймон, подойди к нему.
Он повторил передачу.
— Ноль.
Потом повернулся к инспектору.
— Вы встаньте перед ним.
— Ноль.
Все посмотрели на Христала.
— Твоя очередь, — сказал Флетчер. — Вперед, Христал.
Тэд медленно вышел вперед.
— Я не глупец, Флетчер. Я насквозь вижу твою дурацкую затею.
Декабрах двигал руками. Флетчер читал сигналы, Бевингтон заглядывал в блокнот через его плечо. «Человек — дать — горячий — вода».
Обвиняемый запротестовал. Бевингтон вмешался:
— Христал, стой перед аквариумом.
И — Флетчеру:
— Спроси его еще раз.
Тот просигналил. Декабрах ответил:
— Человек — дать — горячий — вода. Желтый. Человек. Острый. Приходить. Дать — горячий — вода. Идти.
В лаборатории повисло молчание.
— Итак, — ровным голосом сказал Бевингтон. — Я думаю, ты предъявил свои доказательства, Флетчер.
— И не надейтесь, что меня легко заполучить, — заявил Христал.
— Спокойно, — проскрипел инспектор. — Мне совершенно ясно, что случилось.
— Ясно, что еще только случится, — хриплым от бешенства голосом возразил Тэд. Он выхватил пистолет Флетчера. — Я запасся им перед тем, как придти сюда. И посмотрим, что будет, если... — Он навел пистолет на аквариум, скосил глаза. Толстый белый палец лег на курок. У Флетчера замерло и похолодело все внутри.
— Эй! — заорал Мэрфи.
Христал вздрогнул. Мэрфи швырнул ведро. Тэд выстрелил в него, промахнулся, но к нему уже прыгал Даймон. Тэд дернул стволом. Горячая струя пронзила плечо Даймона. Взвизгнув, как раненая лошадь, Эжен заключил Христала в кольцо своих костлявых рук. Флетчер и Мэрфи завершили дело, отобрав пистолет и заломив ему руки за спину.
— Теперь у тебя проблема, — сурово сказал Бевингтон. — Даже если раньше ее не было.
— Он убил сотни и сотни деков, — вмешался Флетчер. — Опосредованно он виновен и в смерти Карла Райта и Джона Агостино. Ему за многое придется ответить.
Сменный экипаж выгрузился на платформу из LG-19. Флетчер, Даймон, Мэрфи и остальные из старой команды сидели в кают-компании. Перед ними было шесть месяцев отпуска.
Левая рука Даймона висела на перевязи, в правой он крутил чашку кофе.
— Я совершенно не знаю, что буду делать. Нет никаких планов. Фактически, я просто вишу в воздухе.
Флетчер отошел к окну, посмотрел на темно-алый океан.
— Я остаюсь здесь.
— Что? — воскликнул Мэрфи. — Я правильно тебя расслышал?
Он вернулся к столу.
— Я не могу разобраться в себе.
Мэрфи тряхнул головой, испытывая всеобъемлющую нужду в понимании.
— Не может быть, чтобы ты это серьезно.
— Я инженер, рабочий человек, — сказал Сэм. — Я не особо жажду власти, не стремлюсь изменить мир, но если мы с Даймоном привели что-то в движение — что-то важное — то я хочу видеть, что будет дальше.
— Ты имеешь в виду обучение деков общению?
— Именно. Христал напал на них, заставил их защищаться. Он перевернул их жизнь. Даймон и я повернули жизнь одного дека на совершено новый путь. Но мы только начали. Сколько еще впереди! Вообразите популяцию людей в плодородных землях — люди, подобные нам самим, не ожидают, что они когда-нибудь научатся говорить. Затем некто дает им контакт с новой вселенной — интеллектуальный стимул, подобного которому они даже не представляли. Подумайте об их реакциях, их новых взглядах на жизнь! Деки сейчас в этой самой ситуации — за исключением того, что мы уже сделали с ними. Кто догадается, чего они достигнут и как? Я хочу участвовать в этом. Даже если мне не удастся, я не мог бы жить, зная, что сделал лишь половину дела.
— Думаю, я тоже останусь, — вдруг сказал Даймон.
— Вы оба буйные психи, — заключил Джонс. — Но я, пожалуй, сумею убежать достаточно быстро.
LG-19 провел на планете три недели. Жизнь на борту платформы вошла в обычную колею. Смена следовала за сменой, закрома наполнялись новыми слитками, блоками драгоценного металла.
Флетчер и Даймон проводили долгие часы с декабрахом. Сегодня они ставили великий эксперимент.
Аквариум был установлен на край дока.
Флетчер передал еще раз свое последнее сообщение:
— Человек показал тебе сигналы. Ты приводишь много декабрахов, человек показывает сигналы. Вопрос.
Руки двигались, подтверждая согласие. Он отошел, аквариум подняли, опустили к воде, перевернули.
Декабрах всплыл, поплавал немного возле поверхности и скользнул в темную глубину.
— Вот идет Прометей, — провозгласил Даймон. — Несущий дар богов.
— Лучше скажи «дар болтовни», — усмехнулся Флетчер.
Бледная фигура скрылась из виду.
— Ставлю десять к пятидесяти, что он вернется, — предложил Кальдур, новый управляющий.
— Я не ставлю, — отказался Флетчер. — Просто надеюсь.
— А если нет, что будешь делать?
Флетчер пожал плечами.
— Возможно, поймаю другого, научу его. После всего, что было, я просто обязан его поймать.
Прошло три часа. Начал оседать туман, и небо разрисовали полосы дождя.
Даймон, наблюдающий за океаном, всмотрелся.
— Я вижу дека. Но наш ли это дек?
Декабрах поднялся на поверхность. Его руки двигались.
«Много — декабрахи. Показать — сигналы.»
— Профессор Даймон! — провозгласил Флетчер. — Ваш первый класс.
ДОДКИН ПРИ ДЕЛЕ
Теория организации общества (развитая Кинчем, Колбигом, Пентоном и другими) содержит такое изобилие разнообразной информации, настолько многообразна и чудовищно сложна, что для более ясного ее понимания хорошо привести главную, достаточно простую предпосылку (согласно изложению Колбига):
«Когда самозародившиеся микрогруппы комбинируются, чтобы сформировать долговечную макрогруппу и поддерживать ее существование, имеет место неизбежное ограничение свободы действий индивидуума.
Это базовый принцип Организации.
Большой комплекс подвижных микрогрупп должен быть структурирован и функционировать в макрогруппе — отсюда глобализация элементов Организации».
(Из Лесли Пентона, «Первый принцип Организации»)
Основное население города забыло об ограничении свободы, как змея, ползая на животе своем, не помнит, что ее предки имели ноги. Где-то кто-то установил: «Когда расхождение между теорией и практикой в культуре очень велико, это показывает, что в культуре грядут скорые изменения». Поэтому показателем культуры города была стабильность, если не статичность. Население подчинило свою жизнь расписанию, классификации и примеру, вполне довольное мягким вознаграждением Организации.
Но в самой здоровой ткани существует болезнь, и даже маленькая трещина, если туда попадет грязь, может вызвать серьезные осложнения.
Люк Грогач был сорокалетним мужчиной, тощим и угловатым, с покатым лбом, ироничным изгибом губ и бровей и постоянно склоненной набок головой, как если бы у него всегда болели уши. Он был слишком хитер, чтобы открыто исповедовать Нонконформизм, слишком пессимистичен, чтобы домогаться улучшенного статуса, слишком извращен, придирчив, ироничен и несдержан на язык, чтобы удержаться на работах, которые находил. Каждая новая переклассификация понижала его статус, от каждой новой работы он отвращался со все возрастающей горячностью.
В результате, классифицированный как Чернорабочий-Класс D-Неопытный, Люк был отправлен в Район 8892 Трубопроводного департамента и оттуда распределен в ночную смену Туннельной Бригады на Третью бурильную машину.
Прибыв к месту работы, Люк представился старшему смены, Федору Мискитмену, крупному, напоминающему буйвола человеку с льняными волосами и кроткими голубыми глазами. Мискитмен достал лопату и поставил Люка следовать за ковшом дробилки. Здесь, сказал Мискитмен, было его место. От Люка требовалось очищать дно тоннеля от остатков камней и гравия. Когда тоннель пробивал насквозь старую сточную трубу, здесь могли оказаться окаменевшие органические останки, и эту грязь, именуемую «мокрыми отходами», тоже нужно было убрать. Кроме того, Люку надлежало держать пылесборник чистым и следить, чтобы он работал в оптимальном режиме. В течение проходки он должен был смазывать его части, недоступные для автоматической смазочной системы, и по мере необходимости заменять сломанные зубья бура.
Громко и с иронией, которую бесхитростный Федор Мискитмен не сумел заметить, Люк спросил, имеются ли у него еще какие-либо обязанности.
— Это все, — сказал Мискитмен. Он вручил Люку лопату. — Самое главное — мусор. Дно должно быть чистым.
