Татьяна Семенова - Монсегюр. В огне инквизиции
Когда конь приблизился, всадник быстро спрыгнул с седла, отскочил в сторону и схватился за рукоятку меча. На вид ему было лет двадцать, не больше. Среднего роста, крепкого телосложения.
Некоторое время они стояли, выжидательно рассматривая друг друга, и Пьер постарался определить, кто перед ним. По одежде — не простолюдин. Скорее, рыцарь средней руки. Лёгкий плащ-монтель, подбитый беличьим мехом (такой плащ носили люди благородного происхождения), удерживался на плечах шёлковым шнурком, зацепленным за золотой аграф[9] в виде круглого ажурного венка из цветов и листьев. Судя по этому плащу, Анри не готовился к длинному путешествию и наверняка уже продрог до костей. Это ведь не плащ-усе, надёжно защищавший Пьера от ненастья и холода, на меху, с широкими рукавами и капюшоном.
Под плащом у Анри было заметно сюрко[10] из брюссельского драпа зелёного цвета, не очень дорогой материи, что говорило о его владельце как о небогатом человеке (у самого Пьера было красное сюрко из высококачественной шерсти). Однако тот самый ажурный аграф, скрепляющий горловой разрез сюрко, явно подчёркивал благородство его носителя и, скорее всего, достался Анри по наследству.
Закончив разглядывать соперника и сделав презрительное лицо, Пьер подошёл к коню и похлопал его по загривку.
— Молодец, Ворчун. Хороший конь.
Анри молча напряжённо следил за хозяином лошади, который сильно прихрамывал.
— Эй, ты! — повернулся наконец к нему Пьер. — Проваливай отсюда! Будь счастлив, что я оставил тебе жизнь. Ненавижу воров.
— Сам проваливай! — угрожающе зашипел тот. — Правда, если хочешь уйти живым — придётся расстаться с кошельком.
— Так ты разбойник! — гневно произнёс Пьер. — Жаль, что тебя не схватили инквизиторы. Может, стоит скрутить тебя и передать в руки трибунала?
— Попробуй, — зло усмехнулся Анри. — Ты и меч-то в руках держать не умеешь.
— Что?! — Пьер, чуть не задохнувшись от возмущения, выхватил оружие и крикнул: — Защищайся!
— К твоим услугам, — с гордым видом ответил Анри и зло добавил: — С удовольствием вспорю тебе живот.
Оба скинули плащи. Анри взмахнул мечом и, кивнув на ногу Пьера, насмешливо произнёс:
— Так ты ещё и калека! Я хотел убить тебя, но, пожалуй, пожалею убогого. Господь наградит меня за милосердие. Давай кошелёк, коня и убирайся прочь, пока я не разозлился.
— Слишком легко ты распоряжаешься моим конём и деньгами. В других обстоятельствах я бы не стал марать руки твоей кровью. Но теперь… Если бы я даже был вообще без ноги, то всё равно сразился бы с таким мерзавцем, как ты, — еле сдерживая злость, процедил сквозь зубы Пьер.
— Ну что ж, сам напросился, — сухо заметил Анри.
Два меча блеснули в предрассветном сумраке, и сразу оглушающий звон разорвал тишину. Удары следовали один за другим. Пьер прекрасно владел оружием, но его соперник, начавший сразу яростно атаковать, управлялся с мечом не хуже. Видя такую горячность, Пьер решил применить тактику выматывания. Он уверенно и чётко отбивал удары, экономя свои силы. Так продолжалось довольно долго. Анри, как и предполагалось, вскоре устал, начал злиться и ошибаться. Взмахи его меча уже не были так точны и опасны, как вначале. Пьеру только этого и надо было: настало время контратаки. Он смело пошёл в наступление. Теперь уже Анри еле успевал отбиваться, однако сдаваться не собирался. Собрав последние силы для реванша, он поднял оружие над головой и рубанул что было мочи, стараясь все же сокрушить соперника. Однако к чему-то подобному Пьер был готов. Ловким скользящим ударом отведя меч соперника в сторону, он обратным движением выбил оружие из его рук. Тот обессиленно опустился на землю. Пьер угрожающе возвышался над побеждённым, приставив остриё меча к его груди.
— Чего медлишь? Бей, — прохрипел Анри.
Пьер секунду раздумывал, потом ответил:
— Благородный рыцарь желает смерти? Нет, я сдам тебя первым попавшимся крестоносцам или… — Он мстительно усмехнулся. — Или инквизиторам.
Лицо Анри побелело. Злобно сузив глаза, он процедил:
— Лучше умереть, чем иметь дело с этими кровожадными дьяволами в рясах.
И тут же Пьер почувствовал острую боль в ноге. Он не сразу сообразил, что это Анри со всей силы нанёс ему удар каблуком сапога в повреждённую ногу. У Пьера потемнело в глазах. Он покачнулся и снова получил удар ногой, но уже в живот и сразу за этим в правую руку. Меч выпал.
Через мгновение оба покатились по земле в яростной рукопашной схватке. Анри был явно сильнее и ловчее. Вскоре Пьер уже задыхался под мощным телом противника, крепко сжимавшего руками его горло. Ещё чуть-чуть, и прикончит. Мысли с лихорадочной быстротой завертелись в голове. Пьер не думал о смерти, его ужасало, что он не выполнит задание отца. Письмо Бертрану Мартену, спрятанное в нательной одежде, жгло насквозь. Отец доверил ему важную миссию, а он… Как всё же несправедлива судьба. И зачем он пошёл на это кладбище? Хотел неприметно выйти из города, а в итоге вот что!
Словно издалека он услышал голос противника:
— Ну, чья победа?
Анри слегка ослабил хватку.
Пьер испытывал отчаянную безысходность, но гордость не позволяла ему умолять врага о пощаде. Как, впрочем, и Анри, когда остриё меча Пьера было направлено тому в грудь.
— Можешь убить меня, — бесцветным голосом прошептал Пьер. — Радуйся победе. Но эта победа не рыцаря в честном поединке, а рутьера,[11] промышляющего разбоем.
Пьер поймал взгляд соперника, в расширенных зрачках которого запрыгали огоньки смятения и неуверенности.
— Ты прав, это победа не рыцаря, — сухо произнёс он наконец и, разжав руки, бессильно упал на землю рядом с Пьером.
Они долго лежали на холодной земле и молчали, глядя на небо. Пласты ночной мглы рассеивались и уплывали, оставляя место новому дню.
— Как тебя зовут? — нарушил молчание Анри.
— Пьер де Брюи. А тебя, кажется, Анри?
— Да. Анри де Билль, — уточнил тот и затем, усмехнувшись, добавил: — Вот и представились друг другу, как настоящие рыцари.
Они поднялись с земли.
— Ну что, будем сражаться? Ты, вроде, хотел отобрать у меня кошелёк и коня, — с ехидной ухмылкой проговорил Пьер.
— Отобрать кошелёк и коня? — Анри изобразил на лице искреннее изумление. — Нет. Разве добрый рыцарь может позволить себе такую низость? О деньгах и всяком благополучии я молюсь прямиком Богу. Если усердствовать в этом деле, то молитвы сразу попадают в уши Господу, а Он не отказывает в милости страждущим. Хочешь проверить? — Подняв руки к небу, Анри взмолился: — Великий Боже, я изливаю тебе свою печаль сердца, надеюсь и уповаю на Твою вселенскую доброту, даруй милость свою несчастному рыцарю, потерявшему всё своё имущество, дом и близких, вознагради за терпение и смирение. Лукавые и вероломные отняли у меня всё, но я не ропщу, я переношу тяготы и невзгоды с кротостью, помня о том, что Спаситель наш жил бедно и просто…
Анри красноречиво и пылко вещал, и слова его текли так складно и вдохновенно, как песнь трубадура. «Если бы Господь действительно услышал его речи, то непременно дал бы ему богатство, хотя бы за усердие», — подумал Пьер.
Тем временем Анри неожиданно прозаично завершил свою речь:
— Смилуйся, Господи, не прошу о манне небесной, пошли хотя бы тощенький кошелёк с деньгами на первое время, чтобы не умереть с голоду.
Договорив, он повернулся к Пьеру и замер в ожидании с прикрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице. Оба молчали довольно долго. Наконец Пьер решил высказаться:
— Ну и где милость Божья?
Еле заметная усмешка играла на его устах. Анри деланно нахмурился.
— Подожди. Так быстро не получится. Расстояние слишком велико. Мы на земле, а Господь на небе.
Выдержав ещё одну недолгую паузу, он полез за пояс. Вытащил оттуда кошелёк, сделал изумлённое лицо и вдохновенно произнёс:
— Вот она, божья доброта. Спасибо тебе, Господи, услышал-таки несчастного и обездоленного.
Пьер во все глаза смотрел на кожаный кошелёк, где серебряными нитями был вышит его собственный вензель из первых букв имени и фамилии. Он машинально сунул руку за свой пояс и… разумеется, ничего там не обнаружил.
— Ну ты и ловок. Когда успел-то? — спросил он, растерянно разведя руками.
Анри обезоруживающе улыбнулся:
— Ну что ты, дружище, разве это я? — Он поднял взгляд к небу. — Это Господь услышал мои молитвы.
Анри взвесил кошелёк на ладони, удовлетворённо хмыкнул и деловито убрал его обратно за пояс.
— Ладно. Ты просишь Бога о милости, а я уповаю только на свой меч!
С этими словами Пьер схватился за рукоятку меча, но Анри примирительно взял его за руку.
— Не горячись. Я добрый христианин и поделюсь с братом выпавшим мне счастьем. Даже нет, отдам всё. Христос жил бедно и просто. Последую его примеру.
